Горы обещали тебя

– А тебе ничего не надо высушить?

– Надо, спальный мешок, – ответила она. – Только если я встану, мое место займут.

Это была чистая правда – места на бревнах было недостаточно, поэтому Никита, Степа и Сева тактично стояли позади, чуть ли не упираясь коленками в спины остальных.

– Я конечно же освобожу тебе место.

– Правда?

– Ну иди за спальником, а то только время теряешь.

Слезая с бревна, Алиса поймала встревоженный взгляд Зары. Когда она вернулась со спальным мешком, Рома, как и обещал, галантно уступил место, занявшись приготовлением ужина.

– Ну, как вам первый день? – спросила Зоя, решив разрядить обстановку.

Алисе почему-то не хотелось встречаться с ней глазами. Она чувствовала себя виноватой за эмоции, пережитые на тропе. Ей казалось, будто весь тот гнев, который распирал её изнутри, она высказала Зое в лицо. А сейчас самое страшное закончилось, и у костра, в ожидании горячего ужина, пережитая злость показалась Алисе нелепостью.

– Тяжеловато, – призналась Алия, и некоторые согласно улыбнулись.

– Мне понравилось, особенно после обеда, когда мы шли по лесу. Вокруг никого кроме нас – это здорово, – отметил Сева.

– Да уж, даже немного страшновато, – не удержалась Алиса, выглядывая из-за спального мешка, который она развернула и держала на вытянутых руках так близко к огню, как только позволял жар. – Даже странно, верно, почему так мало людей? Может быть, потому что нет… Инфраструктуры?

На несколько секунд воцарилось неловкое молчание, нарушаемое лишь треском костра и шумом дождя, штурмующего тент.

– Ты имеешь в виду, автомобильной дороги, глемпингов и всего этого? – уточнил Никита.

– Да, просто сюда не так уж просто добраться, правда? Ну, я имею в виду, только пешком? На машине не проехать, и нигде не остановиться на ночлег, поэтому надо брать с собой рюкзак, в который поместится вся твоя жизнь, – на последнем слове Алиса хохотнула, сочтя это забавной шуткой, но никто не засмеялся в ответ.

– Ты просто, наверное, не была в Европе или Штатах. Там во всех национальных парках столько народу, что мало не покажется, – скептически заметила Катя. – Просто чудо, что здесь пока что не слишком много туристов. Скорее всего, это ненадолго.

– Почему ненадолго? – спросила Алиса.

– Потому что это лакомый кусочек. Представляешь, сколько денег здесь можно делать на туризме? Государственные субсидии на развитие нацпарка, застройка чего-нибудь кем-нибудь, продажа земли в частные руки на всякие там виллы… – пояснил Степа. – Вопрос времени, когда за эти места возьмутся. Ловите момент, ребята.

– Но я думала, что это национальный парк, и здесь продавать землю или строить что-то большое нельзя. Но разве плохо было бы хотя бы вложиться в туристические стоянки, турбазы, может быть, какие-то ночлеги? Чтобы сделать эту красоту более…

– Доступной? – неожиданно вмешался Рома.

– Вот именно. Чтобы больше людей могли все это увидеть.

– Доступность – это смерть для таких мест, – покачал головой Степа.

– Но почему? Катя сама сказала про Штаты и Европу. Да, там много людей, но зато каждый может к этому всему приобщиться. И что-то я не слышала, чтобы там злобные туристы уничтожали природу.

– У нас тут не Европа. Запустишь их ради благоустройства, а они распилят и распродадут весь парк по кусочкам, – сказал Степа. – И никто не поможет и не остановит.

– Кого «их»? Кто распилит?

– Строительные компании. У них сумасшедшее лобби. «Клик», например, слышала про таких?

Алиса на несколько секунд застыла в замешательстве, неожиданно услышав имя своего работодателя.

– А что «Клик»? Они что-то делают? – стараясь звучать как можно естественнее спросила она.

– А я откуда знаю. Я там не работаю. Я привел их как пример. Такие как они только и ждут, чтобы отхватить себе землю, застроить и распродать. А всякое там туристическое благоустройство – просто предлог. Поручи таким как они что-то благоустроить, жди здесь экскаваторы, асфальтоукладчики и заборы, которые защитят частную территорию от таких как мы, – безапелляционно заключил Степа.

– Я думаю, это преувеличение, – после некоторой паузы не выдержала Алиса.

– Откуда такая уверенность, ты как-то связана с этим? – неожиданно обратился к ней Рома.

В его глазах снова плясали смешинки, ведь он прекрасно знал, где она на самом деле работает.

– Это просто идеализм творческого человека, – улыбнулась Зоя, чтобы сгладить ситуацию и разрядить обстановку.

У Алисы ушла минута на то, чтобы понять, что под «творческим человеком» Зоя подразумевало ее выдуманную работу сценариста. Алисе вдруг показалось, что в легких не хватает воздуха. Ложь снова подкралась к ней, заставляя подтверждать саму себя в самый неожиданный и неподходящий момент. Она замолчала, ощутив себя абсолютно лишней здесь. Такие староверы, как ее попутчики, тормозят прогресс и держатся за отжившее, только бы разгуливать по лесным чащам в одиночку. А ведь эти места могли бы получать не меньше внимания, денег и восхищения, чем лучшие заповедники США или Канады. Главное, что она сама верит в то, что делает. Завтра нужно будет особенно плотно поработать над отчетом и поподробнее расписать все наблюдения.

– Поможешь мне? – спросил Рома.

За размышлениями Алиса совсем забыла про дежурство. Рома уже снял с вертела кастрюлю и добавил в кипящую воду сублимат вместе с мясом, замешав наваристый суп. Алиса в свою очередь закрепила на вертеле выпуклый объемный чайник, после чего Степа помог им установить вертел над костром. Значит, скоро будет не только ужин, но и горячий чай.

Тем временем огонь разгорелся в полную силу и ничто в убежище под тентом не напоминало о том, что совсем недавно вся группа промокла под жестоким дождем. Дрова подсохли и почти не дымили, да и спальный мешок перестал отдавать затхлостью. Улучив момент, Алиса вернулась к палатке и забросила мешок внутрь, захватив при этом посуду для ужина. Когда тарелки наполнились наваристым ароматным супом, все молча приступили к еде. Но разговор никак не выходил у Алисы из головы. Что бы сказали ее попутчики, если бы узнали, где она работает? Что ее билет оплатит тот самый «Клик» и что «Клик» как раз и хочет заняться благоустройством заповедника? А с другой стороны, она и так чувствовала себя максимально одиноко. Вряд ли может быть хуже.

После ужина, когда посуда была вымыта и все разошлись по палаткам, Алиса не могла уснуть. Да что там, она не могла решиться даже просто выключить фонарик – он лежал в сетчатом кармане под самым потолком и освещал тесное пространство внутри. Одно дело – уснуть на территории туристической базы. Другое дело – на дикой стоянке в окружении непроходимой чащи, да еще и с людьми, которые, кажется, рады возможности заблудиться как можно дальше от цивилизации. Даже нож, который она предусмотрительно положила возле головы, на всякий случай, не придавал спокойствия. Она ощущала себя чужеродным элементом, и выключить фонарик – означало впустить в тесное пространство ночных монстров.

«Дай мне знак,» – подумала она. «Как мне быть?»

От нечего делать она достала из рюкзака Димин телефон. Она не позволяла ему разрядиться и до максимума зарядила перед походом. Казалось, что, допустив выключение телефона, она утратит последнюю связь с мужем. И все равно, она совсем не ожидала, что телефон завибрирует или издаст звук – в последние дни это почти никогда не случалось, потому что Алиса отключила все обновления. Она посмотрела на мерцающий экран – там появилось всплывающее окно уведомления из приложения, куда Дима записывал свои походные маршруты. В синем окошке было написано: «С возвращением! Не хотите ли повторить последнее путешествие?»

Алиса кликнула на уведомление и запустила приложение. В новом окне появилась карта, где пунктиром был обозначен путь, пройденный Димой примерно за месяц до смерти. Это были как раз те даты, про которые говорил Вадим. Как она могла быть такой глупой и не проверить приложение раньше?! Алиса смотрела и не верила своим глазам – маршрут Димы проходил совсем рядом – ей бы хватило и половины ходового дня, чтобы добраться туда.

Глава 9

Несмотря на просохший спальник, в эту ночь Алисе не удалось выспаться от волнения и беспокойства. Так бывает, когда знаешь, что, несмотря на кажущийся выбор, его на самом деле нет.

Алиса знала, что должна бросить группу и пойти по маршруту Димы. Она знала это также отчетливо, как и то, что утром солнце всходит, а вечером садится. И также точно она знала, что едва ли готова к этому. Она толком не умеет пользоваться картами, боится темноты и с трудом устанавливает палатку. Но где-то в глубине души она знала, что время работает против нее. Чем дальше, тем сложнее будет разобраться в обстоятельствах Диминой смерти. Да и кто еще поведет ее сюда? Вернуться в Москву и попросить Вадима о помощи? Все это слишком долго. Тем более, если Дима здесь был, значит там есть тропы, значит есть и люди, и в крайнем случае, она сможет отыскать помощь или спросить дорогу.

Но почему Дима не рассказал о том, куда и зачем направляется? Что такого секретного в этих местах? Всю ночь, уже в который раз за последний месяц, она перебирала в памяти воспоминания: обрывки разговоров, случайно увиденные бумаги на столе мужа, комментарии и упоминания в социальных сетях – но не могла вспомнить ничего, что прямо или косвенно вело сюда. Так или иначе, у нее не было выбора. Если она хотя бы не попробует, то никогда не сможет себя простить. А дополнительного чувства вины, помимо той последней ссоры и убийства Диминого прототипа в злополучном рассказе, она точно не могла вынести.

Сначала она подумала, что было бы лучше предупредить Степу и сказать, что дальше она пойдет в другую сторону и одна. Но чем больше она представляла себе этот разговор, тем меньше решимости в ней оставалось. Как объяснить свой поступок? Что сказать, если Степа начнет возражать и отговаривать? Её наверняка завалят вопросами, на которые она не сможет ответить. Алиса боялась поддаться уговорам, струсить и остаться с группой. Она каким-то нутром чувствовала в себе эту слабость. Чтобы решиться на побег, она не должна допускать никаких разговоров. Ей было слишком страшно, чтобы противостоять рациональным доводам, которые будут приводить инструкторы.

И самое важное: если рассказать о своих планах, об этом узнает Рома, а значит он сможет выследить её. Оставляя группу сейчас, она на самом деле оставляет в дураках своего преследователя. Если он планировал в этом походе избавиться от неё – пусть еще постарается найти свою жертву.

Промучившись бессонницей, под утро Алиса решила, что уйдет на рассвете, пока все остальные будут спать. Поэтому она встала за час до подъема, собрала вещи и тихо, стараясь не издать ни одного лишнего звука, покинула лагерь.

Только когда она подумала, что ушла достаточно далеко, Алиса вдруг услышала чьи-то шаги за спиной. Кто-то следовал за ней, а потом перешел на бег. Неужели Рома все же услышал её?! Страх парализовал тело, но она заставила себя тоже побежать. Она должна оторваться от погони, в конце концов в лесных зарослях легко затеряться. Только бы не сбиться с Диминого маршрута, который Алиса заранее перепроверила в навигаторе. Примерно через минуту напряженного бега, когда легкие налились болью, ей показалось, что она услышала голос Зары. Но Алиса не позволила себе даже обернуться и пошла дальше, наслаждаясь тем, что звук шагов стих и преследователь остался где-то далеко позади.

Между тем, утро оказалось ясным и солнечным, словно вчерашнего ливня вовсе не было. Лишь мокрые листья, усыпанные каплями, как драгоценными камнями, напоминали о вчерашней непогоде. Утренний лес просыпался после холодной дождливой ночи. Небо представляло собой чистое голубое полотно без единого белого пятнышка. После лагеря, который стоял почти на перевале, дорога пошла немного вниз, так что идти было не трудно. Прохладный, еще не иссушенный полуденным солнцем воздух было приятно вдыхать, и где-то поодаль все еще слышался ободряющий плеск воды. Она была одна, но это было совсем не так, как в городе. Дома, в пустой квартире ей всегда казалось, что тишина оглушает, а одиночество сводит с ума. Здесь же она никогда не была одна, здесь всюду происходила жизнь, вовлекающая Алису в свой бесконечный круговорот: жужжанием толстого шмеля, пением птиц, блеском черники из-под листа, согнувшегося под тяжестью дождевых капель. Даже паутина перестала казаться такой отталкивающей. Каждый раз, замечая натянутое между веток кружево, Алиса еще раз убеждалась в том, что она не одна.