Морозные слёзы

Морозные слёзы
Сания Шавалиева

Дед Мороз расстроен. Однажды он перестал верить в сказочников. Сказочники обиделись и перестали писать новые сказки про Деда Мороза. Современные дети перестали верить в Деда Мороза. Получился новогодний замкнутый круг, из которого надо выбираться.

Сания Шавалиева

Морозные слёзы

Внезапно дверь в комнату Ивана распахнулась, и мама закричала:

– Дед Мороз, Дед Мороз, он подарки нам принёс! Борода из ваты, щёки красноваты…

Её балагурство Иван остановил скучным взглядом.

– Ма, зачем это?

– Вань, что с тобой? – она привычно начала прибирать книги, разбросанные по полу.

Они лежали и за диваном, и на подоконнике. Собрав, осторожно поставила их на край стола и погладила сына по голове. Тот дёрнулся, намекая, что не надо приставать, а он уже большой.

Однако мама всё равно пальцами причесала его волосы и сообщила, что Дед Мороз в прихожей настоящий. И почему-то добавила: «Честно! Честно!»

– Мам, это плохо!

«Вах?» – удивилась мама и уточнила про настроение Ивана, а он уже сползал со стула на пол, лениво перетекал в прихожую, где его должен был осчастливить маминым подарком Дед Мороз.

В прихожей никого не было, зато в ванной перестала шуметь вода. Дверь распахнулась, Дед протиснулся в узкий проём, и прихожая наполнилась студёной прохладой. Иван поёжился, оглянулся на маму. «Я тебе говорила», – ответил её молчаливый взгляд.

– Бороду испачкал мороженым! – сообщил Дед Мороз.

С окладистой бороды капала вода. Дед промокал её большим белым платком, на котором кто-то вышил голубые снежинки. От воды они темнели и искрились, как звёзды на небе.

– Врать не буду, – складывая и пряча платок в карман, сказал Дед, – получаю окрыляющее удовольствие от мороженого. Орать хочется: какой Дед лёгкий! Какой Дед прекрасный! Какой Дед стройный!

«Вах», – удивилась мама и пригласила Деда пить чай. Но тот, сославшись на кучу дел, отказался, заодно и пожаловался:

– Представляете, – потряс своим тяжёлым мешком, – шланг от пылесоса попросил у меня подарок.

– Это плохо, – почему-то испугалась мама и прижала Ивана к груди.

– О нет! Это в корне меняет всю мою жизнь.

Мама проглотила своё «Вах», а Иван, уже не отрываясь, смотрел на Деда Мороза. Чего-то ждал. И дождался ноутбука. Дед вытащил его из мешка, упакованным в коробку, как в магазине. Мама беспокойно заёрзала и попыталась вернуть подарок в мешок. Однако Иван перехватил коробку и унёсся с ней в комнату. Не дождавшись благодарности, Дед взялся за ручку двери на выход, и тут мама преградила ему дорогу.

– Э-э-э… – заныла она, – это не мой подарок, я только книгу проплатила.

– Согласен, – это не ваш подарок.

– Тогда чей? – Мама закрыла дверь ключом, а ключ положила его в карман халата.

– Мой.

– А вы кто?

Дед Мороз растерялся, а она всмотрелась в его лицо. Вдруг её губы дрогнули, лицо наполнилось грустью.

– Это ты? Ты вспомнил о сыне?

И дёрнула Деда за бороду. Тот скуксился, попытался отодвинуть её от двери. Но мама, выискивая взглядом его глаза, продолжала тянуть бороду вниз, дёргала в стороны. Дед тянулся следом, тоже дергался. И вдруг мама поняла, что борода настоящая и Дед настоящий, и расплакалась.

Иван терзал упаковку, обмотанную скотчем. По лицу блуждала улыбка предвкушения. Он не слышал, как в комнату вошла мама, нависнув над ним, что-то говорила. Он искал в ящике ножницы. Нашёлся складной ножик. То что надо!

– Ты хоть бы Деда поблагодарил, – попросила мама.

– Какого Деда? – удивился Иван и тут же вспомнил про гостя. – Подстава?

– Честное слово, это не я! – чтобы сын поверил, она прижала руки к груди.

Иван поверил, удивился, рванул в прихожую.

Но нашёл Деда только этажом выше. Тот сидел на бетонной лестнице и, мерно раскачиваясь из стороны в сторону, монотонно гундел: «Почему? Почему? Я ли не старался?» – Похоже, успокаивал сам себе.

Ивану показалось, что Дед напоминает молочный коктейль: белое лицо, седые борода и брови. Хотя щёки алые, как паруса из Грина. Дед надувал их, словно хотел тронуться в плаванье. Ивану стало искренне жаль старика, но, как поступить, не знал. После ухода отца мама так часто плакала, что он уже привык, – её слёзы казались мелкими, нудными.

Дед плакал как-то очень размашисто-отчаянно. Слёзы текли по щекам, как дождь по стеклу. Он утирался варежкой, потом долго её отжимал, отряхивал бороду.

– Вас обидели? – решился спросить Иван.

Дед вздрогнул, пытаясь подняться, заелозил задом по лестнице, наступил на подол шубы и рухнул.

Иван дёрнулся помочь. Дед же жест оценил по-своему.

– Чего тебе? Ноута мало?

– Да так, ничего! Спасибо, в общем! – пожал плечами Иван.

– Пожалуйста! – хмуро буркнул Дед, запахнул шубу поглубже, утянулся поясом. – Иди отсюда.

Это Ивану показалось грубым, ужасно грубым.

А Дед, словно испугавшись, заговорил торопливо, непонятно.

– Понимаешь, она меня не пускает, третий год не пускает. Я ей приношу подарки, а она не пускает.

– Кто?

– Ты знаешь, кто живёт в этой квартире? – Дед указал на левую дверь на площадке.

– Тётя Вера, – Иван любил с ней здороваться. Она всегда улыбалась, часто кормила птиц во дворе.