Облачённое в твид чудо

«Что она имеет ввиду»? – спрашивали глаза Демона.

«Понятия не имею», – отвечал взглядом Святоша.

Нет, она произнесла эти слова не с криком и не с болью в сердце. Просто донесла до своих друзей правду всё таким же спокойным и размеренным тоном и от того этот её вопрос наполнился какой-то невообразимой жутью от которой обоих мальчиков передёрнуло.

Антон не знал, что ей ответить. Ему, как и Диме было неведомо, что на самом деле происходит с ней, когда она не с ними. Он опустил глаза в пол, пытаясь вспомнить хоть что-то из библии, подходящее для ответа на её вопрос, но так ничего и не вспомнил. Что мог он сделать для неё? Чем помочь? И куда более важный вопрос не давал ему покоя – почему же Бог не помогает ей?

– Выкладывай свой план, но учти… Я лишь подскажу, как сделать, но делать сама ничего не собираюсь.

Мальчик кивнул и, расплывшись в довольной улыбке, которая в свою очередь вызвала у него болезненные ощущения на лице, принялся излагать то, что задумал.

– Мы отправимся через лес. За речку. Пойдём напрямик по «Тропе рыбаков».

– Зачем? – спросила Алина.

– Потому что за речкой у моего отца загончик с курицами.

– С курицами? – Прозвучало нелепо.

– Ага. Я и сам не поверил, пока не увидел их своими глазами. Однажды я заметил, что он стал уходить из дома. Решил проследить за ним. Уж не знаю, чего там у него в голове перемкнуло, но я знаю, что он хочет уйти от нас. Точнее от меня. Столько-то лет спустя. Ха! Я всегда знал, что в Верхнем Убае, пока он не встретил мамашу и она не сделала из него алкоголика, там у него жила, и скорее всего до сих пор живёт его первая любовь. Видно, ему осточертела эта жизнь, ничуть не меньше, чем мне и… не знаю, как так случилось, что у него появились куры, но я так подозреваю, что он украл их. Наверное, планировал украсть деньги, сам то он их заработать не способен. Его вполне устраивает его пенсия по инвалидности, которую он успешно пропивает, но, судя по всему, тут его конкретно прижало. Их там штук сто, ни меньше.

«Такого не бывает. – Подумала про себя девочка. – Никто в здравом уме не держит куриц так далеко от дома. Какой в этом смысл? Может и есть там загон, но точно ни его отца. Он что-то перепутал, не иначе. Да и можно ли заработать на разведении кур, даже если допустить, что они действительно его? Как он продавать то их собирается? Глупость какая-то».

– Я даже если честно не удивился, увидев этих несушек. Деньги он украсть не смог бы, даже, если бы захотел. Только не этот недоделанный нытик. А вот пробраться под покровом ночи и стырить цыплят, это как раз в его духе. Одним словом, в секрете ото всех он утащил их за реку, куда и ходит через мост чтобы покормить, когда не надирается слишком сильно. Думаю, он хочет вырастить их и продать, а потом уже сбежать из дому, но не думаю, что та женщина примет его.

– Почему он сделал это? Почему ударил тебя?

«Он ударил тебя, потому что ты привлёк к нему внимание. – Опередив ответ Демона, подумала Алина, с грустью рассматривая синяк друга, но сообщать ему что-либо не собиралась. – Он испугался, что впервые за долгое время кто-то заметит его. Придёт и разрушит его привычный мир. Никуда он бежать не собирается. Может и хочет… Мечтает, но не сможет. Ты навечно с ним. До самой его смерти».

– Да потому что не хотел, чтобы его заметили…

«Точно. Молодец».

…а тут я со своим дымом. Он боится людей. Боится накосячить.

– Вообще-то на курицах много не заработаешь, но…Так что ты собрался сделать? – переспросила Алина. – Ничего конкретного я от тебя так и не услышала.

– Хм, а я-то считал тебя умной. Я собираюсь перебить их всех. Отправить к Господу их невинные души. – Антон с гневом посмотрел на друга, но тот сделал вид, что не заметил. – Хочу, чтобы отец остался ни с чем. Пусть узнает, что это такое, когда кто-то ломает твои надежды.

– Мы не должны этого делать. – Угрюмо попытался остановить друзей Святоша. Они оба посмотрели на него – на зажатого мальчика в сером костюмчике тройке.

– Почему? – не выдержал Демон.

– Потому что это грех, – промямлил Святоша.

Повисла тишина, такая оглушительная, что было слышно даже, как бурчит от голода в животе Антона.

– А, ну если грех, тогда ладно. А я уж было подумал, что нас за это постигнет кара господня. – Съязвил друг. – Для этого ты и нужна мне – продолжил Димка. – Ты знаешь, как и что нужно делать. Ну… с курицами. Знаешь ведь?

– Нужно положить несушку на бок, чуть прижав её к земле. Прямо перед её мордой нарисовать вертикальную линию, уходящую вдаль, – девочка движением руки попыталась изобразить действо, которое описывала, – Мелом, карандашом, ну или просто пальцем на земле. Всё. Птица больше не шелохнётся. Она будет загипнотизирована. До тех пор, пока не раздастся громкий звук. Ты сможешь сделать с ней всё, что твоей душе угодно. Зарубить топором, ну или чего ты там с ними собрался делать.

«Ничего ты с ними не сделаешь».

– Вот! Видишь! Для этого ты и нужна нам.

– Нам?! Я не собираюсь убивать несчастных куриц. – Святошу передёрнуло от омерзения и ужаса, стоило ему представить то побоище, на которое рассчитывал Демон, но ещё до того, как он произнёс эту фразу, он уже знал, что пойдёт с ними куда угодно, если туда же отправится и Алина, ведь она нравилась ему. Её томные карие глаза. Стройная неуклюжая фигурка и маленькие холмики начинающих формироваться грудей. Она была старше каждого из них на целый год, но это не мешало Антону замирать в её присутствии.

Девочка на мгновение задумалась, взвешивая все за и против, а после поднялась с кресла и направилась к двери.

(Ты взрослеешь. Постоянно сбегаешь из дома. Ты не красавица, но и на тебя посмотрят в итоге. Учти, паскудная ты девка, если ты водишься с мальчиками, я найду их и отрежу им яйца, а тебя…)

– Если мы пойдём через лес, мне следует переодеться. А ты… – она указала пальцем на Антона, но настолько вяло, что это выглядело даже смешным. Приказной тон был явно не свойственен ей. – Пойди на кухню и набери с собой чебуреков. Там Маргарита – наша кухарка. Скажи ей, что мы собираемся в поход. Она соберёт припасов нам в дорогу. Больно уж ты худой. Тебе надо поесть. И, имейте ввиду, мне нужно вернутся домой до пяти вечера.

«До того как отец придёт домой».

– Вот это ты дело говоришь, мелкая. Нас ждёт незабываемое приключение, каких не бывало в твоей жизни, Святоша.

– Не сомневаюсь. – Уныло ответил мальчик, привычно сжал рукой деревянный крест болтающийся на груди и отправился на кухню.

23 мая 12.35 дня. Берег реки

«Где бы я был сейчас, если бы не был здесь? С этими двумя. – Думал Антон, он же Святоша, – Собирал бы пожертвование в церкви или хлестал бы себя плетью в келье, под которую мать с отцом переоборудовали погреб под домом. Они обложили его изнутри камнем, принесли свечи и распятие, и… приспособления, которыми пользовался по большей части я, искупая грехи которых не совершал. Или всё же совершал»?

Этот вопрос донимал Антона изо дня в день на протяжении последних четырех лет. Виновен ли он? И если да, то перед кем? Перед богом? Церковью? А может просто перед родителями? Не доглядел? Не уберёг? А мог ли? Способен ли девятилетний мальчик на подобный подвиг?

Святоша поежился, ощущая под своим серым детским пиджачком следы вчерашних побоев. Родители не знали о его друзьях, как и о том, где он пропадает часами, на протяжении почти всего прошедшего года. С тех пор, как он встретил её – Алину, жизнь его изменилась, и он узнал, что не одинок. Да, прежде он встретил Демона, но Демон просто был другой. Более жёсткий. Более беспечный.

Его мать и отец не скрывали радости, хоть и была она поддельной, когда он вдруг перестал противиться божьему писанию и сообщил родным, что целыми днями будет слоняться по округе, распространяя слово божье. Никто из них не изъявил желания проверить, правдивы ли слова сына, а он, между тем выходя из дома, упаковывал свою личную Библию в пакет, на котором была изображена обворожительная Моника Беллуччи. Он укладывал тот пакет под трухлявое бревно на соседней улице. Туда, где он выкопал специальное углубление для книги и шёл к друзьям в их общее убежище, чтобы снять с себя ненавистный ему костюм и обрести хоть и мнимую, но свободу.

Сейчас же он шел через лес по «Тропе рыбаков» подвернув штанины брюк, чтобы не испачкать их и не зацепить случайно какой-нибудь острой корягой. Жевал чебуреки прямо на ходу, напрочь забыв о висящем на шее кресте и молча слушал разговор друзей.

– Так ты расскажешь нам, чем занимается твой отец?

(Нет! Если она не в состоянии общаться со своими сверстниками, пусть тогда вообще не выходит из дома. Запри её в библиотеке. Я найму ей домашнего преподавателя.

Ты должен признать, что она не такая, как другие дети. Она слишком себе на уме. Она особенная. Сверстники не понимают её замкнутости).

«Я особенная. Я другая. Не такая, как другие дети и я особенная», – Алина попыталась заглушить голос родителей в своей голове. Несколько раз тихонько вздохнула. Медленно и незаметно.

– У моего отца свой автомобильный бизнес, – чуть слышно ответила девочка. – Я думала это всем известно. Он видный человек.

«Цветы сворачиваются в бутоны с приходом ночи. Чтобы цвести, им нужен свет. Без солнечного света они не могут распуститься».

Подобные размышления для девочки были мантрой с помощью которой она успокаивала своё дыхание. Свой мозг. Она размышляла о том, что видит, а видела она в данный момент несколько нарциссов растущих в густой траве. Болезненно-бледных, с вялыми листьями и непропорциональной формы лепестками.

«Им не хватает света, так же, как и мне дыхания, но если дать им необходимый свет, в норму они уже всё равно не придут. Они обречены погибнуть некрасивыми. Ни кем не замеченными».

– Ты никогда не упоминаешь своих родителей в разговорах. Порой мне вообще кажется, что живёшь ты одна. – Заметил Демон.