Облачённое в твид чудо

– Почему ты так сказал? С чего такое предположение? – Насупилась девочка. Принюхалась, пытаясь различить, не пахнет ли костюм чужака жасмином, но не унюхала ничего.

– Что именно я сказал? – Не понял вопроса и без того обескураженный происшествием Антон.

– Ну… То, что он был болен. С чего ты взял, что он был болен? Считаешь, был?

– Я… – замешкался паренёк, – Сам не знаю, почему так сказал. Мне показалось, вид у него был болезненный.

– Кроме этого конверта в нагрудном кармане у него больше ничего нет. Я его тщательно обыскал. Ни паспорта, ни прав, ни банковских карт, ни телефона и даже денег нет. Можешь занести это обстоятельство в свой список подозрительных вещей на сегодня, – он подмигнул подруге, но получилось как-то коряво.

«Больше похоже на нервный тик», – отметила девочка, но реагировать на его слова не стала.

– Должно же быть хоть что-нибудь.

«Конечно, есть. В письме», – ответила себе Алина. Прикоснулась к рукаву пиджака незнакомца и с полной серьёзностью в голосе спросила:

– Кто же ты?

– Надеешься, он тебе ответит? – Саркастично поинтересовался друг.

– Он? Нет. А вот это письмо, возможно. – Девочка вытянула из кармана сложенный пополам конверт.

– Конверт подписан. Прочти, что там, – попросил Святоша, стараясь больше не заглядывать в раскрытые глаза покойника.

– Здесь только имя и всё. «Нонна». Ни штампа на конверте, ни марки нет.

Дима осмотрелся. Ему показалось, что он что-то услышал. Нечто похожее на шум бурлящей воды, но он доносился откуда-то издалека. Из-за гор, а может, из какой-то другой реальности.

– Вы слышите? Этот шипящий непрерывный звук. Словно… Словно вода бежит.

(Ты опять не выключила воду в ванной. Дрянная ты девка!)

Алина и Антон прислушались, но кроме карканья ворон и шума проезжающих машин, что мчались по трассе в нескольких сотнях метров от них, больше им ничего услышать не удалось.

– Уверен, что не ослышался? Может, показалось? – спросила девочка с сомнением.

– Конечно, слышу. Я чё дебил, такими вещами шутить?

Подруга обреченно вздохнула, так, будто смирилась с чем-то.

– Это лишь значит, что нам нужно торопиться. Она возвращается.

– Кто возвращается? – Непонимающе спросил Антон.

– Ни кто, а что. Река, дубина. – Поправил друга Дима, – Звук становится всё громче. Непонятно, почему вы его не слышите…

«Я слышу. Я слышу, как бежит вода в ванной, переливаясь через край».

…Но если это не галлюцинация, то она действительно скоро будет здесь. Так что. читай уже.

Девочка посмотрела на конверт, будто забыла о его существовании на какое-то время. Извлекла из него жёсткие на ощупь страницы…

«Страница 143, 144, 145, и 146. Нет, это не те страницы, совершенно другие. Прекрати же, эти не пронумерованы. Просто листки из тетради, исписанные женской рукой».

… и принялась бегать глазами по строчкам.

– Ты чё?! Вслух читай. – Взмолился парень, поднимая руки к небу.

– А. Ну да. Я задумалась просто. Тут написано:

«Впервые я увидела одного из них в лавке мясника, когда стояла в очереди за говяжьей вырезкой. Помню, что меня тошнило в тот день очень сильно, но я всё же отправилась за покупками, потому что, кроме меня этого сделать было некому. Конечно, я могла бы зайти к соседке и попросить её об одолжении, но она не раз уже намекала мне, что у неё своих проблем хватает.

Пока я стояла в той очереди, малыш у меня в животе брыкался и пинался. Ему, похоже, как и мне не нравилось, как пахнет от женщины, стоящей в очереди передо мной – жасмином и лаком для волос.

«Жасмином. Опять жасмин. Совпадение? Не думаю».

Я понимала, что если обслуживанием покупателей будут заниматься настолько долго, то мне придётся покинуть очередь и убежать в туалет. Для того чтобы проблеваться, или для того, чтобы облегчиться. Я не знаю, чего мне на самом деле хотелось больше, но я точно знала, что хочу свежего мяса, возможно даже сырым и тёплым, потому что, как я думала его хотел малыш…»

– Фу какая мерзость! – Возмутился, прерывая Алину Святоша.

– Беременные женщины довольно часто употребляют в пищу то, что обычный человек есть не стал бы. Сырое мясо, известь или даже автомобильные покрышки. Сбой в гормональном фоне и всё такое. – Спокойно объяснила ему Алина и принялась читать дальше:

«Но тут вдруг старика, который отпускал мясо до этого, сменил какой-то подросток и дело пошло намного быстрее. Я очень обрадовалась этому обстоятельству и утерла со лба выступивший холодный пот. Тогда-то я и увидела его – мужчину в твидовом пиджаке, что вышел из той каморки, куда всего минуту назад зашёл старик».

– Твидовый пиджак? – Удивлённо переспросил Демон и пальцами дотронулся до пиджака мертвеца.

«Он один из них. Или был одним из них».

– Да. Тут так написано. Дальше читать?

– Конечно, конечно.

– «На нём не было ни колпака, ни белого фартука и это сразу смутило меня, но почему-то никого больше. Люди не замечали его, оживленно обсуждая насущные дела. Я увидела его лицо, изуродованное шрамами, и подумала о боли, которую довелось пережить этому человеку. Зажившие рваные раны по всему лицу скривили его рот, сузили глаз, сковали лоб. С одной стороны его не закрывающегося рта торчали зубы».

– У нашего парня с лицом вроде нормально всё. Это радует. – Улыбнулся Демон. – Но, ты читай, читай. Жутко интересно.

«Там, где боль и страдания всегда есть тайны. Уж мне то не знать».

Как же ей хотелось сказать об этом своим друзьям, но она вновь смолчала.

Мальчик пожал плечами, показывая подруге жестом: «Типа сам не знаю, что на меня нашло».

– «Помню, как он прошёл мимо мальчика, стоящего за прилавком, и прикоснулся к его голове рукой, но тот, похоже, ничего не заметил, потому, как, никак не отреагировал. Я безмолвно наблюдала за мужчиной, что проследовал к разделочному столу, покрытому осколками раздробленных костей и кровью. Он посмотрел на меня тогда.

Еще секунду назад, его, казалось, интересовали только блестящие ножи, разложенные на разделочной поверхности и тут, он посмотрел прямо на меня. Холодно. Осуждающе. Жёстко. Будто я натворила что-то. Виновата в чём-то, а он не в состоянии вынести омерзение от моего поступка.

Мне и раньше казалось, что за мной следят. Я всегда списывала свои беспочвенные подозрения на беременность, ведь под действием гормонов женщины становятся не контролируемыми и порой также подозрительными. Но, когда я увидела его взгляд, поняла, что за мной и правда следили.

Я знала этот взгляд, чувствовала его на себе. Ночью, когда спала в своей кровати или на улице, когда шла на работу. Я почувствовала, как ребенок замер в моём чреве. Холод пронзил моё тело, но вовсе не тот, что шёл от раскрытого холодильника, на который я опиралась рукой, а от того, что мужчина тот вдруг начал видоизменяться. Вся его сущность корчилась долгих три минуты, за которые я осознала несколько вещей. Во-первых, никто кроме меня его не видел. Во-вторых, хоть я и видела весь тот ужас, что разворачивался на моих глазах, я не могла сдвинуться с места. Даже закричать не могла. А ещё я точно поняла, что ребёнок, что рос у меня внутри, тоже знает об этом человеке… И… Он его боится.