Практический английский

У меня такое бывало только тогда, когда я ложилась с температурой под сорок. И мне кажется, что это вроде бы положительное качество иногда играет против меня. В некоторых случаях гиперответственность совсем не к месту.

Я воровато огляделась по сторонам, когда относила остатки еды к стойке с грязными подносами, словно опасалась, что Кирилл выскочит неожиданно из-за угла. К счастью, у него уже началась пара, которую, я точно знала, он пропускать не будет, поэтому воспользовалась возможностью и сбежала, как самая настоящая трусиха.

***

– Боже, меня сейчас стошнит.

Эти слова вызвали у меня невольную улыбку. Потому что я знала, что за ними последует.

Я очень люблю свою соседку по комнате в общежитии. Она сама непосредственность и наивность, несмотря на уже далеко не подростковый возраст. Хотя, возраст – это же просто цифра, не так ли?

Леся читала какой-то модный журнал на странице с интервью с Моникой Белуччи. Я всерьез опасаюсь, что в один прекрасный день ее глаза вылезут из орбит – так часто она их закатывает.

– Ты только послушай, что она говорит, – она энергично вскочила с кровати и подбежала ко мне. – Ну это уже за гранью, что за бред? В детстве она стеснялась своей красоты и втягивала – ты только вдумайся! – втягивала шею, когда шла по улице и на нее оборачивались! Мне кажется, это чересчур. Ну красивая, красивая, никто ж не спорит. Но зачем из этого делать драму? Не понимаю.

Леся так негодовала, что я еле сдерживалась, чтобы не захохотать.

Я ее обожаю. Мне несказанно повезло, потому что с ней никогда не бывает скучно.

Нет, она вовсе не дебоширила и не устраивала пьяные вечеринки. Я вообще сомневаюсь, что Леся когда-нибудь напивалась, что говорится, до потери сознания. Она как–то раз всерьез предложила мне купить бутылку вина и запереться в комнате, чтобы провести эксперимент: напиться и посмотреть, что из этого выйдет. Ей было жутко любопытно, как она будет себя вести в состоянии алкогольного опьянения: начнет вытворять дичь или же благополучно вырубится.

Ну вы понимаете, почему я была рада, что живу с этой девчонкой. Кому еще в голову придут такие нелепые идеи? И в этом вся она.

– Твоя жизнь стала бы намного проще, если бы ты не воспринимала высказывания Моники Белуччи близко к сердцу. Серьезно. Намного проще, – я засмеялась, и с этим живым смехом из меня будто вышла вся отрицательная энергия, которая накопилась во мне за весь этот дурацкий день.

– А тебе стало бы легче, если бы ты перестала строить болезненные отношения с человеком, к которому испытываешь все что угодно, кроме настоящей любви.

– Неправда! Мне нравится Кирилл, – неуверенно промямлила я, пытаясь больше убедить в этом себя, чем ее.

– А мне нравится вареная картошечка вприкуску с селедкой. Чувствуешь разницу?

– Заткнись, – я бросила в нее Арнольда, своего мягкого пятнистого ягуара, игрушку-антистресс. – В эти выходные у меня состоится серьезный разговор с Кириллом.

– Напомни, какой по счету? – она невыносима.

– Нет, я сейчас абсолютно серьезно. Я полна решимости поставить точку в наших отношениях.

– Ты говоришь так каждую пятницу, – Леся посмотрела на меня, и, черт возьми, в ее глазах я явственно прочитала сочувствие! Эта женщина не верила, что я способна сделать то, что собиралась сделать уже в двадцать третий раз. В принципе, ее нельзя было за это винить.

Господи, как же я устала.

Подумаю об этом завтра. Я прокручивала эту мантру Скарлетт О’Хара у себя в голове, пока Морфей не забрал мое уставшее сознание в царство сновидений.

***

– Хочешь порвать со мной – хотя бы имей смелость объясниться, – Кирилл смотрел на меня, скрестив руки на груди, с таким видом, будто я несу бред и ему меня жалко.

Да, я снова это делала. Наступила суббота, и я воплощала свой план в действие. Будь я проклята, если окончательно не поставлю точку в наших отношениях. Потому что, видит бог, у меня больше не было сил выжимать из себя чувства, которых не существует.

– Я не люблю тебя, Кирилл, – я устало вздохнула. Хотелось устроить настоящую сцену. Ломать руки там, упасть на колени от отчаяния, разорвать на себе рубашку (правда, я была в джинсовой куртке, а эту ткань, черт побери, не так просто растерзать в клочья).

Может, так я звучала бы убедительнее?

– Я знаю. Но ты не можешь отрицать, что между нами нет ничего хорошего. Нам с тобой хорошо вместе. Ты хочешь выбросить огромный период из жизни просто потому, что тебе лень бороться за то, что у нас может быть. Я имею в виду, мы можем вместе стать лучше и построить идеальные отношения.

– Господи, остановись! За отношения не нужно бороться… Точнее, нужно, но только в том случае, если ты хочешь, чтобы они были. Я не хочу.

– Я не верю тебе. Прости, но это глупо. Если бы ты действительно хотела бросить меня, ты бы сделала это давно. Но каждый раз, когда ты заводишь эту идиотскую пластинку про то, что нам нужно расстаться, тебе не хватает веры в собственные слова. Каждый раз ты остаешься со мной. И именно это имеет значение.

– Кирилл, ты сам себя не слышишь. В нормальных отношениях не должно возникать мысли о том, чтобы кого-то бросить. Сам факт говорит о том, что не все в порядке.

– Вот именно, в таких случаях люди пытаются разобраться и решить проблему. Вместе.

Мне кажется, что я уже готова была сорваться. Наплевать на его чувства и сделать то, на что никогда не решалась. Почему я такая тряпка? Именно из–за этого наша так называемая любовь не могла закончиться. В этом была виновата только я. Не Кирилл, который отчаянно пытался все сохранить и вел себя глупо, приводя бессмысленные аргументы. А я – человек, которому не хватало смелости развернуться и уйти. Который портил собственную жизнь и жизнь человека, который этого не заслуживал, потому, что ему было жаль. Я жалела Кирилла. Хотя жалеть тут нужно было меня, за бесхребетность.

– Назови мне настоящую причину. Я не верю, что сегодня все закончится не так, как всегда.

– Ты хочешь причину? Хорошо. Причина в том, что мне нравится другой человек, – уже сказав это, я пожалела. Во что я ввязываюсь?

Кирилл смотрел на меня несколько мгновений не моргая, и мне казалось, что вот сейчас он отвернется и уйдет. Просто потому, что у него тоже есть гордость. Но он удивил меня в очередной раз.

– И что, этот человек тоже к тебе неравнодушен? Уже пригласил тебя на свидание? – он с издевкой приподнял бровь.

Черт возьми, он смеялся надо мной. Он только что унизил меня, практически бросил в лицо, что я не могу понравиться еще кому-то.

Какая же я дура! Этот парень что, думал, что делает мне одолжение, встречаясь со мной? Будто на меня, бедную, никто не может запасть, и он взял это бремя на себя, снизойдя до меня.

Когда раньше в наших разговорах мелькали подобные фразы, звоночки, которые я упорно игнорировала и списывала это на отчаяние Кирилла и такой своеобразный способ бороться за меня, мне было его жаль. Я думала, что знала его, видела в нем человека, который может причинить боль, пытаясь прикрыть этим свои комплексы.

Но теперь я увидела, что это не только стремление сохранить отношения. Это, по факту, неуважение. Даже если его прикрывают любовью.

Этот факт настолько обескуражил и разозлил меня, что какое-то время я просто не находила, что ответить. Кирилл воспринял это как знак того, что он прав.

– Давай сделаем так: если он ответит тебе взаимностью, – он сделал многозначительную паузу, и я поняла, что под «если» он подразумевал «никогда», – тогда вернемся к нашему разговору о разрыве. Окей?

Это «окей» стало спусковым крючком, и я наконец взорвалась.

– Да пошел ты! Между нами все кончено, придурок. И да – на этот раз окончательно.

Я почувствовала себя так, словно с моих плеч упал тяжеленный груз. Даже дышать стало легче.

Мы стояли у входа в мое общежитие, поэтому, к счастью, я успела скрыться за его дверями прежде, чем Кирилл решил что-то предпринять. А может, до него действительно дошло, что в этот раз я пошла до конца и предпринимать что-то бессмысленно.

Я взлетела по лестнице, распахнула дверь в нашу комнату и утонула в теплых, крепких и удушающих объятьях. Сначала меня накрыла легкая паника, но через пару секунд ее сменила радость.

– Hey beautiful! I missed you so much![8 - «Привет, красавица! Я так соскучился!» – пер. с англ.] – я узнала этот глубокий и насыщенный голос.

– Ламар! Ты когда приехал? – я засмеялась, одновременно разглядывая парня, отмечая изменения, случившиеся с ним за время каникул.