В Стране Гудка 5. Про старые времена

– Я не возражаю, – пожал плечами Сидор.

– Сейчас указчик и оформим, – обрадовался Митрофан и бросившись к столу, вытащил из-за пазухи чернильницу, перо с бумагой и с высунутым от усердия языком, начал сочинять приказ.

– Готово, – через некоторое время произнес он и поднес Сидору исписанный лист.

– Это на каком тут языке, – прищурившись взглянул в листок Сидор.

– На старославянском, как и положено царскому указу быть, – гордо ответил Митрофан.

– На ка, прочитай, сам. Что-то я без очков не разберу.

– Сим указом, – торжественно прочитал Митрофан, гордо задрав подбородок, – Одариваю Митрофана Пончика, титулом святейшего князя.

– Пончик, это что такое, – не понял Сидор.

– Пончик, это фамилия моя, – отозвался Митрофан.

– Какая-то не очень княжеская, – поморщился Сидор.

– Можно Пончик-Квасковский, тогда, – подумав, предложил Митрофан.

–Угу. Лучше, – согласился Сидор.

– Одариваю Митрофана Пончика-Квасковского титулом святейшего князя и отписываю ему в родовое имение Подквасковское село Куркино со всеми его обитателями, а также села Березовка и Сосновка, во всех других волостях Квасковского государства.

– Подожди, а села то здесь причем и имение?

– Как же я князь, да без сел и родового имения буду, – с искренним удивлением произнес Митрофан.

–Так может они, уже принадлежат кому? А я их тебе отпишу, и нехорошо получится.

– Чего нехорошего то, – обиделся Митрофан, – Ты государь. Как скажешь, так и будет.

– Нет, – возразил Сидор, – На князя я согласен, а вот с селами погоди пока. Дай мне в курс дела войти.

– Как скажешь, государь, – ответил Митрофан и насупившись, пошел переписывать приказ.

Минут через двадцать, он все с тем же обиженным выражением лица, положил перед Сидором новый приказ: «Вот».

– Без сел, – взглянул на него Сидор.

– Как приказал, – ответило недовольно Митрофан и протянул чернильницу, – Ставь царскую печать.

Сидор, достал из кармана перстень, макнул в чернила и приложил к приказу: «Готово».

– Премного благодарен, – расплылся в улыбке Митрофан.

В это время в дверь постучали, и просунулась голова Викулы Карповича.

– Столы накрыты государь, – произнес сокольничий, – Прошу, пройти в трапезную.

– Это хорошо, – вставая, произнес Сидор, – Пошли, что ли князь, посмотрим, чем в Кремлевской столовке кормят.

***

В трапезной вдоль стены тянулся длинный стол, заставленный разной снедью. Но здесь в основном была растительная пища. На серебряных подносах, красиво украшенных огородной зеленью, лежали целые горы репы, свеклы и других корнеплодов, название которых Сидор не знал. Между подносами все свободное пространство было заставлено множеством кузовком и вазочек, с соленьями, ягодами, орехами, медом, вареньем. А в самом центре стола, напротив высокого царского стула, стоял большой чугунок, от которого шел пар и пахло чем-то травяным.

– А кто еще будет с нами обедать, – с удивлением осмотрев стол, спросил Сидор Викулу Карповича стоявшего с блаженным выражением лица.

– Так никого не звали. Только вы со светлейшим князем, государь, – ответил тот, отодвигая перед стул с высокой резной спинкой.

– Ладно, – присаживаясь, произнес Сидор, – А что это ни мяса, ни дичи, ни рыбы даже? Или пост какой-то, и я запамятовал?

– Никакой не пост, – ответил Викула, наливая в тарелку из чугунка какую-то красно-оранжевого цвета жидкость. – Запретил Иван Васильевич указом от 83 года мясо с рыбой в Кремле кушать. Сам не ел и другим не велел.

– Вот не думал, что он вегетарианцем был, – удивленно произнес Сидор.

– Сначала то все ел и не жалел некого, – вздохнул Викула Карпович, – А потом, когда в опричнине разочаровался, раскаялся и отказал от мяса.

– А это, что за детская неожиданность, – поднимая к лицу тарелку, поморщился Сидор

– Суп морковный, – со знанием дела, спросил Митрофан, присаживаясь рядом на оббитую бархатом кушетку и протягивая ему, свою тарелку.

–Да, это фирменное Кремлевское блюдо. Тертой корой дуба приправленный, – с гордость ответил Викула, – Может музыкантов позвать?

– Зови, – смачно откусывая хороший кусок репы, полным ртом ответил Митрофан.

Викула щелкнул пальцами и через незаметную дверь в трапезную вошли в расшитых длинных рубахах несколько человек с гуслями в руках. Они, поклонившись, скромно сели на длинную лавку и по взмаху руки Викулы Карпыча, положив гусли на колени заиграли протяжную, волнообразную мелодию.

– И кваску, нашего на хрене, настоянном попробуйте, – разливая в большие деревянные кружки, резко пахнущую жидкость, гостеприимно предложим Викула.

– Под это дело не кваску, а чего-нибудь покрепче можно было выпить, – вздохнул Митрофан, беря кружку

–Не положено здесь, испуганно произнес Викула Карпович и перекрестился, – Раньше бы за такие слова сразу в темницу стащили.

–Смотрю строгие у вас тут порядки Иван Васильевич завел, – произнес Сидор наконец-то с удовольствием добравшись до соленых грибов.

– Строг был. Но справедлив, – согласился Викула Карпович, – А чего это ты государь супчик то не ешь, аль не понравился?

– Да чего-то наелся уже. Спасибо, – отодвинув тарелку ответил Сидор, – Какие еще у нас дела на сегодня?

«Так никаких больше, – услужливо протянул ему салфетку Викула Карпович, – Все дела какие были, уже переделали». Так, что кушайте и отдыхайте, государь. А завтра ужо боярскую думу созовем, вот тогда и потрудитесь на благо отечества.

– Ты тогда вишневой наливочки то налей, для настроения, – подмигнул Викуле Карповичу Митрофан, – Вишневой государь не брезговал.

– Вишневой не возбраняется, – и Викула потянулся к высокой пузатой бутыли с красной жидкостью. Налив сначала себе в стопку, он выпил, облизнулся, – Можно пить, – и только тогда разлил в стопки Сидору и Митрофану.

– Вкусная, – выпив, похвалил Сидор.