Один за другим

Карл срывается с места с мрачной решимостью, на багровом лице написано: «А, помирать, так с музыкой!» Почти сразу умудряется застрять лыжей в мягком сугробе и падает с кошмарным треском, но безропотно встает, поправляет лыжи и дальше спускается без происшествий. Следующая – Ани. На ней новенькая ярко-голубая куртка с белым комбинезоном. Лютиковые волосы торчат вокруг капюшона. Ани похожа одновременно на умилительного ребенка и на ведущую детской телепрограммы. Она криво улыбается.

– Наверное, мне следовало поднять руку вместе с новичками, – говорит извиняющимся тоном. – Я не очень хорошо катаюсь.

– Не волнуйтесь, – подбадриваю я. – Тропа легкая, здесь ничего не может произойти по определению, к тому же у нынешних больших сугробов есть преимущество: в них мягко падать.

Ани отвечает мне улыбкой, отталкивается палками – и испуганно визжит, когда дорожка ныряет вниз. От неожиданности Ани едва не заваливается на спину, размахивая палками, чудом восстанавливает равновесие и, смеясь, исчезает между деревьями следом за уже невидимыми коллегами.

Остаемся мы с Лиз. В отличие от бойкой и воодушевленной Ани, Лиз напряжена и слишком тепло одета – укутанная в несколько слоев, она заметно потеет. Я с досадой ругаю себя за то, что не проверила снаряжение неопытных лыжников, но лучше пусть потеет, чем мерзнет. В любом случае переодеваться поздно. Я уже собираюсь сказать пару напутственных слов, как вдруг до меня кое-что доходит.

– Погодите, а где Эллиот?

– Ой, – теряется Лиз. – Тофер не предупредил? Эллиот… ну, не участвует.

– О…

Я удивлена. У меня-то сложилось впечатление, что для сотрудников «Снупа» участие в совместных мероприятиях – дело отнюдь не добровольное. Карл ясно дал это понять.