На пределе

– Какое-то время вы не сможете двигать ногой, но через несколько недель все заживет. – Взяв фарфоровый чайник с подноса на прикроватном столике, она налила в чашку дымящийся отвар. – Выпейте.

Он подозрительно понюхал содержимое.

– Что это? Лекарство? Спирт?

– Бульон с травами и целебными веществами. Вам это необходимо, чтобы восстановить силы. Вы потеряли много крови, а переливание я не сумела сделать. – Она поднесла чашку к его губам, но он отказался пить.

– Почему ты не отвезла меня в больницу?

– Не могла же я!.. – воскликнула она изумленно. – Мне пришлось бы объяснять насчет выстрела, и они арестовали бы меня.

– Верно, приходится идти на этот риск, коли стреляешь в кого-то или похищаешь людей, принцесса.

– Я готова нести ответственность за свой поступок, но только позже… когда вы уже будете мне не нужны. А пока выпейте, пожалуйста. Вам нужно подкрепиться.

Он упрямо оттолкнул протянутую ею чашку.

– Ну и зачем вы меня умыкнули?

– Я же сказала, вы мне нужны.

– А в чем дело, что собственно с тобой такое?

Она недоуменно вскинула голову.

– Не понимаю.

– Почему тебе непременно надо стрелять в мужика, чтобы затащить его к себе в постель?

Ее синие глаза потемнели от гнева. Ей захотелось выплеснуть кипяток ему на живот и навсегда лишить его мужских достоинств. Только ее заинтересованность в его общем физическом состоянии помешала ей ошпарить его.

– Пейте, или я буду вынуждена принудить вас, – заявила она тем же высокомерным тоном, каким приказала ему тогда в джунглях идти вперед.

Не сводя с нее глаз, он сделал глоток, выплюнул и от души выругался.

– Что это за гадость, черт побери?

– Исключительно для вас, мы не можем позволить себе такую роскошь, чтобы заколоть одну из наших и без того немногочисленных коров. А это снадобье содержит большой процент растительного белка. Пейте же!

– Мне показалось, ты что-то говорила об отваре. Но ведь это не говяжий бульон, верно? Так что же это?

– Вам это пойдет на пользу.

– Я же спросил, что это.

– Пейте, – упрямо повторила она.

– Ладно, – смирился Скаут после недолгой молчаливой борьбы характеров. – Выпью. Но лишь потому, что хочу набраться сил, чтобы вылезти из этой койки и придушить тебя.

Не обратив внимания на его угрозу, Шанталь спокойно поднесла чашку к его губам. Он выпил все до капли, содрогаясь от отвращения.

– Еще?

– Нет уж. С меня и этого хватит.

Она не успела отойти, как он ухватил ее за блузку и вплотную притянул к себе.

– Я чувствую, что вот-вот опять отключусь. Прежде чем это случится, я хочу знать, почему ты позволяешь себе такое? Зачем, ради всего святого?

Она посмотрела ему прямо в глаза.

– Вы построите для меня мост, мистер Ритленд.

Она видела, как по лицу его разлилось недоумение, но тут его веки вздрогнули и закрылись сами собой. Пальцы, все еще державшие прозрачную ткань ее блузки, слабея, разжались, голова откинулась на подушку.

Что же, по крайней мере, теперь он знал, в чем дело.

3

Когда он проснулся снова, вся комната была залита лиловым светом. В окнах не было стекол, только жалюзи. Они были подняты. Дул легкий ветерок. Скаут ощущал запах океана и мог слышать его шум.

Рана уже по-иному напомнила ему о себе – ощущение прижатого к бедру раскаленного тавро сменилось неотступной ноющей болью. Очень хотелось пить. От выпитого перед сном отвара остался во рту острый жгучий привкус. Возможно, это был эффект от неумеренных доз спиртного, поглощенного им помимо воли. В голове словно туман, но сильная боль, испытываемая прежде, отступила. Когда это было? Вчера? Черт побери, он даже не знал, сколько времени прошло со дня торжественного открытия курорта «Коралловый риф». И вообще, где это он находится, будь оно все неладно?

Он повернул голову и вздрогнул от удивления.

В изножье его постели за москитной сеткой стояли три женщины. Одна молоденькая, стройная и очень хорошенькая. Другая пухленькая и не слишком симпатичная. Зато от внешнего вида третьей остановились бы часы. На всех троих были короткие цветастые саронги, обернутые вокруг бедер, и ничего сверху. Довольно волнующее зрелище.

Когда женщины поняли, что больной проснулся и смотрит на них, они принялись тихонько хихикать и возбужденно переговариваться между собой по-французски. Скаут в смущении прикрыл простыней свою голую грудь.

– Где эта, как там ее? Принцесса? Шанталь? – поинтересовался он хриплым голосом.

Его незамысловатый и вполне невинный вопрос вызвал новый взрыв смеха у всех троих. Скаут понял, что женщины говорят о нем. Они продолжали искоса бросать на него взгляды, за которыми немедленно следовали новые приступы хихиканья, от чего его больной голове вовсе не становилось лучше.

– Пожалуйста, можно мне попить?

– Можно.

Он повернул голову к двери как раз в тот момент, когда его похитительница вошла с подносом, на котором стояли графин с водой и стакан.

– Я знала, что вам захочется пить.

Обращаясь к женщинам, она сказала: «Merci» – и проговорила что-то еще по-французски.

– Что происходит? – спросил он.

– Они настояли, чтобы я отдохнула, – пояснила Шанталь, отодвигая москитную сетку. – Предложили подежурить, пока я помоюсь и вздремну хоть часок. Я поблагодарила их за то, что они так хорошо ухаживали за вами в мое отсутствие.

Вероятно, благодаря принятой ею ванне в комнату вместе с ней вошли запах и свежесть цветов. Длинные темные и шелковистые волосы, в которые ему так хотелось запустить пятерню, были все еще влажными. Одна из островитянок возбужденно затараторила что-то. Две другие, слушая, прикрывали рты ладонями, тщетно пытаясь подавить смешки.