Нос Чехова

– Привет, – поздоровался Витя, – Что тут у вас за мероприятие?

– Да вот, дочка городничего с твоим квасквичем гуляют. Начальство приказали приглядывать, чтобы никто не мешал, – недовольно ответил Козлов, – Снова всю ночь дежурить придется.

– С каким квасквичем, с Толиком что ли, – удивился Витя, – и в это время на веранду высыпала и стала танцевать компания молодых людей, среди которых Витя увидел хохочущего Толика с бутылкой шампанского в руке.

– А что у тебя с лицом то, – прищурившись посмотрел на него Козлов, – Подрался что ли с кем-то?

– С лицом, – переспросил Витя и наклонился к боковому зеркалу Уазика, увидел большой синяк на весь левый глаз. – Ничего себе. Да, нет. Шел по улице, темень сплошная, ни одного фонаря и врезался в телеграфный столб.

– Бывает, – равнодушно ответил Козлов, – Эх, выпить бы сейчас.

– А у меня есть, – Витя вытащил из кармана бутылку. Ему одновременно с Козловым тоже пришла эта мысль. Три года совместной службы в органах откладывают общий отпечаток.

– Это совсем другое дело, – обрадовался Козлов и открыв дверь Уазика вытащил из бардачка два пластиковых стаканчика и яблоко, – Наливай.

Витя отвинтил пробку разлил по половине стакана.

– Наливай по полной, – махнул рукой Козлов, и Витя долил до краев. Они беззвучно чокнулись стаканчиками и выпили. Козлов, понюхав яблоко, протянул его Вите, – Закусывай.

Витя тоже не стал есть, а понюхал и попросил сигаретку. Козлов вытащил Приму, и они с удовольствием закурили.

– Я вот думаю, может тоже в Кваскву податься, – выпуская вверх дым, произнес Козлов.

– Зачем?

– В ОМОН устроюсь. Нам от них запрос пришел, – ответил Козлов, – У них там протесты постоянно происходят. Зажрались квасквичи. Вот и требуются квалифицированные кадры для поддержания порядка.

– А чем там лучше то? То же без проходных и выходных, будешь горбатиться – возразил Витя.

– Но зато, там платят по семьдесят тысяч. Есть смысл горбатиться, – возразил Козлов, – И заодно Красную площадь посмотреть можно и Большой театр. И вообще, там культурный уровень другой.

– Ну, если только Большой театр, – согласился Витя и снова достал бутылку.

– По половинке теперь, – приложил палец к стаканчику Козлов.

Витя разлил. Они выпили, даже не занюхивая. В это время музыка вдруг стихла и молодежь с веселыми криками побежала к машинам и под сигналы клаксона стала уезжать с площади.

– Наверное в сауну поехали, – предположил Козлов и у него на груди заработала рация. «Шестой, шестой. Ответьте первому», – раздался из динамика шипящий звук.

– Да, первый. Прапорщик Козлов слушает.

– Объект направился в городскую сауну. Перемещайтесь следом и обеспечивайте порядок и безопасность, – приказала рация и отключилась.

– Я же тебе говорил, что всю ночь теперь за ними буду мотаться. Точно, уеду в Кваскву, – бросив окурок, со злостью произнес Козлов открывая дверь Уазика. – А ты куда сейчас, Витя?

– В отделение, на дежурство. Никого же нет теперь, – заплетаясь языком, и слегка покачиваясь ответил Витя. – Один я остался. Совсем один.

– Что-то выглядишь ты не очень, – критически оглядел его Козлов. – Давай садись, подвезу

Они сели в Уазик, и Козлов включив проблесковый маячок без звука, поехал по городу.

Возле арки Козлов остановился и открыл Витину дверь, скомандовал: «Приехали, выходи».

– А может и правильно, – задумчиво покивал головой Витя с трудом выбираясь из Уазика.

– Что правильно, – не понял Козлов.

– Уезжать отсюда надо. «В смысле пора валить», —тяжело вздохнув, произнес Витя и отдав честь, развернулся и пытаясь идти строевым шагом, слегка качаясь, направился к арке.

– Ты надпись то закрасил, – крикнул ему вслед Козлов.

– Нет, – не останавливаясь ответил Витя, – Пусть останется для будущих поколений – И скрылся в темноте двора.

Он с трудом открыл дверь и держась руками за стены, прошел по коридору к кабинету капитана Жеребенкова. Войдя внутрь, включил настольную лампу и внимательно оглядевшись по сторонам, остановился на портрете Дзержинского и приложив руку к голове, произнес, заплетающимся языком:

– Разрешите доложить. Ваш приказ выполнен и нос вашего Чехова найден. Он, действительно сбежал от памятника и в настоящее время проживает в нашем городе, на улице Пушкина, устроившись работает в аптеке по специальности, то есть носом. – Тут Витя сморщился от боли и потрогал сильно припухшую левую сторону лица, и продолжил, -Его полностью устраивает такая жизнь и возвращаться обратно он не собирается. И еще, – Тут Витя, замолчав, пытаясь поймать постоянно ускользающую мысль, – Да, вот. Самое главное. Да пошли вы все в жопу, – и он обессиленно рухнул на стул и мгновенно заснул. Уже без всяких снов.

***

Разбудил его рев моторов, доносившихся с улицы. Часы на стене показывали десять. Он схватил графин с водой, стоящий на столе и прямо из горлышка стал жадно пить. Потом побрызгал на лицо, выбежал во двор и через арку вышел на улицу. По улице, оставляя большое, синие облака вонючего дыма, шли военные грузовики, в кузовах которых сидели солдаты, одетые по полной выкладке, в каски, бронежилеты с автоматами в руках. Следом ехали бэтээры, на броне которых тоже сидели вооруженные солдаты.

– Что, случилась, – крикнул проезжающему бэтээру Витя, – Война что ли?

– Телевизор надо смотреть дядя, – ответил с брони из солдат, и добавил, – Ну и рожа. – И все остальные дружно рассмеялись, рассматривая Витю.

А он тут же вспомнил про синяк и прикрыв лицо рукой вернулся в отделение и зайдя в туалет, посмотрел на висевшее над раковиной зеркало. Синяк за ночь налился до фиолетового цвета и сполз немного вниз. Витя сходил в каморку, где хранились их не богатые шпионские средства и, взяв макияжный набор, вернулся к зеркалу. Он долго пудрил и подкрашивал лицо и в конце концов синева исчезла, но левая половина лица все равно отличалась от правой. Сделать с этим Витя уже ничего не мог и махнув рукой вернулся в кабинет капитана Жеребенкова, включил телевизор, как советовал ему солдат на бэтээре, взяв пульт сел на кресло. Пощелкав каналы, он наконец то нашел тот, где передавали новости. Строгая дама с высокой грудью, смотря с экрана, с недовольным видом сообщила:

– Возвратимся снова к ситуации в городе Васьково, о чем было уже в сюжетах, показанных вчера в вечерних новостях. Посмотрим их еще раз.

И тут вдруг, на экране всплыли кадры про протест дальнобойщиков на главной площади, снятые Костиком с геликоптера. Потом возникла картинка фасада торгового цента Вась-Вась, с нарисованным символом, буквой N, которую из брандспойта пытались стереть пожарники. Это уже снимали телеоператоры, которых Витя видел вчера на площади. Потом на экране появился прапорщик Козлов с мегафоном в руке, предупреждающих граждан, чтобы расходились и замелькали идущие по тротуары люди, весело поглядывающих в сторону торгового центра. Здесь даже Витя узнал, себя со спины, сворачивающего в переулок. И закончили показ, отрывком, где господин N в маске Анонимуса вопрошал про нос Чехова.

–Вот, так разворачивались события в Васькова, – снова появилась строгая дикторша, – Так их увидели камеры наших репортеров.

– Каких еще ваших, – возмущенно воскликнул Витя. – Это мои съемки. Я за них деньги заплатил и гусей отдал. Жулики вы, а не телевидение.

Телеведущая в это время сделала небольшую паузу, строго посмотрев на Витю и добавила, уже смягчившись:

– А сейчас мы покажем прошедшую вчера пресс-конференцию секретаря премьер-министра, по ситуации в Васьково и принятым правительство мерам по ее урегулированию.

На экране возникло прозрачное лицо того самого пресс-секретаря, похожего на аквариумного сомика:

– Сегодня на коллегии министерства были рассмотрены вопросы, касающиеся ситуации в Васьково. Никакой особой ситуации там вообще-то нет. Просто некоторые антисоциальные элементы, не местные, подчеркну, а приехавшие из Квасквы, попытались в очередной раз раскачать лодку, используя отдельные недостатки и трудностями роста. Но ничего у них из этого не получилось. Пенсии, как платились, так и будут платиться. Никакого увеличения коммунальных платежей до конца квартала не предвидится. По дорогам как ездили, так и будут ездить. Местные власти полностью контролируют обстановку, – как по написанному, произнес сомик, и пошевелив усиками, добавил, опустив глаза к листку бумаги, лежащего на столе, – Тем не менее, правительство изыскало дополнительные средства на благоустройство города и расквартирование в Васьково полка нацгвардии специального назначения, что несомненно придаст новый импульс в развитии не только города, но прилегающих районов. Кроме того, дано приказание усилить службу госбезопасности, а министерство культуры решит раз и навсегда этот вопрос с носом памятнику Чехова, который был использован для дестабилизации обстановки в городе. Так, что дорогие Васьковцы, вас теперь ждет новый, интересный этап в развитии города.

Тут сомик вдруг неожиданно исчез, а на его месте появилась веселая собака, рекламирующая сухой корма. Витя было собрался выключить телевизор, как снова возникла дикторша, на этот раз в каком-то игривом состоянии:

– Прежде чем перейти к прогнозу погоду, еще раз вернемся в Васьково, на этот раз с хорошими новостями. – И тут дикторша вдруг почему-то расстегнула верхнюю пуговицу на блузке и продолжила, чуть ли не смеясь. – Уже большинство вас, наверное, видело фото, которое облетело за день весь интернет. – Тут на экране возникла фотография Вити стоящего на постаменте памятника Чехова и приклеивающего нос, и голос дикторши добавил со смехом: «Это фото сделано как вы, наверное, догадались снято в Васьково, где неизвестный отрывает у Чехова нос. Теперь в этой истории с пропажей носа можно поставить точку, а если кто-то из телезрителей узнал этого человека, сообщите к нам редакцию. И небольшая реклама, перед прогнозом погоды»

– Я не отрывал, я, наоборот, приклеивал, – заорал Витя, бросив пульт в экран телевизора, отчего тот сразу выключился.