Облачённое в твид чудо

– Родители заставляют её читать книжки. Ты не знал? – пояснил Демон мальчику, что наблюдал за своей подругой так, словно она и впрямь была ангелом. Ну, или как минимум кем-то не с этой планеты. – Но она отказывается почему-то. Не знаю, по-моему выглядит увлекательно. Поэтому она и прячется под столом. Чтобы мама с папой не заметили, как она роется в телефоне.

(Выброси эту бессмысленную дрянь. Пусть только эти книги читает. Если уж она проводит целые сутки в библиотеке, то пусть хотя бы и читает что-то достойное её).

– Её родители считают её… Как это? Подскажи мелкая, как правильно сказать? – Спросил он у подруги, которая казалось, уже сумела взять себя в руки и подавить внезапно возникшую панику. Она не пожелала ответить на его вопрос, лишь забрала у него книжки и медленно расставила их по местам, затыкая теми книгами зияющие пустоты на полке. – Спасибо, мелкая за ответ. Пока ты соображала, я сам вспомнил. Книги должны помочь ей развиваться, преодолевать замкнутость и нелюдимость. Книги то? – Усмехнулся он фыркнув. – Звучит бредово, но прикинь, ведь так говорят о своей дочери люди, которые видят её в благоприятные дни не чаще пары раз в день. И то перед сном или утром. У них вечно какие-то свои дела. Ну да, дел должно быть немало, чтобы содержать такой домище, но я думаю дело в другом. – Договорил Демон и замолчал, выдерживая паузу.

«Они не видят меня не потому что видеть не хотят, а потому что я от них прячусь», – подумала девочка, подавив внутри себя нарастающую волну страха, но вслух ничего не сказала. – «Незачем им знать обо всём этом».

(Я не собираюсь целыми днями разыскивать её. Не желает попадаться мне на глаза, так пусть проваливает).

– В чём же? – не выдержал напускного драматизма Святоша.

– Думаю, они наказывают её за что-то, – зашептал Димка, приблизившись к другу, – но она не сознаётся за что.

«Нет. Не наказывают».

– То, что он сказал, правда? – Святоша посмотрел на Алину – девочку и правда замкнутую и нелюдимую.

– Я не хочу говорить о своей жизни и своей семье, но прошу, не прикасайтесь больше к книжкам.

– А ты знала, что в некоторых из них не хватает страниц?

«Он заметил. Заметил!» – Алина приложила руки ко лбу так, словно у неё внезапно заболела голова. Ещё несколько дней назад вид вырванных из книги страниц не вызывал у неё никаких эмоций, но сегодня утром они приснились ей во сне, сплошь покрытые свежей человеческой кровью. – «Почему ты так боишься? Это был всего лишь сон. Ничего больше. Но откуда же тогда столь сильное желание уберечь их от этого? Мне нужно вывести из дома. Скорее. Нечего тут размышлять». – Подумала она, но даже с места не сдвинулась, чтобы что-то предпринять. – «Злые мысли. Неправильные мысли. Их не должно быть в моей голове».

– Я пролистал несколько и видел. Их кто-то выдернул оттуда. – Не замечая никаких изменений в поведении подруги, продолжил Дима. – Как можно читать книгу, если в ней не хватает страниц?

Естественно Демон знал, что жутко раздражает подругу, разгуливая вдоль книжных полок. Знал, что она следит за каждым его шагом, за каждым движением руки. Её реакция забавляла его, ведь он не понимал истинной причины, столь бурных чувств девочки. Не знал, сколько боли было выстрадано в стенах библиотеки.

– На них описано плохое. – Начала Алина пытаясь объяснить, отчего Демон прищурился. – Детальное совершение преступления, – еле дыша, добавила она. – То, чего автор не должен был описывать. Этого нельзя было включать в книгу. Нельзя было публиковать, ведь…Ведь…

– Так это ты их выдернула? Варвар.

– Оставь её, – несмело, но довольно резко попросил Антон. – Это не твоё дело.

– Зачем вы пришли? – присекая зарождающуюся перепалку, спросила Алина.

– Может для начала всё же поздороваешься со мной и со Святошей? Событие всё-таки, не находишь? – сменил тему Демон. – Он осмелился переступить порог твоего дома не просто так. Если бы не я, он и сейчас бы так и мялся в лесочке неподалёку, ожидая нашего появления. Правда ведь, друг?

– Отвали.

– Никогда прежде не слышал от тебя грубости. Просишь отвалить? Говорю же, наш Святоша прям на глазах возмужал, а ведь всё я, это я притащил его сюда, рассчитывая на поддержку. Мы оба надеемся, что и ты способна поддержать друга в беде. Способна?

– Ммм, – промычала она равнодушно, не отрывая взгляда от корешков книг, – Что-то стряслось? – Сознание её тянулось к знаниям, руки нет. Да и книги то были не те, которые ей хотелось бы прочесть.

– Может всё-таки посмотришь на меня? – попросил Дима, явно уязвлённый тем, что с момента его появления в библиотеке девочка так и не взглянула на него. Словно он был пустым местом. Она послушно повернулась и посмотрела. И увидела, что левая сторона его лица жутко распухла, а под затёкшим кровью глазом наливается огромных размеров синяк.

«Его избили. Боль. Снова боль. Она повсюду».

Какое-то время изумлённая, она не могла вымолвить ни слова, то и дело разевая рот, подобно выброшенной на берег рыбе, а потом спросила:

– Кто… Это сделал?

– Мой папаша, – наигранно равнодушно ответил Демон и вновь принялся медленно кружить по комнате, как акула, неспособная прервать движение, – Не думал, что он на такое способен, но я ошибался. Обычно дело ограничивалось подзатыльником или надоедливыми нравоучениями, но ты же знаешь, ему всегда было тяжело подбирать правильные слова. В таком-то состоянии, но, как видишь сегодня он всё-таки сумел довести до меня свою мысль.

– Ты что-то натворил? – скривив губы переспросила девочка. Она раскрутила рукав своей жёлтой рубашки и принялась теребить его пальцами.

– А почему сразу я-то?! Нет, ты слышал? Она сразу решила, что это я что-то натворил. Я тут к ней с синяком заявляюсь. Я тут пострадавший. У меня может даже сотрясение мозга или ещё чего похуже, а она…

– Тебя тошнит? – спокойно поинтересовалась девочка и наконец уселась в кресло, прекратив преследование. Скрестила ноги так же, в позе лотоса.

«Словно маленький Будда», – подумал Святоша и улыбнулся.

– Что? Это ещё что за вопросы? – взорвался обескураженный Димка.

– Похоже, что нет. Ведь если бы у тебя было сотрясение мозга, ты испытывал бы чувство тошноты. Так мозг реагирует на…

– Да пошла ты! Умничаешь. Опять. Ты вообще способна на чувства? На сострадание? Жалость? Слышала когда-нибудь о подобных эмоциях. Всё что ты можешь – это бояться. Непонятно почему. Я вижу страх всякий раз, когда ты смотришь на свои сраные книжки, но ты всё равно сидишь здесь. Целыми днями. Чё это за херня вообще, объяснишь? К тому же я и впрямь испытываю лёгкое чувство тошноты, чтоб ты знала. – Добавил он, глубоко задышав, а после прислонил ладонь к груди, делая вид, что с трудом сдерживает рвотные позывы.

– Не прикидывайся и ответь, ничего не приукрашивая, что же ты натворил, и тогда возможно, выслушав тебя, я сумею испытать к тебе чувство жалости. – Тем же пискляво-мышиным голосом произнесла девочка. И улыбнулась. Совсем не свойственное для неё состояние, потешаться над кем-то, но порой, в крайне редкие моменты она словно оттаивала и становилась просто ребёнком.

– Ага, издевайся. Пожалеет она меня. Ну ладно, слушай тогда, всезнайка. Посмотрим, способна ли ты на это, а заодно в конце моего рассказа вынесешь вердикт, виновен я или нет.

Алина медленно кивнула и, заблокировав телефон, принялась внимать.

– Вчера вечером я, как всегда, совершал обход по нашей свалке. Поигрался с Арчи, с тем хромым псом, которого тоже, кстати, недавно избили. Ну, вы знаете. Покормил Тею и Шерлока, а потом увидел, как появились двое здоровяков. Я так и не понял, кто это такие были. На тот момент уже довольно сильно стемнело, но я ещё не включал фонарик, а заметив их, так вообще притих и начал наблюдать за тем, что они делают. Они открыли кузов грузовика, и что-то выволокли из него, подтягивая к себе руками. Скинули что-то на землю, сели в машину и уехали. Я дождался пока они скроются из виду, а потом, прихватив с собой Арчи, пошёл посмотреть, что же они выгрузили. Добрался до места, включил фонарик, по пути уже успев придумать, что сейчас увижу кем-то растерзанный труп, но увидел автомобильные покрышки. Целых восемь штук. Я осмотрел их и заключил, что они вполне себе в неплохом состоянии. Хорошие, почти не стёртые и не повреждённые. Подумал, что сбегаю в лавку Васильича, того, что торгует рядом с заправкой и выясню можно ли за них что-то выручить, а потом передумал. Сам не знаю, откуда у меня появилась эта мысль. Просто представил, как же, наверное, это круто будет выглядеть – здоровенный столб чёрного дыма. Откуда будет видно его? Возможно даже люди из Верхнего Убая смогли бы увидеть этот дым. Здорово!

Короче, я решил оставить всё до утра, ведь в темноте то дым точно никто не увидит. А утром пришёл туда же и соорудил из тех покрышек костёр. Когда я уходил, папаша спал на животе, похрюкивая и пуская слюни. Рядом с ним на полу желтела лужа блевотины. Мерзкая жёлто-зелёная жижа с кусочками не переваренных макарон. Так что я решил, что если уж он так ужрался, то проспит ещё как минимум пару часов. За то, что мать вдруг решит наведаться домой, я тем более не беспокоился. Да и пофигу мне вообще, где она и что она. Скорее всего, зависает со своими пьяными подругами. Я давно её не видел. Но вот отец, пока я шёл, то думал, что хотел бы чтобы он увидел то, что я затевал сделать. Хотел, чтобы он взбесился и тоже обратил на меня внимание, но не думал, что кончится этим. – Он указал пальцем на свой затёкший глаз.

– Бойтесь своих желаний. Они могут сбыться, – как всегда умничая, произнесла Алина, а когда Демон уже было открыл рот чтобы сказать ей нечто гадкое, добавила, – Продолжай. Я очень внимательно тебя слушаю.

– Короче, я привёл свой план в исполнение. Поджёг покрышки, облив их бензином и чёрный дым взмылся так высоко в небо, что, похоже, его действительно видели в самом Верхнем Убае. Жаль, что вы пропустили. То ещё было зрелище. – Он вопросительно посмотрел на Алину, как бы спрашивая, может ты всё-таки видела, но девочка отрицательно покачала головой. – Печально. Было на что посмотреть. Крысы повыбегали из своих убежищ. Собаки залаяли в один голос. Не учёл я только одного, что мусор, лежащий рядом, тоже загорится, и пока я метался по свалке, раздумывая, как же затушить его, кто-то разбудил отца. Тогда-то пошатываясь, всё ещё пьяный, он и появился на свалке, а потом, не сказав ни слова так мне врезал, что я отлетел и упал на вонючие мусорные мешки.

Потушили ли пожар, мне неизвестно, но раз уж никто не знает о происшедшем, значит, никакой беды не случилось. Я убежал и пока бежал в поисках Святоши в голове моей возник коварный план. Я должен отомстить ему, понимаешь? Он не должен был бить меня. За это он поплатится, вот увидишь. – Закончил он свой рассказ и вместе с тем, наконец, остановился прямо напротив кресла, перестав расхаживать из стороны в сторону.

– И как же ты намерен это сделать? – уныло поинтересовалась девочка.

«Ты, правда, собралась пойти с ним? Серьёзно?» – подумала она и тут же заткнула назойливый внутренний голос.

– Выходит ты поддерживаешь меня? – удивлённо поинтересовался Демон.

В этот момент, в приоткрытое окно библиотеки подул пропитанный цветами жасмина порыв ветра. То дуновение, не замеченное ни Демоном, ни Святошей коснулось щеки девочки, словно шмель пушистый и мягкий, но притом стремительный. Естественно не было никакого шмеля, как и уверенности в том, что она поступает правильно. И всё же что-то было. Интуиция или может быть предчувствие. Нечто судьбоносное ворвалось в тот миг через окно и она почувствовала это.

«Река, где прохода нет. Колючки и голые камни. Смерть» – вдруг пронеслось в её мыслях, будто наваждение – «Я пойду за ветром и запахом жасмина. Пойду за жужжащим шмелём через кусты к мосту, потому что им нужна моя помощь. А может не им, а кому-то ещё. Не важно. Я пойду, потому что так хочу».

– Нет! Ты что Алина?! – всполошился Антон, явно не ожидавший, что подруга поддержит Диму. – На прощении держится этот бренный мир. Все мы не без греха. Согласен, его отец перегнул палку. Ему не стоило так колотить Диму, но он же сам виноват. Он должен признать свою вину и простить отца. Иначе никак.

– А я? – тихо, но убедительно спросила девочка, – Я тоже должна простить своих родителей за то… – Она запнулась, но продолжила. – Каждый день должна прощать их?

Друзья непонимающе переглянулись.