Феронакозия

– Вы хотите сказать, что совершили ошибку? – Лиза закрыла лицо руками.

– Нет, хорошая моя девочка, – Тутанхамон склонил голову, – я знаю, что рассчет был абсолютно верным, насколько это было возможно при всех моих знаниях на тот день.

– Но что Вы называете негативными последствиями? – на Завадовского уставились две огромные черные ямы, полные страха.

Профессор снова выпрямился, расправил плечи, от его секундной слабости не осталось и следа. Он снова выглядел безупречным, внимательным и слегка циничным ученым.

– У тебя часто бывают ночные кошмары, ты стала нелюдимой, люди тебя пугают и раздражают, у тебя случаются редкие обмороки и эпилептоидные приступы. Теперь расскажи мне о последнем, том, что случился в доме у Катерины Валерьевны.

– А что я могу сказать Вам интересного? – устало прошептала Лиза. – Плохо помню и то, что было до него, и то, что случилось после. Это ведь не настоящая эпилепсия, Вы по-прежнему так считаете.

– Я полагаю, что приступы срабатывают, как блокираторы, не позволяют разрушить ту конструкцию, что мы создали вместе. Они удерживают тебя от воспоминаний. Но дальше откладывать нельзя, тебе нужно обследоваться у меня в клинике. Ты слишком долго избегала моего общества. И отказа сегодня я не приму.

Лиза глядела в сторону, она почти перестала шевелиться.

– Лиза, – она почувствовала его легкое дыхание совсем близко, – ты поедешь сейчас со мной. И я помогу тебе. Я – тот, кто всегда на твоей стороне, кто всегда тебя поддержит. Идем!

Дверь кабинета приоткрылась, Петр Владимирович Исаев и его жена устремились навстречу профессору и его молодой пациентке. Завадовский сдержанно улыбался и всем своим видом распространял твердую уверенность в успехе.

– Прошу прощения, Татьяна Валерьевна, Петр Владимирович, я похищаю Лизу на несколько дней. Нам следовало сделать это уже давно.

– Все-таки она согласилась! – встревоженно воскликнула Татьяна Валерьевна. – Но у нее же обратный билет! Работа!

– Очень надеюсь, что мы решим проблему быстро, – Завадовский подвигал руками перед собой, словно перекатывал в них баскетбольный мяч, – мы же старая крепкая команда. Справимся! Не беспокойтесь ни о чем и увидите, как мы продвинемся вперед. У нас отличные перспективы!

Татьяна Валерьевна побежала вслед за Лизой в ее комнату, чтобы помочь собрать необходимые в клинике вещи. Петр Владимирович остался в прихожей вместе с именитым профессором.

– Сколько мы Вам должны, Евгений Александрович? – тихо спросил он. Завадовский остановил его коротким небрежным жестом.

– Давайте не будем о деньгах, – сказал он, – Лиза для меня – особенная пациентка. И мы, как заметила Ваша супруга, почти одна семья. Я надеюсь, что мне удастся захлопнуть дверь перед ее хаосом. Я предполагал, что когда-нибудь случится нечто подобное. Лизе начало казаться, что она может полностью взять на себя ответственность за собственную жизнь. К сожалению, она недооценивает, сколько сил мы вложили в то, чтобы собрать ее психику в сегодняшнюю форму, и насколько хрупкая это конструкция.

– Мне не совсем понятно. Вы считаете, что сможете ей помочь? – отец Лизы прислонился узкой сутулой спиной к стене.

– Возможно, я справлюсь с ее проблемой, – ответил Завадовский, – но не уверен, что я справлюсь с ней самой, с той сущностью, которая поднимается из глубин ее подсознания. Мы лепили из нее очень правильного человека, уравновешенного, не слишком эмоционального, трудолюбивого.

– Она очень замкнута, ей трудно поддерживать и завязывать новые контакты, – вздохнул отец Лизы, – На работе она годами сидит на одном и том же месте. Ей сложно себя защитить.

– Любая система накапливает ошибки. И может произойти регресс. Однако я смотрю на то, что с ней происходит сейчас, на ее внезапное возвращение домой, ссоры и конфликты в семье – как на подростковый бунт, случившийся лет так на пятнадцать-двадцать позже положенного. Для нас откроется возможность, и нужно правильно ею воспользоваться.

– Так, может быть, Вам стоит задержать ее в клинике подольше? Я бы не возражал, если бы она вовсе оставила свою игровую компанию и вернулась к нам. И пусть бы здесь переживала свой бунт под нашим общим присмотром.

– И вырвать ее из сложившегося круга, из жизни, работы, окружения? – Завадовский покачал головой. – Нет, не думаю, что сейчас это было бы правильно. И она очень хочет вкусить жизнь. Я поработаю с ней, подкорректирую кое-что, подшлифую. Через неделю привезу ее к Вам в совсем другом настроении. Пока это все.

Лиза и не в меру оживленная Татьяна Валерьевна появились в прихожей. Лиза держалась молчаливо и сдержанно. Она быстро оделась, не бросив ни единого взгляда в зеркало, быстро попрощалась с матерью, на несколько секунд прижалась к отцовскому плечу. Затем они вместе с Завадовским спустились по лестнице и сели в просторный Ланд Ровер. Родители старательно улыбались и махали им через окно. Когда машина скрылась из вида, Татьяна Валерьевна смахнула горячую слезу со щеки.

День седьмой.

Профессор Завадовский сдержал обещание и лично доставил Лизу домой ровно через неделю. Со смущенной улыбкой на лице она вошла в родительскую квартиру и тут же угодила в объятия растроганного Петра Владимировича, а потом и Татьяны Валерьевны. Позади них Лиза увидела тетку Катерину. Она выглядела взволнованно, хотя и очень старалась себя сдерживать. Катерина рано утром приехала из деревни по настоянию сестры и самого Евгения Александровича в надежде помириться с единственной племянницей. Лиза подошла к ней и поцеловала в сухую морщинистую щеку. В глазах Катерины блеснули слезы.

– Как я рада, что ты здесь, тетя Катя, – тихо произнесла Лиза, – Мне неловко за мои слова. Ты всегда хотела как лучше, я знаю. Я же понимаю, как много ты для меня делала все эти годы. И прости, что я не осталась тогда на ужин. Я – такая неблагодарная.

Катерина прижала Лизу к груди и радостно кивнула наблюдающему за сценой довольному профессору. Конфликт поколений был улажен.

– Вся семья в сборе, – заметил Завадовский. – Хочу вам ответственно заявить, мы очень плодотворно поработали. Признаюсь, я чувствую себя уставшим.

– Моя девочка снова похожа на себя! – радостным полушепотом воскликнул отец Лизы, когда они задержались с профессором позади всех. – У нее и взгляд другой, словно оживший. Вам удалось повлиять на нее. Вы – гений, Евгений !

Оба рассмеялись и прошли к накрытому столу в гостиной, где их ждали легкие бутерброды с форелью, тушеная свинина, запеченая сладкая картошка, соус из белых грибов, собранных летом неутомимой Катериной. К свинине полагался острый зеленый салат по рецепту того же незабвенного испанского повара. Открыли бутылку любимого Петром Владимировичем оранжевого грузинского вина. Татьяна Валерьевна зажгла высокие свечи и подняла тост за то, чтобы волшебный субботний вечер стал началом новой успешной жизни. Глаза Лизы и Евгения Александровича встретились, и Лиза просияла почти блаженной улыбкой. Говорили обо всем и сразу. Катерина хвалила добрых деревенских соседей, которые никогда не забывают о ней, всегда заходят проведать одинокую женщину. Татьяна Валерьевна вспоминала свою молодость, актерский факультет и знаменитого ныне однокурсника, который регулярно, каждый месяц звонил ей, предлагал контрамарки. И ведь именно он помог Исаевым выйти на Завадовского, когда с их маленькой Лизой приключилась беда. Сказав это, Татьяна Валерьвна, замешкалась и испуганно посмотрела на дочь. Та продолжала слушать мать с безмятежным выражением лица. И Татьяна Валерьевна облегченно вздохнула и расслабилась.

– Этим летом я был на раскопках в Казахстане возле озера Кок-коль в Жамбылской области, – сменил тему Петр Владимирович. – Удивительные находки из времен загадочной туранской цивилизации. Со студенчества я не чувствовал такого задора. Когда-нибудь, Лиза, мы поедем туда вместе! Увидишь остатки древнего святилища!

– Хотите немного магии? – вдруг обратился ко всем Завадовский и лукаво подмигнул Лизе. – Это очень простое упражнение. Попрошу всех закрыть глаза. Я произнесу несколько слов на неизвестном Вам языке, просто слушайте и представляйте себе любую Вашу безделушку, желательно, бесполезную и небольшую. Итак…

Заводовский понизил голос и, один за другим, стал выдавливать из себя хлюпающие влажные звуки. Перед глазами Лизы возникла отчетливая картинка, словно он пропускал жирное мясо через мясорубку. Ярко-розовые колбаски уже свисали вниз и вот-вот должны были упасть на дно оцинкованного бака, заполненного ледяной водой. Прямо на лежащую на этом дне желтую дискету!

– Мысленно возьмите этот предмет, – Лиза протянула руку за дискетой, ее пальцы прямо свело от холода, – погладьте его, почувствуйте его поверхность, осознайте свою близость с ним, ощутите неистовую любовь его создателя, наполнитесь его уверенностью и гордостью. И осознайте, что отныне каждый раз, когда Вы чувствуете неуверенность в своих силах, вам нужно только раз прикоснуться к нему! И он наполнит Вас силой!

– Евгений Александрович, что это было? Мы ничего не поняли, но очень удивились, – сказала открывшая первой глаза Катерина. – Вы над нами шутили?

– Откуда нам было понять, если он все время говорил на неизвестном языке, – возразила Татьяна Валерьевна. – Этот язык вообще существует в реальности, Евгений Александрович? Мне показалось, что Вы решили развлечь нас горловым пением.

– Не удивлюсь, если так звучал бы язык бушменов, – предположил Петр Владимирович.

Тутанхамон покачал головой. Он смотрел на Лизу, продолжающую сидеть с закрытыми глазами. Ее тело медленно раскачивалось из стороны в сторону.

– Что с ней? – встревоженно спросил Петр Владимирович, проследивший за взглядом профессора.

– С ней все хорошо, – тихо ответил профессор, – Это последняя фаза моего курса. Вишенка на торте. Дадим ей еще пару секунд. А теперь я просто щелкну пальцами, и она проснется.

– Я видела удивительные картины, – произнесла распахнувшая глаза Лиза, – и при этом постоянно слышала Ваш голос, было похоже на песню или на былину.

– И ты его понимала? – удивленно переглянулись все остальные. Лиза кивнула.

– Ведь я предупреждал, что немного удивлю вас магией! – рассмеялся профессор и поднял бокал. – Отличное вино, Петр Владимирович!

Терпкое густое вино было прекрасным, и ужин при свечах удался на славу. В рыжих волосах Лизы и ее матери вспыхивали озорные огоньки. Профессор и археолог блистали остротами, и комнату наполнял громкий искренний смех. Под конец вечера Татьяна Валерьевна попросила дочь организовать музыку и пригласила мужа на танец. Завадовский выразительно посмотрел на Катерину, но та со смехом отмахнулась от его предложения.

– Тогда ты, Лиза, – Завадовский подошел к ней с серьезным лицом, и она поднялась, опираясь на его руку. Они начали осторожно двигаться в такт музыке, Лиза мечтательно уперлась лбом в плечо профессора и совсем перестала обращать внимание на свою хромоту. Наблюдая за двумя танцующими парами, Катерина поймала себя на мысли, что впервые за долгое время чувствует себя невероятно счастливой. Почему-то от этого слезы навернулись у нее на глаза, и она постаралась незаметно смахнуть их белоснежной салфеткой.

Новое начало.

На следующий день после славного семейного ужина рыжеволосая Лиза в неизменной темно-зеленой куртке с огромным рюкзаком за спиной сошла с поезда на столичном вокзале. Огромный мегаполис встретил ее мутной оттепелью и неприветливым мокрым снегом. Молодая женщина с улыбкой шагнула на перрон. Несмотря на слякоть и суету, на душе у нее было свободно и даже немного торжественно. Ее легкие дышали спокойно и ровно, ничто не нарушало снизошедшего на нее светлого внутреннего покоя. В метро, несмотря на час пик, ей удалось сесть. Вихрастый мальчишка в смешной ушанке обратил внимание на ее хромающую походку и уступил ей место. Раньше Лизе сделалось бы при этом стыдно, но сегодня она искренне поблагодарила подростка и воспользовалась удобным моментом, чтобы взглянуть на свой телефон. Под шум вагона Лиза быстро пролистывала пришедшие недавно письма и сообщения.

Сообщение от Зои:

“Шалом! Где пропадает моя самая дорогая подруга?

Никак не нахожу ничего достойного на замену работы в коллцентре. Поэтому бегу в студию позировать художникам. Платят немного, но зато нахожусь рядом с творческими людьми, среди близких мне по духу аутсайдеров. (Забавный смайлик). А еще я выгуливаю глупую собачонку одной пожилой дамы из соседнего двора. И у дамы, и у болонки совершенно мерзкий характер. Только так и удается оставаться на плаву. Ерунда! Все это мелочи, ведь вечером я рассчитываю на достойную награду – свидание с Йосей. Он – невероятный повар, и он ждет меня в моей квартире! Я поделюсь с ним содержанием нового рассказа. Да, да! Я снова решила обратиться к малой форме. Йося будет из-за этого надо мной шутить. Все, что он делает, выходит страшно сексуально”.