Долгожданное возвращение

– Думаю, моя мама.

– Твоя мама?

Она все ему рассказала о конвертах и бумаге, найденных в тумбочке.

– У нее нет родственников, которым можно написать. Если ты покажешь мне письма, я смогу сказать, она их писала или нет.

– На, возьми, – пробормотал он, протягивая письма.

– Это не мамин почерк, но так она могла писать после парализации. Бумага и конверты ее. Я уверена, что писала она.

Лишившись последних сил, Марни опустилась в кресло и посмотрела на него.

– Я не знаю, что сказать, Ло. Не могу поверить, что мама могла так поступить.

– Ты говорила, будто она не знает, что я отец Дэвида.

– Да.

– Значит, знает.

– Вероятно, знает уже давно. Она подозревала, что ты отец Дэвида, ведь он так похож на тебя… Твое лицо постоянно мелькало на экране после полета «Шаттла»…

Собрав все свое самообладание, Марни произнесла:

– Мне очень жаль, Ло.

– Ты не виновата. Я не имею к тебе претензий.

– Я поеду к ней и поговорю.

– Не надо. Она больна и не может мне навредить. Хорошо, что это не профессиональная шантажистка.

– Я рада, что Дэвиду тоже ничего не угрожает. Знаешь, подсознательно она все же хотела, чтобы ее нашли. Иначе не указывала бы свой адрес. Все-таки для чего она делала это? После смерти Шэрон мама стала циничной. У нее непростой характер, но она никогда не была злой.

– Я думаю, миссис Хиббс считает, что пора мне ответить за свой поступок.

– Ответственность, о которой мы часто говорили.

– Правильно. – Несколько минут они молчали, обдумывая случившееся. Затем он произнес:

– То, что произошло, ужасно, но я рад, что это случилось.

– Почему?

– Из-за Дэвида. Теперь я не могу себе представить, что мог бы прожить жизнь, не зная его. Думаю, и для него, и для меня будет лучше, если мы будем проводить время вместе.

Она облизала губы.

– Под временем ты имеешь в виду…

– Я имею в виду, что мы должны регулярно встречаться, и как можно чаще. Нам нужно узнать друг друга. Может быть, он будет приезжать ко мне. Мы будем хорошо проводить время.

Ее худшие опасения начали оправдываться. С того дня, как Ло Кинкейд вошел в ее жизнь, она очень боялась этого.

– А что ты подразумеваешь под «хорошо проводить время»? Оргии? Потасканная Сюзетт или какая-то другая? Буйные вечеринки, на которые Дэвид может пригласить своих друзей?

– Я знаю, то, что сегодня произошло, не очень хорошо. Согласно твоим строгим правилам ситуация вышла из-под контроля.

– Мораль – еще одно незнакомое тебе слово. Я не хочу, чтобы Дэвида окружали неандертальцы, отпускающие грязные шутки, как твой друг.

– Этот пилот не мой друг. Я первый раз видел его сегодня. Мы летали с ним наперегонки.

– На самолетах?

– Да. А что?

– Ты постоянно испытываешь судьбу, Ло, – заволновалась Марни. – Когда я впервые увидела тебя, ты занимался серфингом. Я не могла смотреть, как ты управляешься с этой чертовой штукой. И сейчас опять продолжаешь рисковать, имитируя воздушный бой. Ты просто настоящий сорвиголова!

– Замолчи. Я не только пилот, но еще и ученый.

– У тебя нет чувства опасности. Ты сам ищешь приключений на свою голову.

– Какое отношение это имеет к тому, что я хочу проводить время с сыном?

– Я не хочу, чтобы Дэвид привязался к отцу, а потом страдал, если ты не вернешься после своих игр на самолете. Я не хочу, чтобы он потерял, как… как я. Дэвид – чувствительный мальчик, а для тебя отцовство – еще одно сильное ощущение.

– Ты не права.

– Тебе нравится проводить с ним время, но потом ты захочешь новую игрушку. А что тогда будет с мальчиком? И если думаешь, что я позволю своему сыну оставаться под крышей этого дома после всего того, что здесь видела, то ошибаешься. Ты даже не знаешь, чем кормить собаку, а не то что ребенка.

Ло подошел к ней, когда она была уже у двери. Взяв за руки, он притянул ее к себе.

– Кого же ты любила и потеряла, Марни?

– Что?

– Кого ты любила и потеряла?

– Я не знаю, о чем ты говоришь.

– Знаешь. Какой-то мужчина разбил твое сердце. Поэтому ты боишься прислушаться к своим чувствам. Из-за несчастной любви потеряла веру в человеческие отношения?

Испугавшись, что он может узнать правду по ее глазам, она высвободила руки и пошла прочь.

– Что ты знаешь о человеческих отношениях!

– Признаюсь, немного. Но я собираюсь исправить положение, и очень скоро. И в этом мне поможет мой сын, хотя ты называешь его своим.