Мариам. Талант соединенный с мужеством

Мне было пятнадцать лет, и мать отпустила меня на учёбу в Махачкалу. Я была круглой отличницей и в том же году осенью стала студенткой медицинского техникума. Со мной на курсе учились в основном девушки-горянки из всех районов и городов Дагестана.

Жизнь в городе и учёба не изменили моего беспокойного характера, я была зачинщицей всех крупных дел.

Ко времени окончания техникума нас стали распределять по городам и районам. Меня как фельдшера и акушерку направляли в отдалённый Кулинский район, я подняла такой шум, что сбежались все преподаватели и студенты.

– Нечестно! Двоечников, которым натянули тройки, в городе оставляете, а меня – отличницу – к чёрту на кулички!

В кругу студентов

Когда я немного успокоилась, меня стали убеждать, что комиссия решила правильно. Нельзя, мол, посылать плохих студентов на самостоятельную работу – они по своему невежеству могут нанести больным больше вреда, нежели пользы. Поэтому должны работать под надзором опытных врачей. А на ответственные участки нужно ставить способных, мыслящих, смелых людей. «Так что, сударыня, вам оказано доверие, честь».

Высокогорный Кулинский район, объединённый с Лакским, имел в своём составе ряд мелких аулов. До меня медицинский пункт возглавлял старый ветеринар-фельдшер, умудрённый знаниями и опытом, он пользовался большим уважением кулинцев. Фельдшерский пункт был прилично по тому времени оборудован и оснащён. Кое-какие медикаменты привезла из районной аптеки.

Через несколько дней ко мне явился посыльный из селения Чара. На вопрос, кто и чем болен, последовал обычный ответ: «Мужчина, болит живот». Взяв болеутоляющее, я отправилась в дорогу. Человека я спасла.

Первые пациенты – первый успех. Мне удалось поставить на ноги несколько чабанов. Слух обо мне как о «дохтуре» вмиг разнёсся по всем селениям. Откуда-то появились люди. Меня начали приглашать в дома к тяжелобольным – это были в основном мужчины, вернувшиеся с зимовий.

Поздняя осень 1942-го… День и ночь прибывают эшелоны с ранеными. Мы их встречали на вокзале.

Однажды вечером, уставшая, голодная, озябшая, я возвращалась с работы с дезинсекционного пункта. Меня пригласили в горком партии.

– Появилась необходимость срочно открыть дом для инвалидов войны. Директором предлагаем тебя.

– На такую работу нужно ставить крепкого мужика.

– Крепкие мужики в тылах не болтаются, так что давай засучивай рукава. Нам нужен прежде всего честный человек. Ведь всё создавать придётся из ничего. К тому же ты – медик. Так что получай печать, оформляй подпись в Госбанке, подбирай штат.

Те же инвалиды, которые могли что-то делать, стали штатными сотрудниками. Организовали группы по обучению швейному делу, сапожному ремеслу, специальности киномеханика. В общем, все, кроме лежачих и незрячих, были заняты делом.

Со временем у нас в доме инвалидов образовалась большая дружная семья. Все возникающие вопросы решались сообща. Ни один из инвалидов никогда не позволил непочтительного отношения к нам.

Когда я заболела воспалением лёгких и слегла, ко мне явилась группа посланцев – принесли масло, сахар, крупы.

– А вот этого делать не надо, унесите обратно, – попросила я.

– Мы сделали это, зная, что вы никогда ничего со склада не берёте, на кухню с чёрного хода не заходите, а если и едите, то вместе с нами и из общего котла…

Этот случай лишний раз убедил меня в том, что люди всё видят и всё слышат. От их глаз и ушей никуда не деться, и никто так справедливо не рассудит и не оценит, как народ.

Новый 1943 год встречали вместе.

– За победу! За нашу Родину! Смерть фашистам! – раздавались возгласы.

К великому моему удивлению, никто не произнёс здравицы за Сталина. И это в то время, когда все успехи советских войск на всех фронтах и в тылах связывались с его именем и на страницах периодической печати, и в передачах радио.

В те годы о нормированном рабочем дне никто не говорил. Работали столько, сколько могли, вернее, насколько хватало сил. Дому инвалидов по штату не был положен фельдшер. У некоторых кровоточили и гноились раны, вскрылись костные свищи. Случались простудные заболевания, сопровождавшиеся подъёмом температуры. Не посылать же их в больницу и амбулаторию, и без того перегруженные! Приходилось самой и лечить, и делать перевязки.

К осени 1943-го некоторые из студентов, прервавших учёбу в медицинском институте, вернулись к занятиям. Продолжить учёбу уговорили и меня.

Училась я с удовольствием, мне было всё интересно. Опережая время, скажу: когда я получила диплом с отличием, мне предложили остаться на кафедре. Декан Анатолий Викторович Россов сказал мне, что мой удел – наука. Был уверен, что через несколько лет я сумею защитить кандидатскую, а там и докторскую. Но я уже была замужем и должна была уехать по месту работы мужа – на Ставрополье.

Уже работая в Кисловодском санатории «Десять лет Октября», увлеклась научной деятельностью. Известно, что на наше здоровье влияют перемены сезонов. Всё живое на земле – от начала возникновения и до конца существования – пребывает в состоянии непрерывно-подвижного равновесия. Я решила доказать, что на организм воздействуют не только атмосфера, температура, влажность, давление, но и солнечная радиация, атмосферное электричество, напряжение магнитных полюсов. Свои исследования применяла на практике в санатории «Десять лет Октября», в котором отработала тридцать лет.

Лечебный корпус санатория «Десять лет Октября»

О санатории разговор особый. Это сказочный дворец здоровья! Построен он в 1908 году крупным промышленником Тарасовым: великолепные трёхэтажные дворцы из кирпича, лечебный корпус, беседки, фонтаны – всё утопает в цветах. Территория охвачена чугунными решётками на каменном основании, со стрельчатыми шпилями. После революции дворцы реквизировали. В 1924 году в этих зданиях открыли санаторий ВЦИК, главным врачом которого стал доктор М. Болотнер.

Здравница, по решению советского правительства, принимала на отдых и лечение деятелей международного коммунистического и рабочего движения. Здесь поправили здоровье Георгий Димитров, Клара Цеткин, Вильгельм Пик, Вальтер Ульбрихт. Сюда приезжали Надежда Крупская, Мария Ульянова, Сергей Киров, Михаил Калинин, Феликс Дзержинский, Валериан Куйбышев, Георгий Кржижановский. Чаще других бывал Григорий Константинович Орджоникидзе. И в каждый свой приезд он старался помочь курортному совету в благоустройстве города-курорта. Благодаря его помощи вымощенные булыжником улицы были асфальтированы.

Гостеприимные двери санатория распахивались перед первым комиссаром здравоохранения Николаем Александровичем Семашко, первым строителем советской культуры Анатолием Васильевичем Луначарским. В списке выдающихся людей, лечившихся «богатырь-водой», – Максим Горький, Владимир Маяковский, многие другие…

Санаторий «Десять лет Октября» утопает в зелени

Война… На фасаде появилась вывеска: госпиталь № 5405. Определили и назначение госпиталя – многопрофильный. А значит, надо срочно было переоборудовать, оснастить в каждом отделении операционные, перевязочные, закрепить за ними специалистов – оперирующих хирургов, лечащих врачей, медицинских сестёр, санитарок… Средние и младшие звенья сотрудников срочно обучали специфике военной медицины.

В первом корпусе развернули два отделения восстановительной хирургии, во втором – урологическое и челюстно-лицевое, в третьем – глазное, в четвёртом – отоларингологическое.

По двенадцать-четырнадцать часов стояли хирурги у операционных столов. Многие из них в те напряжённые дни едва держались на ногах, бывали случаи, когда обессиленные от усталости и перенапряжения сил медики теряли сознание. Неоценимую помощь госпитальным хирургам в сложных случаях оказывали главный хирург Минздрава РСФСР профессор Тимофей Гнилорыбов, ведущий хирург Кисловодска Евгений Крамаренко.

Когда палаты переполнились, раненых устроили в холлах, коридорах и вестибюлях. Там же теснились столы сестёр отделений.

Дело дошло до того, что бойцов и командиров разместили в помещении клуба.

А в августе 1942-го, когда немцы были на подступах к Минеральным Водам, началась срочная эвакуация раненых, в первую очередь тяжёлых больных. Не хватало ни санитарных, ни пассажирских поездов.

Использовались «пульманы», открытые платформы и всевозможный попутный транспорт. Через Кисловодск, в сторону гор, уходили партизанские отряды, отступали армейские тылы и «потрёпанные» части отдельных войск. Эвакуировался глубоко в горы и госпиталь № 5405.

Благодаря титаническому труду медиков были возвращены в строй десять тысяч солдат и офицеров, а Кисловодск, ставший тогда городом-госпиталем, вернул к жизни, спас от тяжёлых ран 600 тысяч воинов.

Многие из бывших сотрудников госпиталя вновь вернулись на свои прежние места. К старейшим сотрудникам, начавшим работать в санатории с первых лет основания, относился Л.М. Эрлихман. Это ему в своём историческом письме слал привет из берлинской тюрьмы Моабит Георгий Димитров в 1933 году.

Заместитель главного врача по медицинской части А.В. Кузнецов был прекрасным специалистом-кардио-логом. Это им ещё до войны в практику был внедрён электрокардиографический метод диагностики заболеваний сердца.

В 1948 году должность главного врача санатория занял Евгений Арсеньевич Смирнов-Каменский. В первый день войны он ушёл на фронт. После тяжёлого ранения, с переломом обеих ног, он более полугода лечился в госпиталях. Отличительной чертой его как руководителя была объективность.

На трибуне – Е.А. Смирнов-Каменский

Он никогда не восхвалял своих заместителей, начальников, на торжествах называл только имена рядовых сотрудников. Каменский изменил облик здравницы: в столовой появились мраморные колонны, над центральным входом и над другими корпусами на крышах- башенки, коренной перестройке подвергся лечебный корпус. Всё это сделало здравницу одной из достопримечательностей России.

Пятиминутка у главного врача

В санатории я быстро освоила лабораторное дело и постаралась внедрить в практику работы доступные методики, особенно необходимые для курорта. Многие медики считали и считают работу врача в лаборатории непрестижной. Изучать этот «ювелирный» раздел медицины не желали, к великому сожалению. А это ответственная работа, результаты исследования которой в нередких случаях являются не просто вспомогательной диагностикой, а единственно возможным способом установления точного диагноза. Для полноты микроскопических исследований и грамотных заключений я изучала ещё и гистологию, и нормальную и патологическую физиологию, и все остальные разделы медицинской науки.

Коллектив санатория «Десять лет Октября»

Мои диагностические методики – «Простой способ определения свёртываемости крови», «Взятие крови на общий анализ», «Запоздалые реакции С-реактивного протеина», «Прибор для исследования крови на С-реактивный белок», «Влияние метеорологических факторов на некоторые элементы крови» – высоко оценены многими медицинскими светилами.

Каменского сменил Герман Алексеевич Рыбинский. За два года он провёл большую научно-исследовательскую работу, за успешное завершение которой и был удостоен звания кандидата медицинских наук. Вскоре его перевели в Управление санаториями ЦК КПСС на Кавказских Минеральных Водах.