На пределе

– Нет.

– Я могу дать вам что-нибудь.

– Не выйдет, мисс Дюпон. Стоит тебе дать что-нибудь мне, как я теряю сознание на несколько часов.

– Может, таблетку аспирина?

– Давай рассказывай про мост, – нетерпеливо прервал он. – Насколько я понимаю, речь идет не о маленьком, коротком мосте.

Она небрежно взмахнула рукой, стараясь казаться спокойной.

– Какие-нибудь шестьдесят метров.

– Черт! – Он рассмеялся и покачал головой.

– Я рада, что вы находите это забавным, – съязвила Шанталь. – Уверяю вас, для нас этот мост – жизненная необходимость. Мой народ…

– Твой народ? – закричал он. – Да кто же ты такая, черт побери?

Посчитав этот вопрос резонным, она ответила:

– Шанталь Дюпон.

– Это я знаю. – Он снова машинально потер ногу, но, поймав ее взгляд, прекратил это занятие. – Ты что здесь, жрица? Ее величество королева? Миссионерка? Кто ты?

Этот вопрос вызвал у нее улыбку.

– Ничего такого королевского. Я здесь родилась, в этой деревне. – Протянув руку, она взяла со стола фотографию в серебряной рамке. – Мои родители.

Он с любопытством взглянул на фото: белый мужчина и полинезийка. Шанталь внимательно следила за его реакцией. Поставив фотографию на стол, он заметил:

– У тебя отцовские глаза. Но все остальное ты унаследовала от матери.

– Благодарю вас. Она была очень красивой.

– Была?

– Она умерла много лет назад. Я понимаю, вам любопытно, но из вежливости вы стесняетесь спросить.

Он смущенно заерзал в кресле, тем самым подтверждая ее правоту.

– Мой отец, – начала Шанталь, – доктор Джордж Дюпон, служил в военно-морских силах Франции. Его послали на этот остров как раз перед началом второй мировой войны. Как вы, вероятно, заметили, остров весьма привлекателен. После войны Франция оказалась в руинах, так что он вернулся сюда, чтобы заниматься научной работой, хотя здесь уже была американская территория. Он познакомился с моей матерью, Лили, полюбил ее, и они поженились.

– Судя по задумчивому выражению твоего лица, я полагаю, они жили счастливо, пока смерть не разлучила их.

– Мать приняла католичество. Но несмотря на это, когда она последовала за отцом во Францию, от нее шарахались. От них обоих. Дюпоны – старинный аристократический род. Неважно, что они потеряли большую часть своего состояния при нацистах. Все члены этой семьи по-прежнему считают себя элитой.

– Принять в свой клан полинезийку да еще в качестве члена семьи – об этом нельзя было даже подумать, так?

Шанталь опустила голову. Каждый раз, когда она рассказывала о своей красавице матери и о том, как страдала бедная женщина, сердце ее сжималось от жалости. Шанталь сама до известной степени сталкивалась с предрассудками, а ведь она лишь наполовину была тем, что вызывало неприязнь в случае с Лили, отталкивало от нее Дюпонов и всех старых друзей и коллег ее отца.

– Так вот, – продолжала Шанталь, прерывисто вздохнув, – они вернулись на остров. Отец продолжил здесь свою работу и ранее начатые исследования. Он построил этот дом и приложил все силы, чтобы сделать его по возможности удобным. Он научил местных жителей пользоваться некоторыми современными удобствами. В результате так вышло, что аборигены привыкли полагаться на него и стали от него зависеть.

– Он был для них вроде отца.

– Вот именно.

– А когда же появилась ты? Тебе ведь не так уж много…

– Многие годы после замужества моя мать никак не могла забеременеть, и это, как я потом узнала, сильно тревожило ее. Наконец это произошло. Она писала в дневнике, что дни беременности были самыми счастливыми в ее жизни. – Шанталь сдвинула брови. – Но она была уже в таком возрасте, что роды не могли пройти без осложнений. За ней не было надлежащего ухода во время беременности. А она проходила сложно. Мама так окончательно и не оправилась после родов, умерла, когда я была совсем маленькой. У меня очень смутные воспоминания о ней, я запомнила только улыбающееся лицо да еще французские колыбельные, которые она мне пела.

Они несколько минут помолчали. Шанталь погрузилась в горькие, но одновременно приятные воспоминания. Скаут прервал их, спросив:

– Почему твой отец не вернулся с тобой во Францию после смерти Лили?

– К тому времени остров стал для него домом, ближе, чем Париж. Он привык к местной размеренной и неторопливой жизни. Да и жители деревни нуждались в нем. Кроме того, – добавила она, – он не хотел оставить маму.

– Но он сделал все, чтобы ты уехала.

– С чего вы взяли? – с удивлением спросила Шанталь.

Скаут кивком указал на стену за ее спиной. Она проследила за его взглядом: на стене висели дипломы в рамках.

– Гордость отца, – сказала она, пожав плечами с истинно французской грациозностью, унаследованной от Джорджа Дюпона. – Я ходила в английскую школу на военной базе.