Магиер Лебиус

А Дипольд все смотрел. Смотрел вместе со всеми. Как…

Над повозкой поднялась, сжала и разжала пальцы шипастая стальная рука. Рукавица… Левая. Затем рука опустилась. Нащупала булаву. Правая рука оживающего монстра уже сжимала рукоять меча.

Теперь над повозкой поднимались голова и корпус. Шлем и кираса. Сочленения лат двигались легко, почти без скрежета. «Вероятно, из-за хорошей смазки», – отстраненно подумал Дипольд. И вообще, надо сказать, для своих размеров и массы ЭТО (Дипольд еще не определился, как следует называть такое!) двигалось довольно быстро.

Р-р-раз! И поднятая черным магиерским искусством гора металла уже не лежит, а восседает на прочной шестиколесной платформе.

Дв-в-ва! И с повозки опускается… ступает на землю стальной сапог. Один.

Тр-р-ри! И за первым сапогом – второй. Дипольд отметил, что шпор на стальных пятках нет. Еще бы! Никакой лошадиный хребет не выдержит такую громадину.

Четыр-р-ре! И рыцарь-защитник Альфреда Чернокнижника уже стоит на ногах. Во весь рост. А сам оберландский маркграф глухо смеется под опущенным забралом. Да, Альфред должен быть доволен произведенным эффектом.

Глава 10

Скрепленный упрятанным под латами внутренним каркасом и стянутый снаружи железными болтами, стальной монстр, в которого неведомые заклинания и тройной призыв вдохнули жизнь, осмотрелся, разворачиваясь всем корпусом. Вправо, влево… Затем обратил темную смотровую щель на ристалище и на остландаских рыцарей.

Стоявший за спиной великана худосочный возница-колдун казался низкорослым пигмеем в капюшоне.

«Лебиус! – понял Дипольд. – Все-таки это Лебиус Марагалиус!».

Лишь проклятый прагсбургский магиер способен создать такое чудовище. Лебиус однажды уже сотворил человекоподобное существо из красной глины, и его детище, именуемое големом, взбесилось и разнесло половину Прагсбурга.

Только тот был глиняный, а это…

– Голем! Тварь Лебиуса! – кричали вокруг. Рыцари, оруженосцы, солдаты, герольды… Многие уже догадались. Правильно догадались. Бургграф Рудольф Нидербургский стоял неподвижно с лицом белее льняного полотна. Прекрасная Герда и вовсе упала без чувств.

… а это…

– Голем! Стальной голем!

Да, именно стальной голем возвышался над ристалищной оградой! Что ж, если Лебиус вылепил одного голема из глины, отчего бы другого ему не выковать из железа и стали? И вот этого-то другого Альфред Чернокнижник выставлял сегодня на поединок.

Теперь было понятно, почему змеиный граф ведет себя так нагло. Чернокнижник надеется на своего стального рыцаря-защитника. Ну-ну…

Пока люди вокруг кричали и безумствовали, Дипольд Славный внимательно рассматривал противника. Монстр уже сделал первый шаг.

И второй.

И третий.

Стальная тварь вступала на ристалище… Глубокие следы свидетельствовали о немалом весе идущего, однако передвигался голем-рыцарь довольно ловко.

Оберландский поединщик наступал молча, но отнюдь не беззвучно. Каждый шаг, впечатывавшийся во взрыхленную копытами землю, отдавался глухим грохотом и металлическим позвякиванием. Боевой конь в галопе, с вооруженным всадником на спине не производит столько шума.

Закованные в броню ноги поднимались и опускались, как у обычного человека.

Шаг, другой…

Громыхание.

Лязг.

Звон.

Боум-ш-джз-з-зь! Боум-ш-джз-з-зь!

В одной руке – чудовищных размеров меч, в другой – огромная булава. Стальной голем шел неторопливо. А куда ему сейчас торопиться?

Еще шаг, и еще…

Боум-ш-джз-з-зь! Боум-ш-джз-з-зь!

Дипольду казалось, будто от тяжелой поступи чудовища вздрагивает земля. Вероятно, то же самое чуял и верный конь пфальцграфа. Лучший из жеребцов Дипольда попятился перед надвигающейся махиной.

Удар шпор, рывок строгого, рвущего лошадиную пасть повода. Конь смирился, чуя крепкую руку хозяина. Покорился, как уже неоднократно покорялся, бросаясь по воле Дипольда и на ристалищного соперника, и в самую гущу кровавой битвы.

А сегодня, похоже, ристалище как раз и станет кровавым полем боя. Голем приближается. Меч – поднят. Булава – занесена. Первым на его пути будет пфальцграф Дипольд Гейнский по прозвищу Славный.

Дипольд все же отъехал назад – к ошеломленным, спешно отступающим на противоположный край ристалища остландским рыцарям. Но для того лишь отъехал, чтобы хватило пространства на хороший разгон.

Пфальцграф остановился.

Снова развернулся коня мордой к жуткой махине.

Все! Больше назад ни шагу. Будь даже стальной голем наполнен изнутри самой черной магией по смотровую щель, Дипольд Славный все равно не покажет тыла.

Сзади приходили в себя и готовились к бою остландцы. А Дипольд был уже… Готов…

Готов?

Конечно, он только храбрился. Конечно, всего лишь подбадривал себя и гнал прочь гнетущий, постыдный страх. Но в том-то ведь все и дело! Кто-то способен совладать со своим страхом, а кто-то – нет.

Дипольд Славный был из тех, кто способен. Он умел растворять подступающий страх в безумстве боя. Он знал: это возможно. Всегда. Даже сейчас. Даже с таким противником. Нужно только начать схватку! И, желательно поскорее. Пока не поздно. Пока страх не разросся, не стал сильнее.

Пфальцграф еще раз глянул вперед, оценивая противника. Именно как обычного противника. Как очередного вышедшего на ристалище поединщика.

Да уж, обычного…

Да уж, очередного…

Даже стоя на земле, оберландский великан был не намного ниже конного рыцаря. Так что основное преимущество всадника практически сходило на нет. А по массе голем, пожалуй, что и превосходил и лошадь, и человека в тяжелой турнирной броне.

При всем при этом шипастые доспехи имели лишь одно более-менее уязвимое место – смотровую щель. Должны же там, под толстым, расчерченным неведомыми письменами, горшкообразным шлемом находиться… ну, если и не глаза, так что-нибудь их заменяющее. Иначе зачем вообще нужна эта единственная прорезь в сплошной броне?

Однако и смотровая щель слишком узка: массивный наконечник турнирного копья туда не всадить. Даже если попадешь. Даже если ударишь точно, все равно нутра голема не достанешь.

Боум-ш-джз-з-зь! Боум-ш-джз-з-зь!