В стране Гудка 4. Про новые времена

– Не переживай. У меня тут недалеко на фанерной фабрике свояк сторожем работает. Переночуем у него, а завтра, что-нибудь с работой придумаем, – поплевав на окурок, произнес Котовский и взяв Сидора под руку увлек его в темноту дороги.

Они прошли несколько километров по плохо освещенному шоссе, когда им навстречу вылетел кортеж автомобилей с мигалками и обдав брызгами помчался в направление тюрьмы.

– А эти-то, зачем в тюрьму, – вытирая лицо рукой, глядя в сторону уехавшего кортежа, произнес Сидор.

– То же, наверное, кого-то выкупать. Судя по машинам, не меньше, чем министра финансов, – и пожал плечами Котовский, свернув с дороги в поле, за которым виднелись неяркие огни каких-то строений промзоны, – Нам, туда. Вон уже фанерная фабрика виднеется.

***

После того, как Сидор с сокамерниками вышли из кабинета дежурного капитана, тот посидел некоторое время, бессмысленно листая журнал, потом, наклонился под стол и достал вторую бутылку коньяка, привезенную Моисей Марковичем. Выдвинув ящик стола, поставил на стол граненый стакан, и открутив крышку налил половину.

– А чем же закусить, – снова заглянул он в ящик и радостно улыбаясь, сгреб щепотку сушеных грибочков, которые прихватил у Сидора при допросе. Потом встал, и со стаканом в руке, повернувшись к портрету Беломедведева:

– Ну, чего Митрофаша скажешь? Когда мне майора дадут? Сколько мы тут с тобой уже пьем в этом кабинете? Сейчас посчитаю. Третий год кажись пошел. А я все капитан. То же мне друг называется, – и он, щелкнув Беломедведева по носу, медленно выпил коньяк и нащупав рукой грибок на столе, бросил его в рот и пережевывая стал расхаживать по кабинету, обиженно поглядывая на портрет на стене. Через некоторое время, он снова подошел к столу и налил еще.

– Ну что ты все молчишь и молчишь, – капитан, протягивая руку к портрету, и сняв его со стены, поставил в кресло, – Вот посидел бы ты на моем месте хотя бы годик. А я бы потом у тебя спросил. Ну, как тебе быть тюремщиком в нашей стране, – И капитан, потянувшись за бутылкой снова плеснул в стакан, – Я тебе Митрофаша, вот что скажу. Без обиды только. Вы нас там все реформируете, реформируете. Под западные стандарты пытаетесь подогнать. А нам от этих стандартов ни холодно, ни жарко. Только отчетности прибавляется. А вот если бы мне майора дали. Я бы еще пять лет тянул бы, до подполковника, и молчал бы в тряпочку. Вот какая реформа нам нужна. Квасковская. Чтобы звание вовремя давали и служебный оклад повышали. И тогда мы всю страну вот где будем держать, – и капитан, сжав кулак, потряс им перед портретом. – А все эти ваши западные стандарты здесь не работали и работать не будут.

Закончив речь, капитан налил почти полный стакан и выпив, отдуваясь сгреб со стола рассыпанные грибочки и бросив их в рот, стал с трудом разжевывать, грозя пальцем и что-то еще беззвучно объясняя портрету. Тут неожиданно над входной дверью замигала красная лампочка, а из радиоточки, стоящей на облезшем сейфе, раздался металлический голос автоответчика: «Внимание. Всем постам. Готовность номер один. Всеобщая проверке. Готовность номер один».

– Что, – испуганно произнес капитан, проглотив, наконец, грибы и вдруг стал прямо на глазах меняться. Сначала лицо, его покрытое мелкими морщинами, разгладилось. Волосы, уже чуть подбитые сединой, приобрели яркий каштановый цвет и закучерявились. Небольшой животик, выпирающий из-под форменного кителя, втянулся и тут уже сам капитан стал уменьшаться в росте вместе с мундиром, и только фуражка, оставаясь прежнего размера, совсем скрыла его маленькую голову. Когда он достиг высоты стола, дверь распахнулась, и в комнату быстро вошли двое накачанных Амбалов в темно синих, костюмах.

– Чисто, – оглядев кабинет, бросил через плечо один из них, не заметив капитана, который успел, юркнуть под стол и спрятаться за кресло и только фуражка, слетев с головы, осталась лежать на полу.

В дверь быстро вошла, обдавая ароматами духов, блондинка в расстегнутом норковом манто и коротком, облегающем платье из золотой чешуи. Вслед за блондинкой с бутылкой виски в руке, в небрежно надетом светло-бежевом костюме, чуть покачиваясь, переваливаясь, вкатился Петрович.

– Здесь же никого нет, – раздраженно произнесла блондинка.

– Как нет, – расплылся в улыбке Петрович, – А это разве не твой Митрофан Анатольевич в кресле стоит.

– Прекрати бухать и набери номер Сидора, – не обращая внимания на портрет, огрызнулась блондинка.

– Щас, щас, Алиса Сергеевна, успокойся, – миролюбиво ответил Петрович и достав телефон, и стал щелкать по экрану. Тут же в ящике стола дежурного раздался ответный звонок. Один из Амбалов, бросился к столу и, выдвинув ящик, вытащил телефон Сидора.

– И все, – озадаченно спросила Алиска.

– Сейчас проверим, – ответил амбал и, заглянув под стол, вытащил оттуда одной рукой маленького капитана, с испуганным лицом.

– Это что такое еще, – удивленно произнесла Алиска.

– Это наш дежурный, – ответил каебунских охранник, наблюдавший из-за двери за происходящим, – Капитан Бабов. Только он какой-то не такой.

– Где Сидор Сидоров, – брезгливо рассматривая капитана, спросила Алиска, забирая Сидора телефон у охранника и поднося к лицу капитана.

– Ушел, – пропищал в ответ тот, – За них, за всех выкуп заплатили. Я не имел право их больше задерживать.

– Кто заплатил, – грозно переспросила Алиска.

– Моисей Маркович, – болтая в воздухе ножками, ответил капитан.

– А почему ты такой маленький, капитан, – подойдя к амбалу держащему дежурного поинтересовался Петрович. – И вообще, ты больше на ребенка похож.

– Это после грибов началось, – пропищал капитан.

– Каких еще грибов, – зевнул Петрович.

– Которые у этого вашего Сидора Сидорова были, – со слезами в голосе ответил капитан, – Они там, в столе лежали.

Петрович, обойдя стол, заглянул в выдвинутый ящик и достал один случайно завалявшийся грибок:

– Сейчас проверим, – хохотнув он и сделав хороший глоток из бутылки, бросив в рот грибок, громко разжевал, его. – Обычные грибы.

В это время щеки на его лице вдруг округлились, а на голове, за ушами появились редкие волосики, и он стал похож на того самого Петровича, который когда-то на желтом автомобильчике развозил осетинские пироги. Все молча с удивлением, посмотрели на него.

– Что вы так на меня смотрите, – почувствовав изменения, Петрович, растерянно проведя рукой по лицу. – Что-то не так?

– Это точно они. «Молодильные грибочки», —с придыханием произнесла Алиска, подойдя к столу и шаря в ящике. – Это все, – она повернулась к маленькому капитану, которого продолжал держать на весу амбал.

– Я немного всего взял. Остальное он унес их с собой в узелке, – пролепетал капитан и застонал.

– Где его искать, – перебила его Алиска.

– Я не знаю. Может он ушел с кем-то из освобожденных, – запинаясь ответил капитан, – Там, на столе в папке, их личные дела.

– Что вы стоите, – строго произнесла Алиска, обращаясь к амбалу держащему капитана, – Берите папки, подключайте службу безопасности, чтобы к утру всех срочно разыскали и задержали, – и, развернувшись, быстро вышла из кабинета.

– Есть, – буркнул амбал и, одной рукой сгреб папки под мышку, а второй, повесил капитана на гвоздь, на котором на котором раньше висел портрет Беломедведева.

– Алиса, Алисочка, а мне что делать, – продолжая ощупывать лицо руками, недоуменно произнес озадаченный Петрович.

– Догоняй, – раздался из коридора эхом Алисин голос и Петрович, схватив со стола бутылку виски, засеменил следом.

Когда все ушли, в кабинет заглянул каебунский надзиратель. – А вы там, что делаете, господин капитан, – увидев висящего на стене дежурного, с удивлением спросил он.

– Снимите меня отсюда, пожалуйста, – плачущим голосом произнес тот в ответ.

– Ага, я сейчас, – ответил каебунец и выйдя из кабинета скоро вернулся с лестницей.

Приставив ее к стене, он поднялся наверх, и осторожно сняв капитана, поставил его на стол.

– Портрет на место повесь, – продолжая всхлипывать, попросил капитан. Охранник, спустившись за портретом, повесил его на стену.

– Что же мне теперь делать с таким ростом, – снова застонал капитан, – Меня же теперь уволят из органов в три счета.

– Может и не уволят. Может, в детскую тюрьму переведут, – рассудительно предположил каебунец.

– Нет, не переведут. Там тоже большие требуются, – покачал головой капитан.

– Тогда вам надо в Каебун ехать, – подумав, предложил охранник, – У нас там есть один колдун, он сможет вас вырастить обратно.