Мариам. Талант соединенный с мужеством

И ещё раз замечаешь в ней бесхитростную простоту и открытость к людям, на что просто невозможно не ответить взаимностью.

Гладкие чёрные волосы, собранные на затылке в тяжёлый узел, классически правильные черты лица. Тёплый взгляд карих глаз. Стройная фигура. Тип одежды предпочитает спортивный.

– Сколько вам лет, Марьям Ибрагимовна?

Она весело улыбается:

– А сколько вам не жалко? – И так же шутливо добавляет: – О возрасте думать нет времени. Столько дел, столько планов…

Планов действительно немало. В Махачкале скоро будет издан её новый роман. Он о жизни горцев Дагестана – также как и две первые её прозаические книги: документальная повесть «Звенел булат» и вышедший в свет совсем недавно роман «Туман спустился с гор».

Она активно пишет для журналов, газет. Вот и сейчас работает над очерком «Два генерала из одного аула» – о своих земляках, героях Великой Отечественной.

Волнуют сердце новые темы стихов, возможно, опять выльются они в поэтическую книгу.

Два сборника стихов она уже подарила читателям несколько лет назад. Их названия – «Моя тропа» и «Верю».

В них – воспоминания о прошлом, раздумья о Родине, жизни, своём месте в ней. В них – и женская душа. Очень чуткая, ранимая, тревожащаяся…

– Вы врач. А почему стали писать стихи?

– Чтобы узнать, как всё это начиналось, надо отправиться в моё детство. Хотите?

– Что ж, давайте отправимся…

Тропинка петляет меж голых скал, упрямо взбирается ввысь. А вместе с ней – и Марьям с кувшином в руках. Можно, конечно, набрать воды внизу, там тоже бьёт горная струя. Но эта, что вверху, – гораздо прохладнее и вкуснее. Девочке нравится, как она весело звенит о дно кувшина, как лопаются её шипучие радужные пузырьки…

Внизу ждёт её дед – Исмаил-Хаджи. Ему 115 лет. Он слепой и очень мудрый. Весь аул приходит к аке Исмаилу за этой мудростью, так же как за свежей водой – к источнику в горах.

Марьям ставит кувшин на плечо и спрашивает:

– А почему вода, что вверху, вкуснее? Исмаил-Хаджи, подумав, отвечает:

– Наверное, потому, что ты нашла свой источник. Каждый человек рано или поздно должен его найти.

Утром выпал снег. Марьям спросила:

– А почему, когда выпадает первый снег, так радостно на душе?

И снова, подумав, дед сказал:

– Это потому, что она стремится быть такой же чистой, как первый снег.

Он научил её любить суровую красоту родных гор, птиц, людей. От него она впервые узнала, что человек начинается с доброты, с умения откликаться на чужую боль.

Потом и сама поняла это: видела, как бескорыстно и сердечно помогают её семье, рано лишившейся кормильца-отца, люди, всё богатство которых состояло из кукурузных лепёшек.

Всё это – и уроки мудрости Исмаила-Хаджи, и любовь к родному краю, его людям – нашло потом отображение в её книгах…

Всю жизнь бедняки-лакцы из аула, где росла Марьям, мечтали о счастье, начало которому видели в учёбе. Но пойти в школу их дети смогли только при советской власти. В девять лет и Марьям сшила себе холщовую сумку, положила туда карандаш и отправилась в первый класс.

Она стояла у окна и любовалась серебряными птицами в небе. Самолёты кружились над Махачкалой, опускаясь всё ниже. И вдруг на дома и улицы белыми голубями посыпались листовки.

Распахнулась дверь – в комнату вбежали её подруги. «Марьям! – радостно кричали они. – Посмотри, что написано в этих листовках, – твои стихи!»

«Все на выборы» – прочитала она заголовок.

А под ним – строки, что сочинила недавно ночью, когда подруги по общежитию легли спать. Утром она прочитала эти строки им. Они широко открыли глаза от удивления и восторга. «Марьям, неужели это ты написала? Вах, как красиво, как верно!»

Они и отнесли её стихи в редакцию газеты, и вот теперь их читает весь город.

Сейчас, вспоминая об этом, она улыбается. Наверное, подружки по общежитию медтехникума, куда её, как отличницу, направили учиться после окончания семилетки, отнеслись к её первой пробе пера чересчур восторженно.

Стихи, конечно же, в литературном отношении были далеки от совершенства. Но зато содержание!

В них она излила то, что переполняло всё её существо, что так и просилось в песню. Её, простую девчонку, послали в большой город на учёбу. Поселили в светлой комнате с такими же, как она, горянками. Платили стипендию, бесплатно учили. Об этом и были её первые стихи.

С тех пор так и повелось: если какому-то чувству становится тесно в её душе, она берётся за перо, и на бумагу ложатся новые поэтические строки.

Читая их, лучше узнаёшь её человеческую суть – тот глубинный стержень, на котором держится нравственная основа личности.

У Марьям эта основа – в одержимости, в постоянном горении. Во всём она следует принципу: человек, каким бы делом ни занимался, должен считать себя в нём если не самым главным, то уж наверняка самым ответственным.

Техникум она тоже окончила с отличием. Могла бы остаться в городе, работать или учиться дальше. А поехала в самый отдалённый, труднодоступный район Дагестана.

Девочку с косичками как фельдшера начисто игнорировали. К ней просто никто не шёл. Лечились у знахарей и умирали. И тогда она сама пошла к ним.

И всё-таки её признали. Признали как специалиста и человека.

– Марьям Ибрагимовна, почему вы решили стать медиком?

Она отвечает не сразу:

– Наверное, потому, что медик стоит ближе всех к страданиям людей, соприкасается с чужой болью чаще других.

В Кисловодском санатории «Десять лет Октября» её ценят. «Высокоэрудированный специалист с широким научным мышлением и поиском» – это слова руководителей здравницы, её коллег.

«И не только, – дополняют нянечки, медрегистра-торы и гардеробщицы. – Марьям Ибрагимовна – человечный человек, с душой, всегда открытой людям. И очень принципиальная. Её нельзя не любить…»

Признаться, меня обрадовало такое единодушие. И вот почему. Накануне был у нас с Марьям откровенный разговор. Оказывается, она порой очень мучается оттого, что бывает нетерпима кое к кому из своих товарищей.

– Если вижу, что поступает человек несправедливо, – сразу скажу ему. Причём вещи и явления называю своими именами. Могу сказать лентяю в глаза, что он лентяй. Иной раз получается резко, а люди, разумеется, этого не любят. Наверное, бывает так потому, что человек я вспыльчивый.

Рассказала как-то об этом сыну (он юрист, работает в Дагестане помощником прокурора), а он отшутился: «Тебе, мама, наверняка придётся учиться у дипломатов умению находить контакты»…

А оказалось, не обижаются за это на неё люди, видно, хорошо понимают и особенности её характера, и то, о чьих интересах она печётся.

Наверное, каждому человеку свойственно желание найти и утвердить себя в чём-то главном, значительном. Мариам Ибрагимовна нашла себя и утвердила.