В стране Гудка 4. Про новые времена

– Да, не буду возражать. А прокурор счет выставил как за подлинники, – с сожалением ответил старик Концерович и стал внимательно разглядывать сюртук Сидора.

– Что-то не так, – отступил назад Сидор.

– Скажите, молодой человек. «Откуда на вас эта старинная вещь», – спросил Концерович, протирая рукой пуговицу сюртука.

– Это от племянника Варвары Петровны осталась. Помещицы Етьской – неуверенно ответил Сидор.

– Прекрасно, прекрасно, – обходя вокруг Сидора и разглаживая руками сюртук, с придыханием произнес Концерович. – Это же восемнадцатый век. Ручная работа.

– Девятнадцатый, – поправил Сидор.

– Нет, – уверенно произнес Концерович, – Это пуговицы в девятнадцатом пришили, а сам сюртучок, из царского гардероба будет. Дорогая вещь, я вам скажу.

– И насколько сможет потянуть, – прищурившись, поинтересовался Котовский.

– Затрудняюсь назвать точную сумму, – задумчиво произнес Концерович, – Но думаю с избытком хватит, чтобы погасить все долги присутствующих в этой камере и еще на мороженное останется.

После этих слов Концеровича все взоры сидящих обратились в сторону Сидора, а в камере нависла долгая не двусмысленная тишина.

– Я в принципе не против, – прервав тишину, извиняющимся тоном произнес Сидор, – Но кто его здесь купит?

– Это я возьму на себя, – уверенным жестом успокоил Концерович и обратился к Котовскому, – Мне нужна связь с внешним миром.

– Сейчас попробую, – пожал плечами тот и, подойдя к двери, постучал условным сигналом в небольшое металлическое окошко. Через некоторое время, створки распахнулись, и в проеме показалось черное лицо надзирателя.

– Чего хотел Котовский, – с сильным акцентом, белозубо произнес тот.

– Мне надо позвонить дяде, срочно, – лениво в ответ Котовский.

– У вас не осталось средств на телефоне Котовский, – покрутил телефоном в окне каебунец.

– Это я буду звонить, бледнолицый, – подошел к окошку Концерович, – Тебе положат на номер сколько надо.

– Десять нано биткоинов, – произнес в ответ тюремщик и протянул телефон Концеровичу.

– Где вас только таких жадных набирают в тюремщики, – раздраженно произнес Концерович, забирая телефон и набирая номер. – Але, Моисей Маркович. Вечер добрый, Концерович. Нет, пока еще в тюрьме. Но надеюсь, сегодня освободиться. Короче слушай. У меня здесь отличный пиджачок имеется. Старинной работы. Я тебе сейчас его сфотографирую и отправлю. А ты пока на сайт Новоквасковной тюрьмы зайди и посмотри общую задолженность по пятнадцатой камере. Все, перезвоню, – и он, отключив телефон, протянул его Котовскому. – Будьте добры, сфотографируйте этого пижона и отправьте фото куда я только, что звонил.

– С вас еще двадцать нано биткоинов, – просовывая голову в окошко, добавил тюремщик.

– А это еще за что, – с негодованием посмотрел на него Концерович.

– Десять за фото и десять за повторный звонок, – белозубо уточнил каебунец.

– Что за народ эти Каебунцы, хуже евреев, – покачал головой      Концерович.

Котовский в это время, установил вспышку и сделав несколько фото Сидора, отправил их на номер Моисей Марковича. Тот, не заставив долго ждать, сразу перезвонил. Котовский включил динамик и направил телефон на Концеровича.

– Замечательный пиджачок, – раздался из динамика голос Моисей Марковича, – Я уже договорился с одним ломбардом в Лондоне. И они готовы покрыть все расходы.

– Не кричи так громко. Здесь уже люди спать ложатся, – недовольно перебил его Концерович, – И что мы можем с него себе позволить?

– Все, – небрежно ответил Моисей Марковича, добавил, – Я, имею ввиду погашения всей задолженности по пятнадцатой камере, и два билета в Лондон на утренний рейс. Ждите. Через час буду в тюрьме, – коротко ответил Моисей Маркович.

Как только телефон отключился, в камере началось радостное оживление. Народ стал собирать свой нехитрый скарб и каждый старался подойти к Сидору, пожать руку, обнять или похлопать по плечу.

– Аккуратно, аккуратно. Пиджачок не попорите, – отгонял Концерович особо рьяных от Сидора, – Нам его еще в Лондоне достойным людям показывать.

Через час, загрохотал засов, и распахнулась металлическая дверь камеры.

– На выход, долгожители, – радостно произнес белозубый охранник, – И стал по списку называть фамилии заключенных. Те, подхватив вещи, быстро шли на к двери.

Последними в камере остались Сидор, Котовский и Концерович.

– А вас приказано к дежурному сопроводить, – открывая дверь, сообщил охранник. И они, пройдя по длинным коридорам тюрьмы, прошли в кабинет дежурного, где за столом, под портретом Беломедведева сидел все тот же капитан, в расстегнутом кителе, а рядом упитанный господин, грустного вида, с большим потертым портфелем на коленях.

– Твои, Моисей Маркович, – весело спросил капитан.

– Мои, – оглядев вошедших, согласился упитанный.

– Подожди за дверью, – приказал охраннику капитан и, доставая стаканы, кивнул упитанному, чего сидишь? Давай оформлять освобождение.

– Да, конечно, – встрепенулся упитанный и открыв портфель выставил на стол две бутылки коньяка.

– Подходи ребята, не стесняйтесь. Вы теперь свободные люди. Можете позволить, – открыв одну бутылку, и разливая коньяк по стаканам, добродушно произнес капитан.

Они подошли к столу и взяли стаканы.

– На свободу, так сказать с чистой совестью, – произнес тост капитан и они, чокнувшись дружно выпили.

– Вот ваши справки об освобождении, – доставая из стола три листа бумаги, произнес капитан, раздавая их сокамерникам Сидора. – В течение недели должны зарегистрироваться по месту жительства, – пряча вторую бутылку под стол, он указал рукой на дверь, – А пока, свободны.

Каебунский охранник проводил их до ворот тюрьмы, за которыми стояло желтое такси с Казахсадским водителем. Моисей Маркович, вытащил из машины какой-то сверток и развернул его. В нем оказался, черный оркестровый фрак

– Наденете это вместо своего пиджачка, – он протянул его Сидору.

– А, что ничего поприличней не было, – рассматривая фрак, с сомнением спросил Сидор.

–Молодой человек, в этой вещи, я пять лет играл третью скрипку в симфоническом оркестре при ДК Железнодорожников. И поверьте, мне очень жаль с ней расставаться.

Сидор тяжело вздохнул и сняв сюртук, протянув его Концеровичу, а сам надел на себя фрак Моисей Марковича.

– Кстати, вам в нем лучше, чем в старом пиджачке, – держа на вытянутых руках сюртук, произнес Моисей Маркович, садясь в такси.

– Если у вас еще что-то появится подобное. Вот вам моя визитка, звоните, – протянул Сидору карточку Концерович, – Мы сделаем на этом хороший бизнес, – и он, помахав рукой, запрыгнул на переднее сиденье, и такси медленно поехало в сторону города.

– Ты, куда теперь, – спросил Котовский, закуривая сигарету.

– Не знаю, – неуверенно, произнес Сидор, начиная хмелеть от коньяка, – Ничего у меня теперь нет. Ни сюртука, покойной барыни Варвары Петровны, ни дома, ни телефона, ни этих ваших нано биткоинов.