В Стране Гудка 5. Про старые времена

– А зачем на дыбу то, – оторопело посмотрел на него Сидор.

– Чтоб остальные забоялись и почувствовали царскую власть. Иначе сожрут тебя. Поверь. Я-то их знаю.

– А, что народ скажет на это дело? Вдруг, возмутится, – с надеждой произнес Сидор.

– Наоборот. Народ как раз и только этого и ждет. Знаешь, как у нас народ не любит начальство, а вот сильную руку признает. На этом вся политика твоя и должна держаться. Пригрел. Дал поворовать. Потом цап и на дыбу.

– Может попробовать как-то демократическим путем, – начал, было Сидор, подбирая слова, но царь не дослушав перебил:

– Это как у поляков что ли? – И он с сожалением посмотрел на Сидора и добавил, – Не приживется у нас никакой западный либерализм. Климат, наверное, не тот. А вот народного бунта, а еще пуще, боярского заговора опасайся. И лучше спецслужбу какую-нибудь заведи. Чтоб они следили за всеми.

– КГБ, что ли, – с недовольным видом пошутил Сидор.

– Да, хоть и КГБ, – не уловил юмора, ответил Иван Васильевич, – Как не назови, лишь страх наводили.

– А может все-таки попробовать полюбовно. «Чтоб интересы всех соблюсти», —с надеждой произнес Сидор.

– Дурак, – усмехнулся царь, и ударив посохом об пол, резко встал и добавил строго, – Действуй, как я велел. А то сам тебя не пощажу. И еще одну картину Репину придется рисовать на эту тему.

– Это где Иван Васильевич убивает своего сына?

– Молодец. Образованный. Знаешь историю, – усмехнулся царь, снова перейдя на мирный тон, – Ладно, пора мне в Александров. К ужину обещал царице быть. А ты действуй как я велел. И никакой самодеятельности. Понял?

– Понял, ваше величество, – услужливо ответил Сидор, и царь растворился в воздухе, а его кто сильно стал трясти за плечо, произнеся: «Государь, вставай. Бояре пришли. Видеть тебя желают».

Сидор открыл глаза. Над ним склонившись, стоял Митрофан.

– Что, – он, оглянувшись по сторонам.

– Бояре, ждут за дверью.

– Ага, – окончательно проснувшись, тряхнул головой Сидор, – Где они?

– Там, на крыльце, у входа.

Сидор посидел еще немного, вспоминая сон про царя. Потом решительно встал, подошел и сел на стул у стены, на котором только, что сидел Иван Васильевич и, сделав строгое выражение лица, приказал: «Пусть, заходят. Зови».

***

Дверь распахнулась и в палаты вошла плотная группа бородатых людей. Они остановились недалеко от входа и откровенно недружелюбно уставились на Сидора. В наступившей тишине, Сидор внимательно рассмотрел вошедших и с удивлением обнаружил в них черты все тех же членов Беломедведевского кабинета министров. Только эти были все сплошь бородаты и одеты в яркие, бархатные кафтаны, украшенными большими самоцветами.

– Шапки снимите, – в полголоса зашипел на них Митрофан, но те никак не среагировав, продолжали буравить Сидора глазами.

– Здравствуйте, товарищи, – делано не принужденным тоном произнес Сидор. – Вот я, наконец то и добрался до Квасквы.

– Откуда прибыл, любезный, – криво усмехнулся, высокий, худощавый боярин, сильно похожий на министра сельского хозяйства Рвачева.

– Из, Гудка, – бодро ответил Сидор.

– Это где, такое, – скептически спросил Рвачев.

– У нас, в Квасковии, – вежливо ответил Сидор, – Я, смотрю, вы не сильны в географии.

– Пусть печать покажет и грамоту, – задиристо выкрикнул другой, невзрачный боярин, очень похожий на министра Культуры, Мерзлинского.

– Пожалуйста, – Сидор, не принужденно протянул, перстень, и порывшись в кармане, достал и разгладил на коленке кулек, – И вот еще газетка прилагается.

Мерзлинский с опаской поглядывая на него, подошел ближе. Взял перстень с газетой и быстро вернувшись к своим. Бояре обступили его вокруг и рассматривая предметы, о чем-то, споря друг с другом, оживленно заговорили. Это продолжалось минут двадцать. И Сидор не выдержав, откашлялся и произнес:

– Ну, товарищи, убедились, что вещи настоящие? Раритетные, можно сказать. Поэтому прошу, верните теперь обратно, пожалуйста.

Бояре сразу смолкли и продолжали стоять кругом, не подавая никаких признаков.

– Чего замолкли. Отвечайте, когда государь с вами разговаривает, – строго добавил Митрофан.

– А, чего это за буквы здесь непонятные написаны, – вдруг обернулся к Сидору, протягивая газету с портретом Беломедведева, кряжистый боярин с откровенно хамским выражением лица.

Сидор напрягся, вспоминая кем, была эта хамская рожа в его прошлом премьерстве. Лицо было очень знакомым. Но или из-за густой бороды, или от непривычного одеяния, он никак не мог вспомнить должность и фамилию этого типа.

– Простите, я что-то вашу фамилию позабыл, – почтительно обратился к нему Сидор.

–Засечен, моя фамилия, – гордо произнес хамская рожа, и Сидор вспомнил его. Это был не министр, а очень важный руководитель одной нефтедобывающей компании, который раза два приходил на совещание и всегда держался там вызывающе самоуверенно.

– Точно. Теперь вспомнил вас, – обрадовался Сидор, – А вы, простите, чем сейчас занимаетесь? Какое направление курируете?

– Чего, – не поняв, сделал еще более неприятное лицо Засечен.

– Я имел ввиду, за счет чего кормитесь, – добродушно поправился Сидор.

– А-а-а, – протянул Засечен, и высокомерно добавил, – За лесами Квасковскими приставлен боярской думой следить.

– Теперь, понятно. Я, почему-то и не сомневался, – улыбнулся Сидор, – Так, что за буквы там непонятные вам показались?

– Все непонятные, – грозно произнес Засечин и выбросил вперед руку с газетой, – На каком языке здесь написано?

– Как на каком, – не понял Сидор, – На квасковском.

– А вот и нет. В Квасковской письменности нет таких букв, – злобно засмеялся Засечен, – Тут грамотные все. Читать умеют.

– Как нет? А на каком же там написано?

– На польском, – взвизгнул Засечен потрясая газетой, – Сознавайся Ирод.

И после этих слов, бояре, схватившись за рукоятки сабель, медленно двинулись в сторону Сидор

– В чем, я должен сознаться – медленно приподнялся со стула Сидор.

– Что ты Лжедмитрий шестой. И заслан королем Сигизмундом захватить Квасковский трон, – грозно крикнул, Засечен и, бросив газету с портретом на пол, стал неистово топтать ее высокими каблуками сафьяновых сапог.