Облачённое в твид чудо

Всё что он мог поведать потом, был рассказ о том, что он увидел троицу подростков на берегу, тупо стоящих над телом мужчины. На вид абсолютно мёртвого. Ему так показалось, потому как Буффало не раз приходилось видеть трупы по долгу службы, ведь когда-то в совершенно другой далёкой теперь для него жизни он работал в морге. Не врачом, конечно. Для этого у него мозгов бы не хватило. Его навыков, приобретённых с детства, хватило лишь на то, чтобы работать санитаром, и он даже любил свою работу, ровно до тех пор, пока алкоголь не понравился ему больше.

Одним словом к виду мёртвых людей, более того выпотрошенных людей он считал себя привыкшим, но когда подошёл к телу лежащему на покрытом галькой берегу, его нутро удивительным образом содрогнулось и выблевало на камни всё, что он успел засунуть в него с утра. И вовсе не вид того мертвяка побудил рефлексы Буффало отреагировать так ярко, а та удушливая атмосфера в кокон которой ступил пьяница, приблизившись к трупу. Будто сотни тысяч мелких мошек были заключены в невидимый кокон. Шипели и пожирали друг друга.

Буффало поспешно сделал шаг назад, широко раскрыв удивлённые глаза, но никаких мошек привидевшихся ему в начале, он больше не увидел. Его по-прежнему штормило, и он совершенно не понимал причин происходящего, когда на берегу вдруг появились двое рослых незнакомцев в потрёпанных твидовых пиджаках. Своим замутнённым взором Буффало успел отметить, что лица их выглядят как-то странно, но он рад был появлению чужаков, так как мог теперь со спокойной совестью отправиться домой и заняться любимым делом.

– Вы видели, что здесь произошло? – Спросил один из мужчин неприятным гнусавым голосом.

– Что? Я? Нет. Я вышел проверить свою лодку, а тут это. Он мёртв, насколько я понимаю. – Буффало невозмутимо поправил на голове старую грязную шапочку с помпоном, которую он носил «на удачу» в любую погоду, будь то лето или зима.

– Вы видели, как это произошло?

– Я? – Заикаясь, переспросил пьяница, – Нет. Что вы. Я просто пришёл проверить лодку. Видел только, как местная детвора стояла рядом с телом. Ничего больше. А здесь что-то произошло? – Ответил он вопросом на вопрос, делая вид, что не замечает лежащего у своих ног трупа.

– Вы видели, что это были за дети? Уверены, что они местные? Сколько их было? – вмешался второй.

– Постойте, – Буффало снова икнул, – Их было трое, но… – тут он уже и сам засомневался были ли они местные. Может, и нет. – Конечно местные. А, откуда бы им ещё быть? – Спросил алкаш, вероятно больше самого себя, чем незнакомцев.

– Мальчики? Девочки? Какого возраста? – Попытался уточнить твидовый пиджак, теребя свои руки, словно бы разминая их перед чем-то.

– Они стояли ко мне спиной, когда я окликнул их, но скорее всего это были мальчики. А по поводу сколько лет… Да не знаю я! Если хотите догоните сами и спросите. Не думаю, что они далеко убежали. Вон туда, если что. – Указывая за водонапорную башню, указал алкаш. – Они всего несколько минут назад убежали. А кто вы вообще такие? И что на вас за костюмы? Вы бродяги какие-то?

– Вы уверены, что больше ничего не видели? Ни падения, ни отсутствия реки?

– А она отсутствовала? – Алкаш тупо посмотрел на реку. – Разве такое бывает? – Засмеялся он и упал споткнувшись о камень на землю. – Ха-ха. Падение. Точно. Теперь вижу.

– Сотри его. Двадцати минут думаю, хватит.

Второй, тот, что разминал руки незамедлительно подошёл к распластавшемуся на гальке Буффало.

– Эй! Что вы делаете?! Я не позволю вам прикас…

Больше Буффало ничего сказать не успел. Когда дело было сделано, он невозмутимо поднялся на ноги, даже не сообразив поднять с камней свалившуюся в момент падения шапочку, и поплёлся домой той же дорогой, какой вышел на берег.

– Река отсутствовала сорок три минуты. Это просто немыслимое допущение. Нужно проверить остальных и выяснить, что это были за дети. Насколько много они видели и причастны ли они к инциденту? Иначе ущерб будет колоссальным. – Дал указания тот пиджак, что вёл допрос.

Медленно, он склонился над телом мертвеца и посмотрев в его уставшие с красными прожилками глаза глядящие в небеса, добавил:

– А он занимательнее, чем мы думали.

23 мая 14.37 дня. Невозможное возможно.

Алина, Дима и Антон бежали так быстро насколько могли, до тех пор, пока дыхание их не сбилось, и пожар в груди не заставил их остановиться. Бежали по каменистому пляжу, не замечая неровной поверхности. Не имея других вариантов, дети бросились через лес, стараясь скрыться с глаз глядящему им вслед Буффало, прямо сквозь заросли колючего можжевельника и аира, мимо домика егеря на окраине. Их подстёгивал животный страх такой силы, какой ни одному из них не доводилось пережить прежде.

Если бы их троица разбежалась тогда в россыпную, спасая каждый свою собственную задницу, то появившиеся так не вовремя на берегу люди в жёлто-зелёных потрёпанных пиджаках в клеточку, о появлении которых, подросткам было ничего неизвестно, с лёгкостью изловили бы сбившегося с пути Святошу, ведь он прибежал бы к ним прямо в руки, рассчитывая попасть домой окружным путём. Но перепугавшаяся детвора не сделала этого, последовав за своим вожаком. За тем, кто знал эти леса и близлежащую свалку как свои пять пальцев. И потому все трое спустя десять минут изнуряющего бега оказались у заброшенной полуразрушенной водонапорной башни, с которой открывался великолепный обзор на берег и реку. На то место, где совсем недавно их судьба приняла крутой оборот.

– Ты же… Говорил… Что он способен проспать конец света, – задыхаясь, напомнил Святоша. Изорванные штанины его брюк превратились в лохмотья, но он не заметил этого.

– А ты уверен, что это был Буффало? С чего ты взял вообще? Мы же не видели его. Я даже не оглянулся чтобы посмотреть. Вот чёрт, жути то натерпелся. Чуть не обосрался от ужаса.

– Конечно, уверен. Не знаю никого в нашем маленьком городишке, кто ещё бы мог также безбожно шепелявить. Ты что сам не слышал?

Диме ничего не оставалось, как признать этот факт, насколько бы невозможным ему бы это ни казалось.

– Ну да, облажался! Ты это хотел услышать?! Откуда мне было знать, что он надумает приперется на берег именно сегодня? Я те чё телепат что ли?

«Он пришел из-за лодки, – кружилось у него в голове. – Из-за того, что я хотел её украсть и думал о нём. Пришёл из-за чёртовой проклятой лодки».

– Был неправ. Тебе полегчало? – признал раскрасневшийся от бега мальчик и посмотрел на Алину, что сидела, скрестив руки на покрытом жёлтым мхом камне, прямо у ступеней водонапорной башни, в том месте, где в кладке из красного кирпича зияла дыра, проделанная кем-то кто не смог отворить железную дверь, впрочем, не запертую замком. Её заперло время и давление просевших кирпичей. Он заметил непрерывную дрожь её ладоней и отсутствующий взгляд. – Ты как, мелкая? И что, кстати, значила эта твоя последняя реплика о времени на берегу?

Девочка подняла на него свои дикие карие глаза, и какое-то время тупо смотрела на друга, переводя дыхание.

«Там был ещё кто-то. Не только Буффало. За ним пришли следом. Пришли и что-то изменили в нём. Ты тоже это почувствовал. Мы все это почувствовали, потому и бежали оттуда как сумасшедшие, будто за нами гонится сама смерть».

– Пока… Не могу сказать точно. Как разберусь, скажу… Кажется, я что-то нащупала, но не знаю что. Но… Никогда… Никогда в жизни мне не было так страшно. Что мог нам сделать этот бродяга? Почему мы так испугались его?

– Всё уже закончилось, – попытался успокоить её Святоша. Он участливо положил руку на её колено, и Алина вздрогнула в тот же миг, будто её ужалила змея.

– Слушай, мелкая, опасность уже позади. Нас никто не преследует, так что давай просто дочитаем письмо, а то я спать спокойно не смогу размышляя, о чём же там писала та психопатка.

– Может, сначала поднимемся наверх? Это безопасно? – Предложила она осматривая лестницу ведущую наверх.

– Неплохая мысль. Оттуда видно берег и реку. Пойдемте, заодно проверим, там ли он до сих пор. – И говоря «он», Демон не знал, кого конкретно он имеет ввиду – незнакомца в твидовом пиджаке или пьянчугу Буффало.

Железные ступени заскрипели от веса их тел, но в кирпичной стене, похоже, держались прочно. Всякий раз, совершая оборот вокруг башни, поднимаясь всё выше и выше, девочка пыталась заглянуть в маленькие вытянутые окошки, но слой грязи не позволял ей разглядеть то, что находилось внутри. Не позволял увидеть пустоту и темноту заброшенного строения.

Почему-то когда они добрались до вершины, никто особо не удивился тому, что на берегу больше нет никого, словно и было это всё иллюзией с самого начала. Ни бродяги Буффало, ни странного незнакомца, ни даже тех чужаков, что пришли за ним. Они видели только бегущую по каменным валунам реку и ясное голубое небо над ней.

– Никого нет. Он исчез, – с грустью заметил Святоша.

«А был ли он вообще? Может всё это нам только привиделось»?

(Ты постоянно что-то воображаешь. Выдумываешь всякую чушь! Это не поможет тебе в жизни, а я помогу, если будешь слушать то, что говорит тебе отец).

– Давай читай уже, мелкая, – поторопил её Дима, усевшись прямо на краю крыши, свесив ноги вниз.

Алина посмотрела на друга, поборов в себе желание закрыть руками уши, в которых не переставал звучать голос отца, потом взглянула на Святошу. Увидела, как тот одобрительно кивнул и сжал ладонью свой деревянный крест. К тому же ей и самой до жути было интересно, чем же закончилась история Нонны, хоть ей, похоже, уже и был известен ответ.

– Ну что же. Слушайте тогда. – Она вытащила, теперь уже порядком измятые листки из заднего кармана джинс, предварительно стерев с ладони липкий пот о свою толстовку, и принялась читать:

– «Теперь я знаю, что напрасно перестала его искать. Возможно, при других обстоятельствах он был бы единственным нашим шансом на спасение от этих жутких преследующих меня тварей. Да, тварей. Теперь у меня нет сомнений, что людьми они не являются. Кем угодно, но не людьми. В своё время я всё сделала, чтобы забыть о нём, оградить себя от воспоминаний. Себя и своего мальчика, но… Он не придёт к нам и не поможет. Наверное, у него теперь совсем другая жизнь, в котором нет места мне и нашему дитя. Он никогда не узнает, что у него есть ребёнок. Никогда не прикоснётся к нему… Не поцелует. Я позаботилась об этом, желая жить дальше не преследуемая его тенью, а вместо ожидаемого спасения, обрекла себя на смерть. Да, на смерть, ведь я умру, если позволю тем бездушным тварям что-то сделать с моим мальчиком.

О! Чуть не забыла написать, что вчера я встретила Андрея – его друга. Просто обалдела, когда пришла в себя там, на том проклятом мосту, в наспех заправленной в джинсы сорочке. Взгляд мой прояснился, и я увидела всё ту же бегущую вперёд тёмную воду. Я закричала от бессилия и уже собиралась побежать, когда буквально наткнулась прямо на него. Время сильно изменило его, он похудел и даже постарел как будто, но это был всё же он. Я бросилась к нему, тараторя обо всем, что со мной приключилось. Я умоляла его о помощи, говорила о своём малыше, но он, похоже, не слышал меня. Или не хотел слышать. Человека, которого я знала прежде, больше не существовало, лишь подобие его скрывающегося под личиной заблуждений, которое оттолкнуло меня, решив, что я спятила. Он не поверил мне. Спросил только, есть ли у меня деньги и не захотел слушать меня далее, когда я сказала что денег у меня нет.

Вы все покинули меня в те чёрные времена, когда я боролась за жизнь свою и своего малыша. Теперь это мне очевидно. Так будьте вы прокляты за те жизни, к которым остались безучастны».

– На этом письмо заканчивается, – сказала девочка, сдерживая слёзы. – Как жаль её, – тихо добавила она.

– Тебе её жаль?! – Удивился Демон. – Да она чокнутая. Это точно.