Один за другим

Я машу рукой в сторону окна, где снег местами доходит до половины стекла.

– Мне не нужна научная справка, я хочу знать, когда все восстановят?

Тон резкий, неоправданно злой. Тон человека, который в ответ на свое повеление «прыгай» привык слышать «на какую высоту?». По сути, меня это не волнует – я даже предпочитаю людей, которые обозначают желания четко, а не улыбаются тебе всю неделю, а потом пишут гадкие подробные отзывы. В данном же случае решить проблему я не в силах – и подозреваю, что Еве это не понравится.

– Не знаю. – Я скрещиваю руки. – Простите. Обычно восстанавливают за день-два, точно не скажу.

– Вот черт!

Ева злится и не скрывает этого, хотя тут что-то еще. Судя по лицу, она очень нервничает и переживает – вряд ли подобные чувства вызвало отсутствие связи.

– Мне очень жаль, – повторяю. – Если бы я могла чем-то помочь… Проблемы с работой?

– С работой? – Ева резко выпрямляется, затем качает головой и издает короткий горький смешок. – Господи, нет. Все мои рабочие проблемы заключены в одном слове – Тофер. Нет, проблемы дома. Я… – Она вздыхает, приглаживает шелковистые светлые волосы. – Это, может, и ерунда, но в отъезде я по утрам звоню по «Скайпу» дочери, Рэдиссон. Наш маленький ритуал, понимаете? Мне приходится часто быть в разъездах, я провожу с ней не так уж много времени, и одно неизменно: за завтраком я всегда желаю Рэдиссон доброго утра. А сегодня не могу этого сделать и чувствую себя ужасно. Я сумела дозвониться до мужа, но, знаете, малыши не очень-то понимают телефоны. Рэдиссон всего полтора года, ей нужно видеть лицо.

– Понимаю, – мягко откликаюсь я. – Представляю, как вам тяжело от нее уезжать.

– Спасибо, – отрывисто бросает Ева.

Быстро моргает и отворачивается под предлогом налить кипятка из бойлера. Похоже, сердится на себя за проявление слабости. Теперь Ева вызывает у меня чуть больше симпатии. Под ледяным фасадом определенно скрывается живой человек.

Ева опускает чайный пакетик в кипяток и, не проронив ни единого слова, уходит в номер.

Следующими внизу появляются Тофер, Рик и Карл, примерно через полчаса, и при виде этой троицы у меня с души падает камень. Точнее – при виде Тофера. Выглядит он сонным и похмельным, зато живым и невредимым, а остальное уже не моя ответственность.

– В общем, гулял не ты один, – говорит Карл Тоферу. – Иниго приполз в номер под утро, часам к пяти.

– Господи, опять?! – закатывает глаза Тофер. – Чем только Ева думает?

Ева? Упоминание о ней меня задевает, сама не знаю почему. В конце концов, это не мое дело. Хотя неприятно слышать подобные намеки на фоне переживаний Евы из-за семьи. Неужели Тофер прав? Или просто мутит воду?

– Хештег «любительница мальчиков», – с ухмылкой выдает Карл.

Он берет со шведского стола теплый круассан и макает прямо в банку с золотистым абрикосовым вареньем, любовно приготовленным Дэнни. Отхватывает зубами большой кусок, продолжая улыбаться и роняя крошки.

– Хештег? – презрительно роняет Рик. На нем черная мериносовая водолазка, он будто сошел со страницы зимнего каталога элитной мужской одежды. – Любительница мальчиков? Кажется, я попал в студенческую общагу две тысячи пятого года.

Затем Рик поворачивается ко мне с подчеркнуто обворожительной улыбкой, от которой в уголках губ собираются морщинки:

– Я выпил бы эспрессо, Эрин. Если можно.

Ответный взгляд Карла полон испепеляющей ненависти, ее силу ощущаю даже я в другом конце столовой.

Вот вроде бы классическое свинство – более молодой, стройный и красивый мужчина высмеивает своего менее стильного коллегу. Однако у меня складывается впечатление, что Рика во фразе Карла возмущает выбор не слов, а темы для обсуждения. Удивительно, но Рик нравится мне все больше и больше. Его отношение к Еве – да и Миранде тоже – приятно отличается от злобного мальчишеского хихиканья Карла с Тофером.

– Ну что, готовы встать на лыжи? – раздается голос наверху лестницы.

Я поднимаю голову навстречу спускающейся Миранде. Ее темные волосы собраны в узел на затылке, вид очень деловой. Она замечает, что я делаю Рику эспрессо, и говорит:

– Доброе утро, Эрин. Мне, пожалуйста, кортадо с миндальным молоком. Как прогноз?

– Днем опять будет снег, – отвечаю. – Местные опасаются схода лавин, а значит, часть трасс закроют. Если хотите кататься, отправляйтесь утром, вот вам мой совет.

– Ева не обрадуется, – бросает Карл. – У нее на утро запланирована куча презентаций.

– Еве придется потерпеть, – кисло заявляет Тофер.

Он кидает в рот две белые таблетки и запивает их водой из собственной металлической бутылки. Массирует переносицу.

– Я ехал в такую даль не для того, чтобы всю неделю сидеть в конференц-зале и слушать занудство про инвесторов. Пусть Ева раздает свои бумажки после обеда.

– Думаю, она без проблем изменит расписание, – успокаивает Миранда. – Разрядка всем пойдет на пользу. Я жду не дождусь, когда застегну лыжи.

Она – типичная лыжница. Худая, но сильная. Тофер больше похож на сноубордиста, поэтому меня не удивляет его вопрос:

– Как тут снег за пределами трасс, Ирен? Есть хороший пухляк[5 - Пухляк – недавно выпавший нетронутый снег.]?

То, что обращаются ко мне, я понимаю не сразу – одновременно с шипением Миранды в сторону Тофера:

– Ее зовут Эрин!

Моя улыбка призвана показать, что мне все равно. Ирен, Эйлин, Эмма – один черт. В обслуживающем персонале редко видят человека. К роботу с высокоразвитым искусственным интеллектом Тофер относился бы с таким же вежливым равнодушием.

– Снег сейчас, наверное, потрясающий, – вставляет Рик. – Покажете нам интересные маршруты для фрирайда, Эрин?

Я бледнею и лихорадочно подыскиваю ответ. Меня спасает появление Дэнни с огромным блюдом сэндвичей с беконом.

– Эрин у нас трусишка, она за пределы трассы не суется, – с ухмылкой заявляет Дэнни. – Зато я готов показать вам классные маршруты. Правда, не сегодня.

– Почему не сегодня? – хмурится Тофер.

– Высокий риск схода лавин, – говорю я, пытаясь успокоиться. – Через день-другой спасатели проведут контролируемые взрывы, и тогда можно будет кататься.

Если честно, я понятия не имею, можно ли будет кататься, но пессимистов никто не любит, а спасатели действительно когда-нибудь доберутся до склонов и расчистят их.

– Значит, так и спланируем, – энергично кивает Тофер и откусывает сэндвич.

– Что спланируем?

Голос звучит со стороны гостиной, мы дружно поворачиваемся и видим Еву. В руках у нее внушительная стопка папок и ноутбук, вид собранный.

– По словам Эрин, сегодня удастся покататься только утром, – тут же поясняет Рик. – Вот мы и думаем отложить финансовую презентацию и остальное, перенести на вторую половину дня.

Он говорит быстро – видимо, чтобы не дать Тоферу сообщить то же самое, но менее дипломатично.

Ева застывает в дверном проеме. Обдумывает, устраивать ли скандал. Затем смотрит на часы и пожимает плечами:

– Ладно. Сейчас половина девятого. Может, презентацию все же проведем? Это займет не больше получаса, и если мы выдвинемся сразу после нее, то успеем на первый подъемник.