Жизненные навыки. Тренинговые занятия с младшими подростками (7–8 классы)

Внешний диалог развивается и укрепляется, внутренний диалог – у кого как. Многое зависит от того, есть ли у подростка собеседник, взрослый, спокойно разговаривающий с ним в той самой манере, присвоив которую, впоследствии подросток смог бы сам с собой вести беседу. Конфликтные и полные страданий опыты в отстаивании своей правоты еще только начинают процесс укрепления Я – главную задачу пубертата. В этом смысл ввязывания в конфликты – Я укрепляется только в этом.

На пороге «экзистенциального пробуждения»

Сверхценностью в 13–14 лет становится сила Я, в чем бы она ни проявлялась: месте в иерархии и популярности, силе физической или упрямстве духа. Быть сильным важнее, чем быть великодушным: подростки уже знают, что такое справедливость, но еще не ведают о милосердии. Если мы посмотрим глубже, увидим, что именно они защищают такими неразборчивыми способами. Это «что» – важная вещь: самоценность, картина себя, пусть пока еще идеалистическая, без права на ошибку (поэтому часто врут), ценность и достоинство друга, просто другого человека (потому что несправедливо!), своей группы или класса в противостоянии другой группе или учителю: вместе все же легче отстаивать. Они очень нуждаются в понимании и уважении со стороны значимого взрослого. Конфликты в классе – на первом плане, в глубине – вопрос к близкому взрослому: «Ты принимаешь меня таким? Ты меня уважаешь, если я делаю по-своему?»

В 13–14 открывается новая экзистенциальная тема – тема 4 ФМ. Это вопрос о будущем. Ее поднимают сначала взрослые (эта динамика переноса активности от взрослого к ребенку хорошо описана в периодизации субъективности В.И. Слободчикова): «Кем ты хочешь быть? Идешь в колледж или остаешься в средней школе? Стоит ли выбирать те или иные школьные предметы, нужны ли они для поступления в вуз?» Открывающаяся тема более широкого жизненного (и смыслового) контекста (4 ФМ) на фоне совсем не окончательного еще решения задач 3 ФМ («Кто я? Чего я хочу? На что имею право?») приводит к парадоксальному феномену – под угрозой оказывается все, что было «наработано» ранее: происходит отрицание ценностей, под сомнение ставятся отношения, дружба, любовь. Самосознание (по теории развития мышления Ж. Пиаже к 14 годам окончательно складывается стадия формальных операций) открывает новую способность – все рассматривать под разными углами зрения, таким образом меняется смысл прежних опытов жизни. Появляется биография – переосмысление предыдущих возрастов своей жизни: подросток уже не сознает себя через те облик и образ жизни, которые ему привычны, но при этом понимает, что со стороны он воспринимается по-прежнему через них. Теперь он снова задается вопросом «Кто я?», уже ставя под сомнение представление о том, что значит вообще «знать». Так, через сомнения и поиски себя делается еще один шаг к свободе. Большие долгосрочные цели только позже, через несколько лет, станут экзистенциальной темой для подростка. Стремление к переживанию свободы откроет новые задачи. Пока – только первые, но такие яркие инсайты. Вот описание одного из них (из монографии Шарлотты Бюлер):

«Я встал, потянулся и, встав на колени, посмотрел в окно на кроны деревьев. В этот момент я ощутил себя. Казалось, все отделилось от меня, и я вдруг остался один. Удивительное чувство – чувство парения. И тут же возник удивительный вопрос к самому себе: Ты – Руди Делиус? Ты – тот самый, которого так называют друзья? Тот, которого в школе называют этим конкретным именем и ставят конкретные оценки? Ты – тот самый? Второе Я во мне явилось моему другому Я, которое здесь же вполне объективно проявлялось моим именем. Это было почти физическое отторжение, отделение ото всего, что меня окружало, с чем до сих пор я чувствовал себя неразрывно. Я неожиданно ощутил себя одним-единственным, выделившимся изо всего… Я понял, что что-то навсегда значительное произошло со мной, внутри меня… В один момент старая природа кровных связей утеряла смысл: понятия “отец”, “брат”. И родина со всей ее сцепляющей силой и властью “отпала”, лежала где-то рядом, как смененная кожа. Я во мне было свободно, раскрепощено, отпущено, оно парило и было безответственно, уникально, ценно в своей неповторимости, миру недоступно и нерушимо. Такое переживание своего Я – это как второе рождение» (Baacke, 1983).

Подросток 13–14 лет находится на пороге экзистенциального рождения. Оно не всегда бывает таким захватывающим и драматичным. Данный пример лишь ярко, в преувеличенной форме показывает то явление, которое может длиться некоторое время. Оно представляет тем не менее необходимый и важнейший шаг развития в подростковом возрасте. Экзистенциальное пробуждение означает «обратное вбрасывание» себя в конкретную ситуацию, когда есть «возможность осмысленно выйти из прямого взаимодействия (интеракции) и рассмотреть его, так сказать, со стороны, так, чтобы отношения при этом окрасились экзистенциальным значением ситуации» (Штейнер, 1993). Все теперь рассматривается на предельно широком фоне: «Какое значение эта встреча или разговор имеют для моей жизни, для будущего?» Такой взгляд на себя становится предпосылкой развития истинной воли.

Чем могут помочь взрослые

Первыми жертвами оказываются близкие взрослые, учителя и, конечно же, родители. Они проверяются на прочность постоянным обесцениванием и демонстративным игнорированием.

Пока что мы обнаруживаем очень шаткое положение – ни с одной из фундаментальных мотиваций не все в порядке, разве что с первой – если семейная жизнь подростка стабильна, а брак родителей крепок, если традиции удается соблюдать, – тогда все незыблемое и надежное превращается в основные опоры: конфликтуем мы или нет, а летом у нас традиционный поход. Если есть четкие правила, есть защищенность и защитники, есть собственное безопасное пространство. И если класс тоже – безопасное пространство, потому что буллинг в нашей школе карается гораздо строже, чем любая другая провинность. Это вопросы 1 ФМ. Подростку от взрослых нужен пример для подражания и в их собственной способности радоваться жизни. Родители или учителя не просто должны отстаивать свои ценности, они должны получать от них радость. Подростки в глубине души хотят снова и снова видеть своих родителей счастливыми: не всегда, не любой ценой, но родителям и педагогам важно быть личностями, которые уже наконец разобрались с тем, что для них хорошо и важно, и любят это открыто и всей душой. Детям в этом возрасте нужны счастливые взрослые. Не ворчуны, недовольные всем на свете, не депрессивные и разочаровавшиеся, а взрослые с позитивной фундаментальной установкой по отношению к жизни, празднующие жизнь, отдающиеся хорошему с внутренним согласием. Это ответственность взрослых в аспекте 2 ФМ. Что касается 3 ФМ, тут от взрослого нужна одна, но очень непростая компетенция – привычка и умение вести хороший диалог. И это самое трудное и самое важное в кризисе 13–14 лет.

Признаки хорошего разговора

Полноценный диалог еще в начале XX века получил имя Встреча. Встречу людей (и человека с любым предметом, явлением, аспектом мира) замечательно описали философы М. Бубер, М.М. Бахтин, Э. Левинас. Изучалась она и в психологии (в логотерапии Франкла и клиент-центрированном подходе Роджерса). Попытки «оцифровать» ее, разложить на шаги и аспекты встречаются в гештальт-терапии, гуманистической психологии, экзистенциальном анализе. Обобщим кратко те пункты, касающиеся Встречи (хорошего разговора), которые выделяют перечисленные подходы.

1. Неравноправный характер. Встреча ребенка и взрослого – всегда неравноправный диалог: взрослый может предоставить себя в распоряжение ребенка, но не наоборот[1 - Таков же и характер Встречи психотерапевтической, здесь все школы предупреждают о возможности «наивных» злоупотреблений со стороны начинающих психотерапевтов.]. «Я здесь для решения твоих проблем, свои же я решаю в диалоге с другими, взрослыми людьми», – таково послание взрослого. Возможно ли это? Да, если взрослый действительно является Взрослым, то есть личностью, достигшей определенной степени саморефлексии и автономии. Это не так просто – блестяще рассуждает М.М. Бахтин в работе «К философии поступка» (Бахтин, 2002), введя понятие «абсолютное-себя-исключение» как условие истинной Встречи. Исключает себя взрослый (старший), убирает на время свои проблемы и нужды, освобождая место для Другого с его нуждами и проблемами, исключает Собственное, оставаясь при этом полностью включенным.

2. Полная включенность. В экзистенциально-аналитическом подходе мы вслед за Левинасом называем это Присутствием (Левинас, 2007), а гештальт-терапевты, специально детально исследовавшие этот процессуальный аспект отношений, – full contact (полноценный, зрелый контакт) (Рабин, 2008). Интенционально настраиваться и всерьез относиться к тому, что и как говорит собеседник, так же серьезно относиться к впечатлению, которое оставляют его разговор и манера предъявлять содержания, серьезно отнестись к самим содержаниям, не отделяя их от контекста, – все это восходит к феноменологическому восприятию сущностного (Кривцова, 2012). Встречи не происходят «под телевизор» или вполоборота от монитора компьютера. «Я здесь весь для тебя, как целостное существо, и впитываю то, что ты показываешь: и когнитивно, и эмоционально, и даже физически».

3. Уважительное внимание. Дистанция – признак уважительной установки – оставляет собеседнику место для выражения чувств, мнений. Уважительно слушать – значит давать договорить, разрешить быть рассерженным и недовольным, спрашивать мнения, не давить, принимать отказы. Уважительное внимание к ребенку индуцирует ощущение им собственных границ (именно это чувство затем станет основой достоинства), интереса к себе и собственной ценности (самоценности). Маленькие знаки внимания со стороны взрослого для него означают: меня заметили, выделили из массы. На мне остановился чей-то взгляд – значит, я интересен. Он видит меня. На что он обратил уважительное внимание? На чувства? Значит, то, что я что-то могу чувствовать, – важно. На мое самочувствие? Значит, здоровье будет важной темой и для меня. Если мне позволяют рассказывать не все, оставить что-то для себя, в интимном. Значит, это интимное имеет право на существование и должно и мною самим уважаться. Так взрослые формируют «психическое тело» ребенка: самостью становится только то, что увидели взрослые. А. Лэнгле в одной публичной лекции сказал: «Мы должны иногда смотреть на наших детей, чтобы осознать: собственно говоря, это чудо, если у ребенка есть собственная воля, даже если она направлена на то, что мне не нравится» (Лэнгле, 2011). Результаты уважительного внимания: 1) развитие самоуважения; 2) формирование идентичности, понимания и принятия своей отличности, инаковости, без которого в будущем не сложится картина себя; 3) развитие Супер-Эго – представлений о правильном для всех людей, о морали (Лэнгле, 2005).

4. Справедливое отношение. Справедливое отношение – это следующий шаг, требующий более глубокого взгляда на ребенка: нужно не просто дать пространство его существованию, но увидеть ребенка в его сущности. Для этого нужен не просто взгляд – но отношения между нами. Детский опыт переживания того, что со мной поступили справедливо, я имею право, мною что-то сделано правильно, – мобилизует персональные ресурсы. Справедливость – фасилитатор развития: «Я могу, и мне хочется больше быть самим собой, вносить свое собственное в жизнь!» Все педагоги и психологи замечают, что у детей высокая чувствительность в отношении справедливости, даже если речь идет о справедливости или несправедливости в отношении других, и их самих это не касается. Последствиями справедливого отношения являются: 1) накапливающиеся опыты переживания аутентичности (то, что я чувствую или делаю, мне подходит, соответствует, это истинное во мне); 2) переживание и представление этического: чувство в отношении правильного для каждого (вот это соответствует человеку и ему положено); 3) опыты совести: способность к резонансу с собственной сущностью.

5. Признание ценности. Чтобы получить в свое распоряжение Я, ребенок обязательно должен встретиться с важным опытом: другие видят и оценивают что-то во мне как хорошее. Важно не только что они меня, ребенка, видят, не только то, что именно они во мне видят, но и как им со мной, как это для них, как они воспринимают, чувствуют себя рядом с моим Собственным. Признание ценности – установка взрослого по отношению к ребенку, его сущности, его Person. Этой установке соответствует действие одобрения: «То, что ты делаешь или как ты это делаешь, я лично нахожу хорошим». Еще одним выражением установки признания ценности является готовность вступиться за ребенка, встать на его сторону.