Нос Чехова

Утром, проснувшись и быстро приведя себя в порядок, Витя, как всегда, пошел за шаурмой. Кафе располагалось на этой же улице, по другой стороне. На общей радио оперативке Вите теперь не надо было присутствовать и он, взяв шаурму и стакан чая, расположился в кафе, из окна которого хорошо просматривалась улица. Было начало восьмого. По улице медленно брели еще сонные школьники, направляясь на занятия. Витю как раз они сейчас и интересовали. Наконец он увидел двух пацанов лет двенадцати, которые остановились возле арки и, покрутившись немного, зашли внутрь. Витя подождал немного и, убрав остатки шаурмы в бумажный пакет, вышел на улицу. Дойдя до арки, он заглянул внутрь. Пацаны, побросав на асфальт рюкзаки, выводили на стене уже знакомое сочетание слов про ментов.

– Привет, работникам мусорок и подворотен, – выйдя на свет, бодро произнес Витя, скрестив на груди руки.

Пацаны испуганно подскочили, побросав баллончики, но бежать им было не куда. Витя перекрыл выход на улицу, а сзади был закрытый двор.

– Спокойно. Сдавать ментам я вас не собираюсь. Предлагаю мирные условия договора, – Витя одну руку приложил к груди, а вторую поднял в индейском приветствии.

– Какие еще условия, – озираясь по сторонам, произнес один из пацанов.

– Мне надо, чтобы вы на самых заметных местах города, написали это, – тут Витя нагнулся, поднял лежащий баллончик с краской и, нажав на распылитель, вывел на стене букву N со знаком? – И чем больше вы поставите таких отметок, тем наша дружба будет крепче.

–Прикалываешь, дядя, – недоверчиво покрутил головой второй пацан.

–Это чисто деловое предложение, – Витя порылся в карманах и достал несколько сотенных купюр. – Вот вам на краску и мелкие расходы. Окончательный расчет после того, как выполните работу. По полтиннику за каждую надпись плачу. Идет?

– Мы не против. А с этим, что делать, – пацанчик кивнул в сторону стены, на которой они успели вывести только первое слово – МЕНТЫ.

– Дописывай, – одобряюще махнул рукой Витя.

Пацанчик схватил баллончик и быстро дописал КОЗЛЫ и с любопытством посмотрел на Витю.

– Отлично. Я бы добавил еще слово – ВСЕ.

Второй тут же выхватил из рук первого баллончик и вставил ВСЕ.

– Значит так, – отдавая деньги, Витя уточнил задачу, – Сейчас идите в школу. Работу выполняете после уроков. В четыре часа встречаемся здесь, и я окончательно рассчитываюсь.

– Договорились, – в один голос ответили пацаны и, похватав портфели, выбежали на улицу.

Витя посмотрел на надпись на стене и подумал с удивлением, что ему ни разу со вчерашнего дня не позвонил шеф. С Толиком он договорился встретиться в два часа. Времени свободного было много, и он решил съездить на дачу, навестить капитана Жеребенкова, а попутно заехать покормить гусей. Заведя шестерку, он, проехав арку, и резко притормозил, перед несущейся по улице бронированным лимузином городничего в сопровождении полицейской машины с включенной сиреной и мигалкой. «Что-то рано они на работу сегодня поехали», – с интересом подумал Витя. Но не успел проехать команда городничего, как из-за поворота показались целый картеж из одинаковых черных джипов. Так всегда, в сопровождении личной охраны, состоящей из бывших местных бандитов, перемещались братья Айженписы. «Похоже, пошла волна», – с удовлетворением подумал Витя, выезжая, наконец-то на улицу. И действительно пока он ехал, по дороге в свой микрорайон, ему повстречались дорогие иномарки всей Васьковской элиты, спешащие в направлении торгового центра Вась-Вась, где любил, проводил совещания с подчиненными городничий.

***

С гусями Витя быстро управился, задав на всякий случай корма на два дня и уже через полчаса спускался по дороге к даче капитана Жеребенкова.

Серенький фордик стоял у забора, а рядом на лавочке сидел в том же самом кителе старого образца, без погон, Петрович и курил папироску.

–А я тебя как раз дожидаюсь, – выпустил дым Петрович.

–А Козлов, где, – огляделся по сторонам Витя, выглядывая прапорщика.

– Ушел, – туша папироску поплевал на нее Петрович.

– В магазин? А почему не на машине, – присел рядом Витя.

– Совсем ушел. В менты решил податься. «Вот рапорт», —Петрович вытащил из кармана помятый листок и протянул Вите.

«Прошу уволить меня из органов. В связи с острым желанием продолжить службу в городской полиции, где вижу себя более полезным Родине и народу. Прапорщик Козлов», – прочитал вслух Витя и вопросительно взглянул на Петровича:

– И что теперь?

– Да, ничего, – пожал плечами Петрович, – У него там вся родня, все Козловы в полиции служат. К своим потянулся. У тебя авторучка есть?

– Есть. – Витя порылся в карманах и достал шариковую ручку.

Петрович взял авторучку и, положив листок на скамейку, подписал рапорт и протянул его Вите: «Передашь ему».

– А вы теперь как, – пряча в карман рапорт, спросил Витя, – Я имею в виду в магазин съездить и вообще. Или на службу собрались выходить?

– Да и мне тоже пора. – Тут Петрович снова полез в карман и достал аккуратно свернутый листок, – Читай.

– Начальнику областного управления госбезопасности, – начал читать вслух Витя.

– Пропусти вступление. Дальше читай, – остановил его Петрович.

–Рапорт, – прочитал ниже Витя, – прошу уволить меня из органов госбезопасности по состоянию здоровья и невозможностью исполнять должностные обязанности. Капитан Жеребенков.

– Петрович, ты чего, – вдруг не по уставу воскликнул Витя, – У меня все с этим Нахальным, в смысле с Толиком из Квасквы получилось. Ролик сняли, в интернет вывесили. Волна уже пошла. Все наши коррупционеры и олигархи всполошись.

– Я знаю, – Петрович похлопал Витю по руке. – Мне звонил вчера шеф, генерал Канцелапов. Кстати, хвали тебя. Это он мне предложил рапорт написать. Обещал досрочно на пенсию отправить. Мне всего-то год остался. Так, что Витя. Все на тебе теперь. Не подведи. Судьба областного управления можно сказать от тебя зависит. Если не выше. – Он вдруг приподнялся и, подойдя к калитке, повернулся и махнул рукой. – Все. Иди Витя. А рапорт мой запечатай в конверт и отправь по инстанции.

– А кто же в магазин то теперь будет ездить, – растерявшись, не к месту спросил Витя.

– Кстати, – остановился Петрович, – Фордик теперь твой. Ключи в салоне. На нем и езжай. Шестерку свою потом заберешь. А ко мне сюда жена скоро должна приехать на рейсовом автобусе. Мы тут с ней вдвоем теперь жить будем круглый год. Мы об этом всю жизнь мечтали. Ну, прощай, Витя, – и Петрович, закрыв калитку, и не оборачиваясь, медленно пошел к дому.

– Прощай, товарищ капитан, – помахал ему вслед рукой Витя.

Дождавшись, когда Петрович зайдет в дом он, быстро подошел к фордику, открыл дверь, счастливо улыбаясь, сел на водительское сидение. Вот и сбылась заветная мечта Вити, пересесть со своей старенькой, подаренной еще на свадьбу тестем шестерки, на настающую иномарку. Он, повернув ключ в замке зажигании. Фордик, тихо заурчал мотором и Витя, нажав на педаль акселератора, сдал задним ходом и, развернувшись, отъехал от дома капитана Жеребенкова.

***

Выехав на пригорок, Витя включил магнитолу и, приоткрыв окна, медленно ехал по проселку, наслаждаясь плавным ходом фордика. Впереди появились парк пионерского лагеря и Витя, вспомнив, про приказ генерала Канцелапов искать нос, свернул с дороги и подъехал к заброшенному зданию усадьбы.

Он вышел из фордика. Вид от заброшенной усадьбы, где он провел, будучи физруком пионерлагеря, лучшие можно сказать годы своей молодости, снова удручающе подействовало на него и приподнятое настроение сразу развеялось. Он обошел здание усадьбы и, пройдя по липовой аллее, подошел к памятнику. Чехов сидел с тем же независимым видом, на постаменте с нарисованной буквой Н и даже без носа был легко узнаваем. Он несколько раз обошел близлежащие кусты, в надежде найти какие-то остатки, но ничего похожего на нос, кроме кусков битого кирпича из стен здания усадьбы, каким-то образом оказавшихся здесь, не нашел. Тогда, выкатив из кустов кусок бревна, он, приставив его к памятнику и взобравшись наверх, внимательно стал осматривать лицо. Место, где располагался нос, его сильно удивило. На лице памятника не было ни сколов, ни щербинок, только одна неглубокая вмятина. Как будто нос сняли большой столовой ложкой, мягко как розочку с тортика. Это очень озадачило Витю. Он изначально предполагал, что с носом расправились малолетние мародеры, бессмысленные и беспощадные, которые могли сбить его просто по глупости. Но здесь явно сработал профессионал. «Кто бы тогда это мог быть», – подумал Витя и, достав телефон, сделал несколько фото лица. Потом он, вытащив рулетку, снял размеры и, записав их в блокнот, спрыгнул вниз. Он собрался было уходить, но его взгляд случайно упал на отпечатки следов на земле. Витя внимательно стал изучать их. Размер следов был маленький, почти детский, но вот сам отпечаток был похож на кирзовый сапог с каблуком, подбитым изогнутыми подковками. Витя стал разгребать опавшую листву, находя под еще такие же следы. Оказалось, что они вели от пьедестала к главному входу в усадьбу и дальше терялись, среди мусора, разбросанного вокруг. Витя достал из кармана рулетку и, замерив их, записал в записную книжку и пошел к машине.

Но только Витя отъехал от усадьбы, как на панели приборов замигала лампочка дозаправки, и ему пришлось, свернул в сторону АЗС, где они вчера завтракали с Толиком. Время было уже обеденное и, заправив фордик, Витя зашел в стеклянное здание придорожного кафе, взял чай с хот догом и расположился за столиком у окна с видом на дорогу. От трассы в сторону города, уже стали возвращаться старые машины васьковцев промышляющих дорожной торговлей. Некоторые сворачивали к АЗС и, заправившись по минимуму, уезжали, ничего обычно не покупая. «Этих на протест не выманишь. Даже если им торговать запретить на трассе», – изучая заходивших в кафе редких горожан, в основном за сигаретами или в туалет, с сожалением подумал Витя: «Где же найти протестный электорат?». В это время к заправке подъехала большая фура и развернувшись, остановилась на площадке за кафе. Здесь уже стояло несколько таких же фур, и находилась неформальная стоянка дальнобойщиков. На трассе, чуть дальше за Васьково была организована официальная парковка, за которую надо было платить. А здесь можно было останавливаться бесплатно, чем большинство дальнобойщиков и пользовались. Тем более город был рядом, куда можно было сходить, развлечься, оставив здесь машину на ночь. Витя уже заканчивал перекус, когда в кафе с шумом зашли двое дальнобойщиков с приехавшей фуры и, сделав заказ, сели за столик, и стали громко разговаривать. Витя непроизвольно стал прислушиваться. Из их разговора он уловил, что власти снова увеличили взносы за проезд по федеральным трассам и, скоро дальнобойщики со всей страны, в ответ собираются приехать в Кваскву и перекрыть фурами все въездные дороги. И у Вити тут же созрел план и он, повернувшись к дальнобойщикам с независимым видом произнес:

– А вы слышали коллеги, что и здесь нашу стоянку собираются сделать платной.

– И кто такой умный нашелся, – исподлобья посмотрел на него большого роста, небритый дальнобойщик.

– Местные власти. У них сегодня как раз по этому вопросу в семь вечера совещание в администрации, – небрежным тоном продолжил Витя, – С завтрашнего дня охрану собираются здесь поставить и сто рублей за час парковки.

– Сто за час, – изумился второй, маленького роста, дальнобойщик в кепке. – Это что ж за ночь восемьсот?

– Хрена лысого, а не восемьсот они получат, – стукнул кулаком по столу первый, верзила и обратился к Вите, – Во сколько брат ты говоришь у них совещание?

–В семь вечера. На главной площади, у памятника Ленину – вставая из-за стола, ответил Витя, задвигая стул.