Развод. Его вторая семья

– Моя маленькая, – Глеб притягивает меня к своей груди. Слышу, как ровно бьётся его сердце. Словно мощный, надёжный мотор. – Ничего, ещё неделька, и Ариша вернётся домой. Потом снова взвоешь, что устала. Так что отдыхай, пока есть возможность.

Его объятия такие тёплые, родные.

Я не могу поверить, что он вот так же обнимает другую женщину.

Нет, это не может быть правдой. Это какая-то ошибка, и мне нужно хорошенько во всём разобраться.

– Глеб, я тебя очень люблю, – поднимаю на мужа взгляд.

– И я тебя. Что это с тобой?

– Ничего. Просто подумала, что давно не говорила этого.

Широкая ладонь проходится по моим волосам, приглаживая торчащие в стороны антенки.

– Вер, мне нужно будет уехать на пару дней.

– Куда?

– В Питер на конференцию.

Отстраняюсь, вглядываясь в его серьёзное, мужественное лицо.

Не могу различить в этих до боли знакомых чертах ни намёка на ложь, но внутри тоскливо ноет и скребётся тревога.

– Хорошо, – разворачиваюсь, чтобы уйти, но через пару шагов притормаживаю. – Глеб, ты ещё не думал насчёт квартиры?

– А что думать? – между его бровей появляется глубокая складка. – На нормальное жильё мы не накопили, а менять шило на мыло я не хочу.

– Понятно, – выдавливаю через сжатые зубы. – Картошка на плите. Ужинай.

– А ты?

– Что-то аппетит пропал.

Трусливо прячусь в Аришиной комнате, прикрыв за собой дверь.

Глава 2

Вера.

Резко распахиваю глаза.

Вокруг темно и немного непривычно, и я лихорадочно соображаю, где нахожусь. Но уже через секунду встревоженный мозг успокаивается, вспомнив, что, обиженные и уязвлённые, вырубились мы прямо в комнате дочери, на короткой односпальной кровати.

Потягиваюсь.

Мышцы ноют от неудобной позы сна.

Давненько я здесь не засыпала. Лет шесть, наверное, с тех самых пор, как Аришу отселили в отдельную комнату. Тогда я частенько выключалась вместе с дочкой под собственную сказку и мягкий свет ночника.

Иду в зал, на своё законное место, но Глеб спит, раскинувшись на диване звёздочкой. Даже разложить не удосужился. И я здесь помещусь, если разве что свернусь калачиком в его ногах.

Вздохнув, разворачиваюсь в дверном проёме.

Нет, стоп…

Тихо подхожу к спящему мужу. Нависаю над ним, вглядываясь в расслабленное лицо.

– Глеб? – тихо зову. – Глеб…

Ноль реакции.

Осмелев, медленно запускаю руку под подушку, шарю пальцами в поисках телефона.

Господи, как это низко. Как это некрасиво и подло.

Никогда не думала, что мне придётся опуститься до шпионажа и рыскать в поисках телефона, копаться в переписках и проверять галерею мужа на предмет посторонних женщин на фото.

Но вот я здесь, с застывшим в глазах страхом вытягиваю из-под подушки заветный гаджет.

Это ловушка нашего времени.

Мы доверяем своему телефону все секреты.

Храним там тайные переписки, маскируя в контактах имена любовниц за незамысловатой припиской «Бухгалтер». Некоторые даже ведут личный дневник, доверяя все свои секреты этой ненадёжной чёрной коробочке с проводками и микросхемами.

Забираю телефон Глеба и ухожу на кухню.

Пароль проходит с первого раза, и я мысленно ставлю галочку в пользу мужа, ведь если человеку есть что скрывать, он постарается защитить это всеми способами. Глупо оставлять старый пароль, понимая, что в любой момент тебя могут рассекретить.

Лезу в соцсети. В мессенджеры и сообщения.

Но нигде ничего подозрительного нет.

И даже в переписке с «Люба Бухгалтер» лишь скучные цифры и правки финансовых отчётов.

Никаких интимных фото, горячих фривольных сообщений.

Никаких Марин.

Единственная небольшая деталь, которая хоть чуточку смогла зацепить меня – фото грудничка двухлетней давности.

Чей это ребёнок, я понятия не имею, и мысленно перебираю в голове всех наших семейных друзей, у которых родились дети примерно два года назад.

А такие действительно есть. У нас тогда целый бум рождаемости случился среди знакомых. Что поделать? Карантин… Надо ведь было как-то коротать время.

Успокоившись, закрываю все вкладки.