В стране Гудка 4. Про новые времена

– Где он, – вдруг неожиданно, зарычал, дремавший до этого, депутат Бульдог и, выйдя из-за стола, покачивающейся походкой направился к Сидору.

– Дай, ему! Дай! Смерть полякам, – неслось из зрительского амфитеатра. Наперерез Бульдогу бросились было двое охранников, но он легко отбросил их в сторону и, схватив Сидора за лацкан фрака, тяжело дыша, прохрипел, – Сейчас я тебе покажу матку-боску, – И занес над головой огромный, покрытый рыжими волосами кулак.

Сидор автоматически отклонился назад и, что было силы, махнул Бульдогу по голове портфелем с лежащим в нем бронежилетом. Бульдог, покачнулся, отпустил Сидора, рухнул на пол с закрытыми глазами.

– Наших бьют, – визгливо крикнул, обрюзгший депутат, выступавший первым, пятясь назад из студии к выходу.

–Охрана! Куда смотрит охрана, – размахивая кулаком, вторил ему строгий эксперт по колорадскому жуку.

– Полицию. Срочно вызовите полицию, – хором вторили остальные.

В это время, Рыжая сделала условный знак охранникам и те, подхватив Сидора под руки, вынесли его из студии под свист и улюлюканье зрителей.

– Что же вы наделали, – встретила их в коридоре Лидочка и схватив за руку, потащила в кабинет Рыжей.

– Я не хотел. Он первый начал, – стал оправдываться Сидор. – Почему ему можно. А мне нельзя?

– Потому, что он депутат, а ты продажный польский журналист, – она втолкнула его в кабинет Рыжей, – Сиди здесь, – И закрыла дверь.

Сидор огляделся по сторонам. В углу, на тумбочке стоял телевизор. Он взял лежащий рядом пульт и включил его. На экране появилось лицо молодой телеведущей с Квасковского телеканала, с накрашенными губами-гусеницами и большой обтянутой грудью. К удивлению Сидора, она тоже совсем не изменилась с тех пор.

– Срочная новость, – произнесла губастая, – Только, что в эфире Нашего телевидения, в ток-шоу «Наш ответ им», польский журналист избил депутата Единственной Квассии. – И тут же на экране всплыли фрагмент потасовки и продолжение шоу, после того, как Сидора увели охранники. Обрюзгший депутат, с помощью помощников взобрался на стол и, тряся головой, стал требовать разорвать дипломатические отношения с Польшей. Другие депутаты и эксперты, таскали по студии столик, за которым стоял Сидор, пиная его ногами, и пытались оторвать куски обшивки. Вслед за ними умоляюще ходил интеллигентный ведущий, пытаясь их успокоить и отобрать столик. «Ну, как тебе работа на телевидение», – раздался сзади голос Рыжей и Сидор, оглянувшись, и виновато произнес:

– Извините. Я не хотел.

– Ничего страшного. Наоборот. Скандалы для нас, это дополнительные деньги. Сейчас рейтинг передачи удвоится, если не утроится, – устало ответила Рыжая, подходя к столу и закуривая сигарету. – Мне уже звонили несколько депутатов с просьбой сразиться с тобой в следующей программе.

В это время грудастая телеведущая снова начала бодро что-то рассказывать и Сидор, подняв пульт, выключил звук и поинтересовался у Рыжей:

– Простите. Мне кажется пятнадцать лет назад, она выглядела точно также. Да и вы тоже почти не изменились?

– Это все нано маски, – устало произнесла Рыжая, – На самом деле мы давно уже совсем другие. Кстати, их носить больше часа не рекомендуется, – и она, ладонями закрыв лицо, резко скомандовала, – Отвернись. Мне надо нанести живительный слой.

Сидор повернулся лицом стене и спросил через некоторое время:

– Так значит я не уволен?

– Я же тебе сказала. Рейтинг подскочил. Кстати, что там у тебя было в портфеле. Можешь повернуться.

Сидор развернулся и испуганно отшатнулся. Рыжая сидела в кресле за столом в маске Анонимуса.

– Не бойся ты так, – засмеялась Рыжая, – Сейчас крем впитается, и одену нано маску, – и она взяла со стола и потрясла в руке, чем-то похожим на резиновую шапочку.

– Так чем ты его ударил, – напомнила она, указав на портфель.

– Ах, да, – Сидор открыл портфель и вытащил свернутый в рулон бронежилет, следом за которым высыпались несколько грибков. – Кстати, – поднимая грибы, произнес Сидор, – Это может вам помочь приобрести прежние черты, – И он положил перед ней на стол три гриба, – Съешьте. Можете прямо сейчас. Этого должно хватить, чтобы вернуться лет на десять назад.

– Что это, – удивлено, рассматривая грибы, спросила Рыжая.

– Молодильные грибочки. Их собирает один старик в Гудке. Тут главное не перебрать с дозировкой, – серьезно произнес Сидор, – А то я тут недавно одного капитана- тюремщика в пионера превратил. Да, ешьте вы, не бойтесь, – и Сидор, взяв бутылку минералки, стоявшей на столе, налил в стакан воды и протянул Рыжей, – Можете запить.

Та осторожно взяла в ладонь грибы, и внимательно рассмотрев их, положила в рот и медленно разжевав, запила водой.

– Скоро должно подействовать, – произнес Сидор, и посмотрев на портрет, висевшего на стене, над Рыжей и спросил автоматически, – А почему у вас Брет Пит здесь висит?

– А кто должен, – переспросила Рыжая.

– Раньше портреты руководителей страны вешать. Тут Сам должен быть или Беломедведева на крайний случай.

– Так это и есть Сам, – просунув руку под маску и ощупывая лицо ответила Рыжая, – А действительно, кожа начинала распрямляться.

– Какой же это Сам, – удивился Сидор, – Что я Сама не знаю. Он совсем по-другому выглядит.

– Много ты еще чего не знаешь, – произнесла Рыжая, продолжая массировать лицо под маской. – Пять лет назад Брет Пит сыграл Самого в фильме «Наш президент». Народу очень понравилось. Вот и решили оставить для людей его в образе Брета Пита.

– Как оставить? В виде маски, – еще больше удивился Сидор.

– Не знаю. Как там у них наверху происходит. Может пластику сделали, – пожала плечами Рыжая.

В это время в дверь постучали, и заглянула Лидочка.

– Простите мадам, тут Огинского, какой-то Котовский спрашивает.

– Это мой товарищ по тюрьме, – сделал шаг к двери Сидор, – Он насчет жилья должен договориться.

–Ладно. На сегодня свободен, – махнула рукой Рыжая, – Завтра утром Лидочка позвонит и уточнит насчет эфира.

– До свидания, – кивнул головой Сидор и вышел в коридор где, прислонившись к стене его, дожидался Котовский.

– Переночуем сегодня у меня в гараже. А завтра, снимем квартиру, где-нибудь поближе, – предложил ему Котовский.

– Я не возражаю, – согласился Сидор, и они бодро направились к лифту.

***

Два амбала в синих костюмах, из личной охраны Алиски, стояли навытяжку в комнате отдыха премьер-министра в Желтом доме. Один из них держал на вытянутой руке старый сюртук, снятый с Концеровича в аэропорту. На диване, перед журнальным столиком сидел постаревший и немного осунувшийся Беломедведев, потягивающий через трубочку морковный сок и виновато поглядывая на расхаживающую по комнате Алиску. На ней сегодня было белое длинное платье, в обтяжку, искрящееся мелкими стразами. Чуть в стороне, у окна стоял сонный Петрович с бокалом виски в руке.

– Всех, кто в камере с ним сидели, задержаны. Последним старика Концеровича взяли в аэропорту, – виновато докладывал амбал. – Но никто не знает где Сидор, и его подельник Котовский скрываются. Это, кстати, его вещь. Ее Концерович незаконно хотел в Лондон вывезти на аукцион, – и амбал тяжело вздохнув, повесил сюртук на спинку стула.

– И что дальше, – нервно спросила Алиска.

– На Концеровича теперь дело заведут. За незаконный вывоз художественных ценностей, – продолжил амбал.

– Насрать мне на вашего Концеровича, – заорала в ответ Алиска, – Мне Сидор нужен.

– Ищем, – испуганно ответил второй амбал, – Объявлен план перехват. Все въезды и выезды из города под контролем

– Все с вами ясно. Идите, работайте, – махнула рукой Алиска и амбалы с облегчением попятились к лифту.