Небо после бури

– Как ты смеешь! – негодующе восклицает Кровавый Сорокопут, и ее глаза вспыхивают. – Муса! Это не твоя…

– Не моя тайна? Моя, если она спасет нам жизнь. – Книжник оборачивается ко мне. – Ты так странно на него смотрел. Я и решил, что внутренний голос намекнул тебе на некую связь между вами. И твой внутренний голос прав. У вас один отец… но разные матери – к счастью для него. – Книжник хихикает. – Ты же не отправишь сводного брата на верную смерть, верно? Ты вырос среди Кочевников. Для них семья – это святое.

– Возможно, когда-то, – говорю я. – Но больше нет.

– Довольно.

Та, что произносит это слово, снова будит воспоминания: смех и любопытство, кожа цвета меда, волосы цвета ночного неба. Она поднимается по тропе, останавливается на краю обрыва и долго, молча смотрит на меня.

Ее взгляд волнует меня. Мне становится жарко, перед глазами мелькают новые картины прошлого: военная школа, окруженная гранитной стеной, танец при свете полной луны. А еще бегство через горы, комната в трактире где-то далеко-далеко отсюда, ее тело, прижатое к моему…

– Ты позволишь нам пройти через эти земли, Ловец Душ.

– Лайя из Серры. – Я негромко произношу ее имя. – Твое время еще не пришло. Лес не потерпит этого.

– А я говорю, что твой Лес нас пропустит. Ты нас пропустишь.

В голосе Лайи чувствуется уверенность, которой я раньше за ней не замечал. А еще рядом возникает какое-то свечение. И оно кажется мне знакомым, хотя я не помню, чтобы видел его прежде.

Кучка призраков собирается у меня за спиной, но они молчат. Лайя опускает взгляд, сжимает руки в кулаки, и у меня в голове мелькает неожиданная, абсурдная мысль. Она разговаривает с кем-то – или с чем-то. Как человек, привыкший к голосам в своей голове, я сразу понимаю, когда другой общается с невидимым собеседником.

Кивнув точно в знак согласия, Лайя проходит мимо меня и переступает границу Земель Ожидания. Я жду, что призраки откликнутся жуткими стенаниями, что Маут проявит свой гнев. Но Лес совершенно спокоен.

Остальные следуют за ней. И если я не остановлю их сейчас, что-то изменится. Произойдет непоправимое. Начало этому положил треклятый Пророк, когда вернул мне память.

Я собираю свою магию, намереваясь вышвырнуть их прочь.

Но Лайя оглядывается – в глазах ее боль от пережитого предательства. И я позволяю магии уйти. Незнакомое чувство переполняет меня.

Потом я понимаю, что это стыд. Глубокий и мучительный.

12: Кровавый Сорокопут

По раскисшей от дождя тропе Ловец Душ ведет нас в глубь Леса. Я то и дело поглядываю на него – осталось ли в нем что-то от моего друга Элиаса Витуриуса. Мускулистое тело и резкие черты лица, вот, пожалуй, и все. Мальчика, которого я когда-то знала, больше нет.

Мы оказываемся на небольшой поляне, и под его пристальным взглядом Лайя осторожно извлекает стрелу и накладывает повязку. За моей спиной трещит ветка, и я выхватываю меч.

– Это всего лишь белка, – говорит Ловец Душ. – Солдаты сюда не войдут. Призраки сведут их с ума.

Я невольно поеживаюсь. Я, конечно, знаю о призраках в этом лесу, но они ведут себя тихо – не то, что те визжащие демоны, что вселялись в моих воинов у ворот Антиума.

– А почему они не сводят с ума нас? – Тас открывает рот – впервые с того момента, как мы оказались на Землях Ожидания.

Ловец Душ смотрит на мальчика и когда начинает говорить, его голос звучит гораздо мягче.

– Не знаю, – отвечает он и хмурится. Так же, как тогда, в Блэклифе: Комендант собиралась отправить нас в погоню за дезертиром, и он не мог решить, как к этому относиться.

«Забудь о Блэклифе, Сорокопут». Когда есть вещи поважнее. Например, как, черт побери, быстрее вернуться к племяннику. И что нам делать потом, когда мы выберемся из этого леса. Недели через три.

Когда я вернусь в Дельфиниум, пройдет уже два месяца. Кто знает, что нас встретит там.

Шепотом я делюсь своими опасениями с Лайей, но она качает головой.

– Если он поможет, мы вернемся раньше. – Книжница косится на Ловца Душ.

Он слышит ее слова. Возможно, он превратился в слугу призраков и принадлежит к миру духов, но он по-прежнему связан с Лайей, по-прежнему является частью ее песни, пусть и не желает признаться в этом самому себе.

– Вы окажетесь на другой стороне к рассвету, – обещает он. – Только не отходите от меня. На Землях Ожидания можно встретить не только призраков. Здесь обитают и другие, более древние создания, и они будут пытаться причинить вам вред.

– Джинны, – говорит Лайя. – Те, которых освободил Князь Тьмы.

Ловец Душ смотрит на нее – лицо непроницаемо как маска.

– Да. Один человек может пробраться через Лес незаметно. Но не полдюжины. Очень скоро им станет известно о вашем появлении.

– А разве ты не можешь просто… – Муса хватает себя за горло, таращит глаза и делает вид, что задыхается – изображая, как Ловец Душ чуть не придушил нас самих.

– Я предпочел бы не делать этого. – Голос Ловца Душ холоден, как лед, и Муса, само олицетворение нахальства, в кои-то веки затыкается. – Я перенесу вас через Лес по ветру, – продолжает Ловец Душ. – Но вас слишком много, на это уйдет время. Нас будут преследовать.

– Но ведь джинны еще вчера жгли деревни Мореходов, – удивляется Дарин. – Как они могут…

– Не все джинны, – перебивает его Муса. – Князь Тьмы берет с собой лишь небольшую часть своих сородичей. Но освободил он тысячи. И когда-то они жили здесь. Кто-то из них остался в Лесу? – Муса с опаской оглядывается. – Ты им позволил?

– Это место было их домом задолго до того, как я поселился здесь. – Ловец Душ наклоняет голову набок, и это мне тоже знакомо. Он чувствует приближение опасности.

– Мы слишком надолго задержались здесь. Дитя… – Он подает руку Тасу, и у мальчика вытягивается лицо при звуке этого отчужденного голоса.

Я прекрасно понимаю Таса. Когда Элиас отвернулся от меня в Антиуме, я не понимала, во что он превратился. Вернее, не до конца. Даже сейчас он выглядит точь-в-точь как прежде. Надежным. Настоящим.

Но он поставил долг превыше всего остального. Надев эту маску, он отказался от всего человеческого. Сделал именно то, чему нас учили в Блэклифе.

Тас берет руку Ловца Душ, и мы образуем живую цепь: Ловец Душ, Тас, Харпер, я, Муса, Дарин и, наконец, Лайя.

– Идите, как обычно. – Ловец Душ дает последние наставления. – Если хотите, можете закрыть глаза. Но, что бы вы ни увидели, не отпускайте руки. Не хватайтесь за оружие. Не пытайтесь защищаться. – При этих словах он смотрит на меня в упор, и я неохотно киваю. Я прекрасно понимаю, что это приказ.

И мы уже взмываем в воздух и несемся с такой невероятной скоростью, что деревья сливаются в одну сплошную стену. Я точно нахожусь на лодке, которая бешено мчится по бурному морю, и ветер толкает меня в спину. Мелькают голые сучья, массивный дуб, поляна с поседевшей от инея травой, озеро, семейство лисиц.

Запах океана становится слабее, и мы оказываемся в глухом лесу. Мощные ветви намертво сплелись у нас над головами, и неба не разглядеть. Под ногами я чувствую подлесок – мягкий, упругий. Удивительно, как Ловцу Душ удается так ловко прокладывать путь в этой чаще, да еще вместе с нами. Он действует спокойно и уверенно – как в те дни, когда мы сражались спина к спине. Мы летим уже час, и я немного расслабляюсь.

Внезапно Лайя вскрикивает. Коса ее расплелась, и волосы развеваются за спиной. Я вижу пять или шесть теней, у них есть глаза, похожие на крошечные солнца.

У меня внутри что-то обрывается. Мне так сильно хочется вытащить меч, что я едва не забываю о приказе Ловца Душ и готова отпустить руку Харпера. Потому что мне вдруг кажется, что одна из теней – он. Князь Тьмы. Монстр, которому я пожертвовала серебряную маску, который стоит за всеми несчастьями, обрушившимися на мой народ.

Но эти фигуры выглядят иначе. Князь Тьмы – воплощение гнева и коварства. Эти джинны, скорее, его бледные копии. Но их ярость почти материальна, точно плотный наэлектризованный воздух перед летней грозой.

– Ловец Душ! – кричу я.

– Вижу.