Развод. Его вторая семья

– Всем это окно очень нравится, – с толикой гордости говорит Наталья.

– Необычное. Я бы здесь барную стойку поставила, – брякаю я, не подумав.

Наталья на секунду подвисает, подняв глаза к потолку, будто листает архивы памяти.

– Хм, знаете, недавно у меня была пара, которая решила поступить точно так же. Забавно.

– Да, забавно. Это они потенциальные покупатели?

– Ага, квартира им очень приглянулась.

– Не слишком ли большая для двоих?

– У них как раз маленький ребёнок, – огорошивает меня Наталья очередной фразой. – Будет ему где побегать. При желании здесь можно даже на велосипеде кататься.

Вновь хватаюсь за раму, чтобы устоять на ослабевших ногах.

– Ребёнок? – хрипит мой голос.

– Малыш совсем. У вас есть дети?

– Да… У меня… – Во рту пересыхает. – Вы уверены, что это их ребёнок?

Наталья складывает губы трубочкой. На её лице явное сомнение в моём психическом здоровье.

– Во всяком случае, они звали его сыном, – миролюбиво улыбается она, чтобы сгладить внезапно повисшее в комнате напряжение. – Посмотрим кухню?

– Да.

Маленькая девочка внутри меня хочет горько-горько порыдать и спрятаться под одеялом.

Взрослая прагматичная женщина – помыться и сдать анализы, потому что мало ли какую дичь он мог притащить от своей Марины!

А может, там и не одна Марина?

На негнущихся ногах иду за риелтором.

Сын.

Эти три буквы оглушающе грохочут в моих мозгах, словно выстрел.

Ещё один кусочек пазла встаёт на своё место в голове. Фотография пухлощёкого грудничка, врезавшаяся в память, теперь приобретает совершенно новый смысл.

Это не чей-то малыш, снимок которого случайно затесался в галерее среди наших совместных фоток. Это сын Глеба, о котором я ни сном ни духом.

А значит, Марина – это не простая интрижка, а вполне осознанные и серьёзные отношения, которые уже скорей перешли в статус семейных, нежели просто любовных.

Как я могла быть так слепа?

Неужели за несколько лет Глеб ни разу не прокололся? Или я просто не хотела этого замечать?

У меня никогда не возникало подозрений по поводу его частых командировок. Что поделать, если работа такая?

А он, скотина, жил на две семьи!

И внутри меня не укладывается эта новая, болезненная правда.

Почему?

Чего не хватало?

Дело во мне или в нём?

Но я сразу отметаю чувство вины, навязчиво трущееся где-то рядом.

Измена – это тоже выбор. А значит, Глеб просто предпочёл не меня. И причина не так важна, ведь можно было поговорить, обсудить проблемы в отношениях и рассказать о своих чувствах. Но Глеб выбрал лёгкий путь – найти другую женщину и построить новую семью.

Как удобно.

И так просто, будто в магазин сходил!

Мы с Аришей, видимо, были черновым вариантом, потому и не достойны квартиры в центре города.

Всё верно, зачем тратиться на нас, если мы никуда не денемся? А там ведь сын.

Сын!

Глеб всегда мечтал о мальчике, и Мариночка его мечту исполнила, в отличие от некоторых.

– Козлина, – шепчу себе под нос.

– Вы что-то сказали?

– Говорю, красиво… – оседаю на мягкий стул за обеденным столом.

Сердце колотится истошно.

Наталья лезет в кухонный шкаф, достаёт стакан и наливает мне воды.

– Плохо себя чувствуете?

– Немного. Дышать нечем.

– Тут душновато, согласна. Выпейте.

– Спасибо, – залпом опрокидываю в себя воду. Руки трясутся, и стакан мелко брякает о зубы.

– Скорую не надо?