В стране Гудка 4. Про новые времена

– Ну, что сидите? Вставайте, – вскочив с сиденья, строго произнес Бжезинский, одной рукой пытаясь приподнять Сидора, а второй, сняв свою синюю шляпу, и помахивая ее вслед лимузина.

– А что, собственно, происходит, – растерянно спросил Сидор, приподнимаясь следом.

– Это Сам Брет Пит едет. Нас снимают. Здесь везде камеры понатыканы, – зло прошипел Бжезинский и радостно закричал, расплываясь в улыбке, а активно размахивая шляпой, – Слава Предводителю!

В это время картеж свернул с Моховой и, проехав на Красную площадь, скрылся из виду.

– Куда это они интересно поехали, – вслух подумал Сидор.

– В мавзолей, – все еще раздраженно ответил Бжезинский.

– К Ленину, – удивился Сидор.

– К какому еще Ленину, – посмотрел на него выпученными глазами Бжезинский.

– А к кому?

– В мавзолее живет Сам Брет Пит, – благодушно произнесла стюардесса с сочувствием посмотрев на Сидор.

– А Ленин, где, – ничего не понимая, развел руками Сидор, – Вождь мирового пролетариата. Он же раньше там лежал, в мавзолее?

– Успокойтесь, – остановила его стюардесса, – Ваш Ленин как лежал, так и лежит в мавзолее. Только в другом, который перенесли на первый ярус жизненного пространства. А здесь под куполом, в этом скромном домике, проживает Сам Брет Пит.

В это время на Спасской башне ударили куранты, везде включились фонари освещения, а небо над куполом сразу потемнело.

– Все, десять часов, – с облегчением произнес Бжезинский, надевая шляпу, – На сегодня экскурсия закончена. Возвращаемся.

Минут через пятнадцать кабриолет, остановился перед небольшим двухэтажным особняком, в слабоосвещенном переулке.

– Ну, вот и приехали, – произнес Бжезинский, открывая дверь в подъезд, и кивнул головой Сидору, – Нам на второй этаж.

– Я думал у нее хоромы, – с скептически произнес Сидор, входя и оглядывая скромный интерьер подъезда.

– Не умничай. Такая квартира под куполом, стоит, как чугунный мост на первом уровне, – усмехнулся Бжезинский и стал подниматься вверх по скрипучим ступенькам.

Поднявшись на второй этаж, он нажал кнопку звонка, и дверь открыла радостно улыбающаяся Рыжая.

– Где вы были? Я уже стала беспокоиться, – пропуская их в тесную прихожую, поинтересовалась она.

– Как всегда, попали в пробку на проспекте Самого Брета Пита, – снимая плащ, ответил Бжезинский.

– Ну и как тебе город. Понравился? – поинтересовалась Рыжая, беря Сидора под руку и провожая его в комнату.

– Нет, – категорично произнес Сидор, – Кушкина, зачем-то убрали. Вместо него какой-то светильник красный поставили. Людей тоже нет. Раньше лучше было. Демократичней.

– Здесь никому не нужна эта твоя демократия, – назидательно произнес Бжезинский, – А если кому не хватает, пожалуйста переезжайте на первый ярус. Там ее в избытке.

– Все хватит на сегодня дебатов, – перебила его Рыжая, – Давайте, садитесь за стол. Ужинать будем. Сейчас из Метрополя заказ должны привезти.

В это же время в прихожей раздался звонок, – Вот уже и приехали. – Она подошла к двери и посмотрев в глазок, спросила: Вы, кто?

– Откройте, полиция, – раздался в ответ строгий голос.

– Что вам надо, – настороженно переспросила Рыжая.

–Нам поступила информация, что в вашем доме скрывается человек находящийся в розыске.

–У вас неверная информация. Здесь никого нет, – уверенно ответила Рыжая, и осторожно вернувшись в комнату, произнесла полушепотом, – Там полиция. Похоже, они за мной следили и видели, как вы зашли в дом.

– И что же теперь делать, – испуганно воскликнул Сидор.

– Тсс, – Рыжая, приложила палец к губам. – Пан Бжезинский тебя сейчас выведет по подземному ходу.

– А куда я его там спрячу, – возразил недовольно Бжезинский, – Вы же знаете. У нас везде под землей пропускная система.

– Вы его просто выведете из-под купола. Посадите в электричку, и пусть возвращается в свой Гудок, – произнесла Рыжая и строго посмотрела на Бжезинского.

– Как скажете, – вздохнул Бжезинский, вставая. И отодвинув тумбочку у стены, открыл незаметный люк в полу, – прошу вас пан Огинский.

В это время в прихожей раздался сильный стук в дверь и голос полицейского: Открывайте. Дом окружен. Сопротивление бесполезно.

– Все. Прощай мой милый, – махнула рукой Рыжая смахивая с щеки прокатившуюся слезу.

– А, что будет с вами, – с неподдельным сочувствием произнес Сидор.

– Да ничего они со мной не сделают. В худшем случае уволят с телевиденья, – пожала плечами Рыжая. – Впрочем, я и сама там больше работать не буду. Молодая, красивая. Деньги есть. Уеду в Польшу. Буду шоу вести по телевиденье. У них тоже свой Ответный удар имеется. Меня уже приглашали.

– Нам надо уходить, они сейчас сломают дверь, – нетерпеливо произнес Бжезинский.

– Прощайте, – Сидор махнул Рыжей рукой и, подойдя к лазу, спустился вслед за Бжезинским вниз по замурованным в стену чугунным скобам.

Они оказались в слабоосвещенном помещении с двумя металлическими дверями. Над одной дверью светился фонарь «вход». Бжезинский подошел к другой двери, и покрутив вентильную задвижку, со скрипом открыл створку.

– Проходите, – почему-то шепотом произнес он, пропуская вперед Сидора.

Из темноты пространства, за дверью, тянуло сладковатым запахом канализации и слышалось тихое журчание воды, – Быстрее, поторопил его Бжезинский. Сидор, пригнувшись, решительно шагнул в темноту и тут же дверь за ним с лязгом закрылась.

– Эй, вы что там, – испуганно повернулся он назад.

– Все. Дальше пойдешь сам, – раздался из-за двери глухой голос Бжезинского.

– Куда, – растерялся Сидор.

– Куда хочешь, – засмеялся в ответ поляк, – Хочешь в свой Гудок, хочешь еще куда.

– Я же дорогу не знаю, – взмолился Сидор.

– Найдешь, – ответил Бжезинский и, хлопнула другая дверь.