Дмитрий Донской

Изменение принципов веротерпимости повлекли изменения в государственном устройстве: на службу уже привлекали людей не по деловым качествам, а исходя из религиозной или этнической принадлежности. Не согласные с такими порядками бежали из Орды.

Свод законов «Великая Яса» был жёстоким, но вместе с тем и достаточно демократичным по отношению ко всем подданным империи. Вот только правители со временем меняли законы в свою пользу: уже не казнили за предательство и трусость; если в империи Чингисхана воровство, взяточничество и казнокрадство каралось смертью, то ко времени описываемых событий эти явления стали обычными в Золотой Орде. На подарки золотоордынским мурзам[49 - В переводе с татарского – князьям.] и их жёнам у русских князей уходило не меньше средств, чем на выплату ежегодной дани!

Нравственное, моральное и политическое разложение Орды были очевидными, и дух победителей вытеснялся интересами алчных предателей, стремившихся к собственному благополучию и процветанию, забывших о чести и достоинстве. Народ перестал верить в справедливость, а продажные блюстители закона породили сомнения в необходимости законопослушания. Люди видели: те, кто нарушает законы, живут легко, беззаботно в красивых домах и владеют табунами прекрасных коней!

В лихие годы замятни, что началась в Орде после убийства в 1359 году хана Джанибека, грабежи стали обычным явлением. Практически прекратилась торговля по берегам Волги: охранять судоходство было некому. Отделились булгары казанские и уже печатали собственную монету. Серкиз-бек самовластно правил в мордовских землях. Ордынские князья по собственной воле совершали набеги на соседей, в том числе и на русские княжества. Как дерево с обрубленными корнями увядала Орда; всё меньше поступало налогов из провинций. Опустела казна, не на что стало содержать армию и чиновников. Да и могло ли быть иначе там, где сыновья убивают своих отцов и оскверняют их могилы?!

Улус Джучи разделился на несколько практически самостоятельных княжеств и ханств. Столица некогда могущественной Орды, Сарай—Берке, также пришла в упадок. Люди не просто утратил веру в правителей – не было даже самих правителей, которые бы продержались у власти более одного – двух лет. В 1371 году результате очередного переворота хана Хаджи-Черкеса изгнали в Астрахань, и правителем была провозглашена вдова хана Азиз-шейха, правившего ранее, – ханша Тулунбек-ханум.

Ей, ещё молодой красивой женщине, нельзя было дать более тридцати лет. Кроме редкой красоты, наградил её Аллах острым умом и волей, противостоять которой могли немногие мужчины. С тех пор как она обосновалась в ханском дворце, вдоль всего земляного вала со рвом, окружавшим дворец с прекрасным садом, была выставлена многочисленная стража. Мудрая ханша не доверяла окружению, в том числе и мурзам, с помощью которых взошла на престол. Она понимала, при удобном случае царедворцы с легкостью предадут её ради собственной выгоды. А это значит – необходима сила, способная держать в узде алчных мурз и чиновников!

Жестокие времена с бесконечными войнами и попытками растащить могущественную некогда империю на мелкие улусы требовали огромной армии с достойными военачальниками. Женщина не может командовать войсками, и потому ей нужен достойный человек, на которого можно опереться. Таким человеком стал бек Булат! Он был влюблён в неё, хотя и скрывал от окружающих свои чувства. Она же знала, что молодой темник готов исполнить любое её приказание, и ей было приятно осознавать это. Но правительница Тулунбек-ханум не могла ответить взаимностью простому темнику! Их отношениям не суждено перейти определённую грань…

Невысокого роста молодой бек, казалось, ничем особенным не отличался, но широкие плечи и крепкие руки свидетельствовали о его силе, а мужественное лицо с аккуратными рыжими усами указывало на врождённое благородство и достоинство. В речах и манерах темник был сдержан и не стремился, подобно пустым и мелким личностям, блистать, подчёркивая свою значимость. Делами он добился признания: в свои неполные тридцать стал командиром десяти тысяч воинов!

В первый же день воцарения Тулунбек в Сарае, во все ордынские провинции были разосланы грамоты, в которых извещалось о правительнице Сарая, а также содержалось предложение «стать на путь чистосердечия, дружбы и покорности». Из улусов получили ответы со словами признательности и «пожеланиями процветания и благополучия»… Они, в сущности, кроме обычной дипломатической учтивости, никого ни к чему не обязывали. По законам Золотой Орды, правители улусов обязаны были незамедлительно прибыть в Сарай для подтверждения ярлыка на правление. Но за истекшие три месяца Сарай посетили предводители менее половины улусов. А гонец, вернувшийся из ставки Мамая, сообщил, что тот разорвал в клочья ханскую грамоту и разразился бранью в адрес Тулунбек-ханум с угрозами захватить Сарай и уничтожить всех её сторонников!

Положение осложнялось тем, что формально Мамай до сих пор оставался беклярибеком (бек над беками) Золотой Орды, а это давало ему законное право быть выше всех беков и даже выше везиря. Кроме того, беклярибек – это должность наместника хана, и на фоне непрерывно меняющихся правителей Орды любой марионеточный «хан», провозглашённый Мамаем, давал ему право распоряжаться государственными делами от имени «хана». По законам Орды, беклярибек мог именем хана управлять армией, вести переговоры с иностранными государствами и осуществлять высшие судебные функции. Таким был Абдулла-хан, которого Мамай в 1370 году «уволил» (или убил…), провозгласив «ханом» Мухаммед-Бюлека и теперь распоряжался от его имени.

***

На заседании Великого Дивана[50 - Высший исполнительный орган Золотой Орды.] Тулунбек-ханум решила внести предложение об избрании нового беклярибека, чтобы лишить Мамая его формального титула. Хотя и до этого новые правители Орды делали тоже, ни разу это не удавалось сделать легитимно, так как не было представителей от всех ордынских провинций. Многие отказывались прибыть в Сарай, показывая свою независимость. Самое главное, переизбрание беклярибека могло произойти в присутствие хотя бы трех из четырех улусбеков[51 - Улус Джучи делился на четыре крупнейших провинции (улуса).] Улуса Джучи! Правительнице уже сообщили, что и сегодня в Сарай прибыли лишь правители небольших близлежащих улусов, в то время как дальние ответили вежливыми, и не совсем, отказами. Из улусбеков присутствовал сарайский Айбек-хан. Таким образом, не было даже двух из четырёх улусбеков империи. Тем не менее следовало избрать нового беклярибека и лишить Мамая его титула. Причём беклярибеком должен стать никто иной, как бек Булат! Слишком большие права давало это звание в Орде…

Началось заседание. Тулунбек-ханум восседала на троне в строгом бархатном халате тёмно-синего цвета, вышитом золотом с двумя рядами жемчужных пуговиц. На лицо опускалась чёрная прозрачная вуаль, которая лишь подчёркивала её красоту[52 - В Сарае хотя и вводились мусульманские обычаи, в общественных местах женщины не скрывали лицо полностью, обычно прикрывая только голову и нижнюю часть лица, а то и вовсе оставляли его открытым. Дамы высокого происхождения прикрывали лицо вуалью. Это вызывало возмущение прибывших из Хорезма, Аравии или Египта духовных лиц. Но ордынские женщины всегда были независимы и самостоятельны. Несмотря на принятие исламских законов, жёны правителей Орды активно участвовали в государственном управлении.]. Справа от Тулунбек сидели её дети: царевич Абдул, которому уже исполнилось пятнадцать, и десятилетняя Айсулу. Далее по кругу справа и слева на небольших возвышениях, устланных мягкими коврами и подушками, расположились везирь, беки, шейхи, имамы, кадии, шериф и представители купечества. Кроме высшего мусульманского духовенства, присутствовал и глава сарайского православного епископата. После недолгой молитвы и многочисленных славословий с пожеланиями процветания и благополучия Тулунбек-ханум, председатель Дивана попросил её «милостиво известить уважаемых присутствующих» о делах Орды и проблемах, которые предстоит сегодня обсудить…

Тулунбек поздравила присутствующих с окончанием Великого поста, праздником Уразы и перешла к делам.

– Нет необходимости говорить о том, сколь трудные времена переживаем мы сегодня, – начала она. – Улус Джучи из-за неуемных стремлений некоторых правителей властвовать в провинциях, не подчиняясь Сараю, ослаб. И нам предстоит решить множество проблем в управлении и текущих делах; в первую очередь, необходимо лишить эмира Мамая возможности называть себя первым среди беков. Мы должны избрать беклярибека! Да и может ли называть себя беклярибеком тот, кто не подчиняется решениям Великого Дивана?! – сделала акцент на последней фразе Тулунбек.

– Конечно, нет! – чуть не хором ответили многие присутствующие.

Хотя были и те, что промолчали, а некоторые с иронией переговаривались между собой, зная, кого ханша намерена объявить беклярибеком.

– Может ли называться беклярибеком тот, кто самовластно провозглашает «ханами» малолетних детей, полностью зависящих от него?! Именно так поступает Мамай, пользуясь своим положением! – гневно продолжила Тулунбек.

– Нет, не может! – был ответ присутствующих.

– А может ли быть беклярибеком Великой Орды человек, который кормится из рук кафинских христиан? – вновь задала вопрос она. – Те мечтают подчинить себе земли, которым наши предки принесли благополучие и спокойствие!

– Конечно, нет! – с воодушевлением кричали придворные.

Тулунбек-ханум была женщиной умной и хорошо знала царедворцев: ей приходилось принимать участие в заседаниях Великого Дивана и в прошлом, будучи женой хана Азиз-шейха. Она понимала: чем больше получит положительных ответов на свои вопросы от присутствующих, тем легче будет получить утвердительный ответ и на главный, интересующий её вопрос. Ханша прекрасно знала, что большинство членов Дивана меньше всего занимают государственные проблемы. Они руководствуются личной выгодой. Мало кто из них, используя своё высокое положение, отказывался от взяток и подношений.

Значительная часть присутствующих вообще не понимали, о чём идёт речь, но, улыбаясь, согласно кивали головами, когда требовалось. Эту публику нетрудно склонить как в ту, так и в другую сторону…

Были и такие, кто заранее не согласен с любым решением, независимо от обсуждаемой проблемы – «несогласные». Этих тоже редко волнует истинное значение обсуждаемого дела. Их вполне устраивает своим «несогласием» быть в центре внимания! Вначале они могли гневно осудить, осмеять, отвергнуть предлагаемое, но, в конце концов, так же убедительно его принять…

И, наконец, были те, кто считает, что только им дано решать государственные дела, и всячески стремятся ограничить власть правителя. С ними надо быть осторожнее. Они могли повернуть мнение Дивана в любую сторону!

«Надо изменить состав Дивана в пользу людей, большинство которых будут голосовать за любое моё решение», – под впечатлением единодушного «нет», подумала Тулунбек.

Вслух же продолжила:

– Я предлагаю лишить Мамая поста беклярибека Великой Орды и отстранить от командования крымской тьмой.

– Истинно так, несравненная Тулунбек-ханум, – послышались голоса. – Среди твоих военачальников много других, более достойных мужей и мы готовы к избранию нового беклярибека.

Глава Великого Дивана спросил:

– Кто должен стать первым среди уважаемых беков?

В зале наступила тишина, прерываемая редкими покашливаниями. Все напряженно смотрели на Тулунбек-ханум.

– Беклярибеком предлагаю избрать бека Булата, – громко объявила она. – Он опытный воин и решительный человек. Считаю, ему под силу восстановить нашу власть в Крымском улусе!

Тулунбек была почти уверенна, что сумела склонить членов Дивана в пользу принятия предложенной кандидатуры….

И здесь произошло неожиданное. Зал загудел от многочисленных голосов, что слились в базарный шум с выкриками самых громкоголосых. Она попыталась заставить возмущённых замолчать, но никто уже не слышал её… Тулунбек посмотрела на Булата в надежде, что тот что-то предпримет. Но Булат, побледнев, лишь презрительно смотрел на присутствующих, не обращая внимания на неё. Этот гордый потомок степных воинов был далёк от придворных хитросплетений и не считал нужным склонять на свою сторону членов Дивана. А те, в свою очередь, не могли простить ему его независимость, считая высокомерным и неучтивым. Бек Булат олицетворял угрозу, которая надвигалась из восточных степей и холодной Сибири. Ведь он был воином Синей Орды, сохранившим волю и боевой дух предков в отличие от изнеженных, развращённых беков Белой Орды.