На пределе

– Поступайте, как знаете. Вы голодны?

– Коня бы съел.

– Прекрасно. Именно это вы и получите.

Она ушла, оставив его с раскрытым ртом. Он вполголоса выругался, проклиная свою боль, беспомощность, слабость и невезение.

Ему с самого начала следовало догадаться, что она слишком хороша, чтобы стать легкой добьией. Надо же быть таким идиотом! Не обнаглей он от их местного пьяного зелья, он бы действовал осторожнее. Так нет же, как последний дурак, влез по уши, а теперь, видно, завязнет с головой.

Он продолжал сидеть на краю постели, хотя на это требовались силы, которыми он не располагал. Но, пребывая в таком положении, он казался себе менее беспомощным. Если он ляжет, то вновь окажется в ее власти.

Она вернулась с еще одним подносом, на котором стоял чайник и стакан с мутной жидкостью.

– Я больше не желаю пить эту гадость, – упрямо заявил он, надеясь, что в его голосе прозвучало больше уверенности, чем он ощущал.

– Тогда мне придется кормить вас насильно.

Он угрюмо наблюдал, как она наливала дымящийся отвар в чашку.

– Это что, в самом деле бульон из конины?

– Во многих частях света конина считается деликатесом.

– Как и собачье мясо. Я не собираюсь есть ни то, ни другое.

– Эта лошадь пожертвовала ради вас жизнью. Вы можете хотя бы сделать вид, что признательны ей за это?

– Вы не пожелали резать корову ради меня, так почему же не пощадили лошадь?

– По правде говоря, – пояснила она, нахмурившись, – мы нашли бедное животное в придорожной канаве уже мертвым. Но мясо еще не начало портиться.

– В таком случае и думать об этом забудь, Флоренс Найтингейл. – Он оттолкнул протянутую чашку.

Она одарила его чарующей улыбкой.

– Вы же хотите набраться сил, чтобы придушить меня, верно? Или передумали?

Он выхватил чашку у нее из рук и по неосторожности выплеснул немного обжигающей жидкости себе на грудь.

– О, черт!

Шанталь отреагировала мгновенно: протянув руку за льняной салфеткой, что лежала на подносе, она кинулась вытирать сверкающие капли с покрытой густым волосом груди. Когда она наклонилась вперед, пряди ее волос коснулись его колена, не прикрытого простыней.

Реакция Скаута была однозначной. Ощутив, как ее темные волосы, словно черные атласные ленты, ласкают его кожу, он едва совладал с собой. Может, она и сумасшедшая, и опасна, ему все равно! Ему захотелось дотронуться до нее, погладить эти волосы и зацеловать ее всю, с головы до ног.

Он ухватил эти тяжелые пряди и сжал руку в кулак, а затем отвел ее упавшие волосы со своих колен. Ее рука замерла в нескольких сантиметрах от его груди, и взгляды их встретились. Их лица при этом оказались так близко, что он ощутил ее быстрое дыхание, слетавшее с влажных, полураскрытых губ. Черт, ему снова захотелось почувствовать ее рот своими губами.

– Со мной все в порядке, – грубовато заметил он.

Она выпрямилась и швырнула салфетку на поднос, а он поспешил разделаться с отвратительным бульоном и состроил ужасную гримасу, допивая последний глоток.

– Когда мне дадут что-нибудь посущественнее? Или в твои планы входит держать меня впроголодь, подпитывая одним бульоном из конины?

– Нет, я хочу, чтобы вы поскорее набрались сил.

– Чтобы я мог… как это? Сконструировать мост?

– Совершенно верно, – ответила она с предельной серьезностью.

– Ты, верно, перегрелась на тропическом солнце, принцесса, – рассмеялся он. – Я не собираюсь ничего конструировать для тебя, кроме разве уголовного дела, которое тебе ни за что не выиграть. Между прочим, со времен второй мировой войны остров Пэрриш является территорией Соединенных Штатов. Каким бы языческим и отсталым он ни был, – продолжал он, многозначительно взглянув на керосиновую лампу, – все цивилизованные законы имеют силу и здесь. Как только я смогу двигаться, ты угодишь за решетку.

– Возможно. Но сначала вы построите мне мост.

– Какой мост? А это что еще такое, черт побери? – сварливо полюбопытствовал он, когда Шанталь попыталась вручить ему принесенный на подносе стакан с жидкостью.

– Кокосовое молоко. Вам понравится.

Он выпил. После бульона вкус показался ему приятным – что-то вроде молочного коктейля.

– Ладно, я выпил. Теперь ответь на мой вопрос.

– Какой вопрос?

– Про какой это мост ты постоянно твердишь?

– Мы поговорим об этом утром. Вам не надо в туалет?

– Настолько, что аж слеза прошибает.

– Могли бы сказать. – Она сунула руку под кровать и достала фарфоровое судно.

Скаут взглянул на «утку» и почувствовал, что краснеет.

– Черта с два!..

– Несколько поздновато испытывать застенчивость, мистер Ритленд, поскольку я уже несколько дней забочусь о вас. Стало быть, у вас нет от меня секретов. Распоряжайтесь посудиной, или вам же хуже будет!

Он закусил щеку изнутри. Вид у Шанталь был решительный. Его организм в свою очередь тоже требовал своего.

– Не будет ли дерзостью с моей стороны попросить тебя оставить меня одного?

Она повернулась и вышла. Дивные ножки, подумал он, провожая ее взглядом. На ней были обычные шорты, а не саронг, который носят местные женщины. К тому же Скаут почти испытывал благодарность за то, что Шанталь носила блузку из тончайшего хлопка, полы которой узлом завязала на талии. Наблюдая за мягким колыханием ее бюста, он готов был побиться об заклад на последний грош, что под полупрозрачной тканью ничего больше не было. Но рубашка была – вот что его радовало! Трудно было бы на нее злиться, ходи она голой по пояс. Ему и так с трудом удавалось сдерживать эмоции при виде ее голых ног.

Прежде чем войти, она постучала. Он насупился, ибо никогда в жизни не чувствовал еще себя таким униженным. Она быстро вынесла судно.

– Мне кажется, вам следует прилечь, мистер Ритленд. Вы побледнели. – Она положила ладони ему на плечи и попыталась заставить его лечь.

Быстрым движением руки он обнял ее за талию. Другая рука столь же стремительно схватила ее за волосы. Он видел, что она недовольно поморщилась, но лишь слегка ослабил хватку.