Горы обещали тебя

– Почему «Каньон»?

– Не знаю почему, просто слово красивое. Да и каньон здесь действительно есть, просто очень маленький. Был как раз там, куда вела заброшенная тропа.

– Это мило, – улыбнулась Алиса.

Наивная детская преданность Игната вызывала у нее искреннее восхищение, смешанное с грустью.

– Жаль только, что, когда меня не станет, «Каньона» не станет тоже, – добавил он.

– Как знать, а вдруг… Все изменится? – Алиса вспомнила про свой рабочий проект. – Если бы, например, здесь все же разрешили бы строить места для отдыха, вы могли бы развивать «Каньон».

– Если кому-то и дадут такое разрешение, боюсь он вышвырнет меня, – покачал головой Игнат. – Тем более, каньона то больше и нет. А без него, эта тропа почти никому не нужна.

Алиса подумала, что нужно не забыть замолвить Тимуру словечко за Игната, и, если Клик заинтересуется «Каньоном», упросить оставить лесника работать здесь и дальше. Кажется, он действительно это заслужил. Как жаль, что с ней нет Степы и остальных, рассказывавших ей у костра про вред освоения заповедных территорий. Интересно, что бы они сказали, если бы услышали историю Игната?

– А куда вел каньон? – спросила Алиса, скорее из вежливости.

На самом деле, ей не терпелось поскорее расспросить Игната про Диму.

– В общем то через него можно было попасть в поселок. Но он и сам по себе привлекал туристов. Красивый рельеф, ручей внизу. Даже водопад небольшой был. А сейчас – сам черт ногу сломит.

Территория «кемпинга» произвела на Алису гнетущее впечатление, хотя расположение было выбрано очень удачно. База занимала пологий склон лесистого холма, и если подойти к самому краю выступа, между деревьев открывался вид на плато и на горные вершины. Владения Игната состояли из крепкой избы, в которой жил он сам, с дровяником и навесом, беседки, трех плохеньких домиков для гостей, уличного туалета и летнего душа на две лейки. Правда, «домики» не внушали доверия и было ясно, что там по меньшей мере несколько лет никто не останавливался. Сколоченные из досок и покрытые чешуйками старой штукатурки неизвестного цвета, они напомнили Алисе сарай с бабушкиной дачи, в котором хранят инструменты и дачную технику. Возле домиков красноречиво вытоптанная земля обозначала место, где чаще всего ставят палатки.

«Значит, Дима спал здесь,» – подумала она, с осторожностью проходя мимо.

– Как-то тесновато для турбазы, – заметила Алиса.

– Раньше здесь была большая территория. Тот ручей, где ты стояла, разливался гораздо шире, как маленькая речка, понимаешь? Туда мы спускались за водой. А там, вон там, видишь? Там не было деревьев, там продолжалась аллея и было еще несколько домиков и большой барак, для групп. Но со временем я все это разобрал: что-то сжег, а хорошие доски отложил, чтоб было чем ремонтировать беседку и душ… Разбирал одно, чтобы чинить другое, понимаешь? А вот тут, где ты стоишь, – Игнат указал на место, откуда как раз открывался красивый вид, – там было место для костра. Оно и сейчас есть, но совсем не большое. Раньше мы жгли такие костры, что их было видно с самой долины, честное слово! Это, правда, немного не по правилам… Но было весело.

Кострище и правда было не большое – лишь темное пятно прогоревшего угля в окружении четырех плотно сдвинутых бревен. Не больше, чем на последней стоянке позапрошлым вечером.

– Здесь и сейчас все довольно… здорово, – она попыталась неумело приободрить Игната, не зная, какие подобрать слова.

– Ааа… Да, но только если не знать, как тут, бывало, раньше. Но я знаю. Хотя, должен признать, старость берет свое, многого уже не помню. Может быть, это и к лучшему. Иногда, знаешь ли, полезно просто забыть.

– Чтобы не жалеть? – Алиса продолжила его мысль быстрее, чем успела осознать свой вопрос.

– Да, в точку. Меньше воспоминаний, меньше ностальгии, верно? Поэтому, я и стараюсь поддерживать здесь жизнь. Звать гостей. Давать ночлег. Так и я чувствую, что живу не зря. Жаль, что вчера ты сюда не дошла, так бы не пришлось ночевать одной. Спорю, тебе было не по себе.

– Немного, – призналась она. – Ей было все сложнее поддерживать вежливый разговор, нетерпение и любопытство, кажется, сжигали её изнутри.

Громко и по-стариковски отругав себя за излишнюю разговорчивость, Игнат пригласил ее в беседку, а сам ушел в избу, ставить чайник. Через несколько минут он вернулся с двумя кружками кофе, бутербродами и шкворчащей глазуньей из шести яиц. Только почувствовав ароматы еды, Алиса поняла, как сильно проголодалась. Кажется, разум на время притупил ощущение голода в ее голове, но сейчас, очутившись в безопасности, все чувства вернулись и обострились. Она набросилась на все сразу, с наслаждением размазывая тающий желток куском белого свежего хлеба. Казалось, она в жизни не ела ничего вкуснее. Желудок, измученный жирными лепешками и ледяной водой, торжествовал и почти перестал болеть. Игнат не притронулся к еде и лишь прихлебывал черный кофе, сощурившись то ли от солнца, то ли от удовольствия.

– Так это твой друг? Тот парень с фотографии? – первым начал он.

– Это мой муж, – выпалила Алиса, и все ее внутренности сжались от предчувствия и страха перед какой-то новой правдой, которую она вдруг может услышать.

В этом путешествии правда и ложь вмешивались в ее реальность по своему собственному усмотрению, без всякого контроля.

Алиса постаралась уместить последние полгода своей жизни в несколько сбивчивых предложений и рассказала своему новому знакомому про Димину смерть и про то, как она попала в это путешествие, умолчав, однако про свои подозрения и про Рому. Игнат помрачнел и насупил густые брови, в которых поблескивала седина.

– Очень жаль, мне он понравился. Но если все так, как ты говоришь, это может быть опасно. Как ты здесь оказалась?

Алиса рассказала про Димин навигатор, и Игнат озадаченно провел рукой по волосам, словно оправляя шевелюру, которой давно не было.

– Он был с товарищем, они также как ты отправились сюда, я их встретил, показал дорогу. Мы поужинали, они переночевали в палатке, а на следующее утро отправились дальше. Вот и все.

– Но куда они вообще шли?

– Сначала они ничего не рассказывали. Да, да. Как будто бы им это было не так уж важно. Как будто они просто смотрели природу. Ни плана, ни графика, как у других туристов. Ты же знаешь, обычно у них каждый день на счету. Сегодня пройти столько-то, завтра столько-то, скорость, планы, на автобус надо попасть, до дождя успеть… А эти были сами по себе, они просто… Ходили. И мне это понравилось. Просто, как будто бы куда приведет Алтай. И он привел их ко мне, а дальше привел куда-то еще, принимаешь? Но потом я рассказал им про заброшенный каньон, и это их очень заинтересовало. Особенно твоего мужа. И мне кажется, они решили наведаться туда. Я сказал, конечно, что там нечего делать, но, по-моему, не убедил их.

– Это похоже на Диму, – кивнула Алиса. – Но кто был с ним, можете описать?

– Мне показалось, что он был старше, лет на десять может быть, где-то так. Высокий. Он был новичок, чуть ли не первый раз на природе…

Алиса открыла в телефоне папку с фотографиями, где она собирала фотографии Димы и его соратников из его многочисленных экологических поездок, и принялась листать одну за другой, в надежде, что Игнат кого-то узнает.

– Я не слишком запомнил его внешность, если честно. Того, второго, – продолжил Игнат, просматривая фотографии. – Тем более, с Димой мы разговаривали больше. Он как бы сказать… Проникся моей историей. Мне показалось, ему не все равно. А на прощание он сказал мне странную вещь. Сказал, что поможет, что знает, как помочь.

Дойдя до конца папки, Алиса разочарованно кликнула на кнопку «назад» и вернулась в общую галерею. Но вдруг, лицо Игната прояснилось.

– Вот же он!

Алиса увеличила фотографию, на которую указывал полный загорелый палец Игната, и не поверила своим глазам. С фотографии на нее смотрел Рома Баженов. Алиса зачем-то сохранила его фото тогда, когда он впервые выследил её.

– Вы уверены?

– Да да, точно он! Я еще удивился, потому что он не похож на того, что бродит по диким тропам, с палаткой. Он, кстати, пробовал обследовать один из моих домиков, но передумал.

Игнат зашелся кашляющим глухим смехом, наслаждаясь внезапно нахлынувшим воспоминанием. Алиса не могла поверить в услышанное, хотя с каждой новой фразой Игната у нее не оставалось сомнений, что тот говорит правду.

– Он был странный, – продолжил Игнат, переведя дыхание и откашлявшись. – Вроде бы старше, но ничего не умел делать. Твой муж делал все – жег костер, палатку ему помогал ставить.

– А вы их хорошо запомнили.

– У меня не так много гостей. В месяц не часто бывает больше пятнадцати человек. И потом… Да, то, как твой муж заинтересовался каньоном, меня зацепило.

Факт того, что Дима и Рома вместе были в походе здесь, всего за несколько недель до убийства, не укладывалась в голове. Зачем Диме было идти в горный поход с человеком, на которого он все это время собирал материалы? О котором собирался опубликовать громкое расследование, карьеру которого хотел уничтожить! А потом он как ни в чем не бывало отправился с ним на природу? До этой новости у Алисы было четкое представление о том, что произошло на крыше. Но признание Игната переворачивало все с ног на голову. Почему сам Рома не рассказал ей об этом? И почему не убил Диму тогда, зачем ждал до возвращения в Москву? Что за договоренность была между ними? И наконец, почему Диму так заинтересовал каньон?

– А ты его недолюбливаешь, да? Вот этого, второго? – спросил Игнат, заметив, что Алиса перестала есть.

– Просто я думала, что это он виновен в смерти Димы. Но что-то не складывается. И я не могу понять, зачем Диме понадобился заброшенный каньон.

– Я бы не сказал, что они вели себя как друзья. То есть, между ними было ощущение, что… Ну вроде как каждый немного сам по себе. Но при этом вместе. Как-то так.

– Ничего, в любом случае, это уже важная информация. Спасибо, – призналась Алиса и заставила себя вернуться к еде.

– Рад, если смог помочь. Хотя, не хотел бы, чтобы из-за моих слов кого-то отправили в тюрьму, ага? И вообще, я бы не хотел давать показания. Такая шумиха ни мне, ни «Каньону» ни к чему. Ты должна собрать и другие доказательства, если хочешь разобраться во всем, – он легонько ткнул пальцем в ее плечо.