Иначе

Я поднимаюсь с дивана, и от резкого движения мои пьяные ноги чуть не подкашиваются. Еле-еле удерживаю равновесие. Задеваю стол, с него падает пустая бутылка, но не бьется. Проходим через зал и оказываемся у туалетов. Интересно, что если в течение всего вечера в клозет приходилось по несколько минут ждать своей очереди, то сейчас тут никого. Помещение перед туалетами, да и сама уборная, так сказать, достойные. Пахнет приятно. Стены с кожаной обивкой по бокам по верху, и такого же цвета плиткой ниже. Свет приглушенный. Алена открывает дверь, и мы с ней оказываемся в кабинке. Только тяжелое деревянное полотно закрывается, она начинает целовать меня, точнее засовывает свой язык ко мне в рот. Губы у нее очень мягкие. Рукой она задирает мне рубашку со свитером и лезет в джинсы. Все происходит как-то смазано. То ли от неожиданности, то ли от обстановки в совокупности с огромным количеством выпитого, но я никак не могу сосредоточиться. Пытаюсь сфокусировать взгляд на наше отражение в огромном зеркале над умывальником. Она тем временем уже нащупала моего дружка и пытается заставить его напрячься, но я чувствую, что нахожусь в полу позиции, вроде готов, но еще не совсем.

– Что-то не так? – спрашивает Алена, отрывая свои зубки от моих губ.

Я начинаю прокручивать в голове возможные варианты оправдания, но она не дает мне даже толком придумать хотя бы один из них.

– Ладно, – говорит она и становится на колени передо мной, – смотри на меня

Я опускаю голову вниз и вижу, как она одним движением приближается полностью своим лицом к ремню на моих джинсах. В таком положении ее голова находится несколько секунд, потом она с характерным звуком отклоняется назад, и я наблюдаю свой член уже более набухшим. Еще несколько таких заходов, и мой дружок уже готов к действию, к тому же весь в слюнях Алены. Она спускает темные колготки вместе с черными трусиками, а юбку задирает вверх. Поворачивается ко мне спиной. Я вставляю член в нее и начинаю несколько корявые движения. Через пару минут дейтсва она начинает издавать стоны. Вижу, что своей рукой она дополнительно натирает свою фасолину. Всегда, во времена своих походов к жрицам любви, заставлял их, чтобы они не включали озвучку. Меня это слишком возбуждает. Пытаюсь слегка абстрагироваться от процесса, потому что чувствую, как в заднем кармане вибрирует мобила. Убираю руку с Алениной задницы, и продолжая фрикции, достаю аппарат в ожидании увидеть на дисплее имя Толяна. Но нет, на экране написано Ленка. Только вспоминал ее сегодня. Но подруга не вовремя. Скидываю вибрирования кнопкой беззвучного режима, и так как уже нет сил сдерживаться, кончаю. Алена это, судя по всему, понимает и говорит

– Ты бы хоть спросил, можно ли в меня кончать или нет.

Я на секунду даже трезвею, вспоминая, что никаких средств защиты не применялось, но по ее реакции понимаю, что ничего критичного не произошло. Она достает из сумочки подобие косметички в цветочек, и после непродолжительных поисков у нее в руке появляется некое подобие коробочки, размером с гондон. Алена выдвигает оттуда замаскированную под презик таблетку, открывает кран с водой, и запивая, закидывает колесо.

– Чего ты такой кислый стоишь? Не понравилось? – спрашивает Алена у меня, а я и сам не могу толком понять, что не так

– Не, все круто. Я просто слишком много алкашки выжрал

– Рада за тебя. В принципе, и тебе спасибо, хоть оргазм ты мне и обломал, – говорит она, роясь дальше в сумке

К горлу подкатывает тошнотворный ком.

– Что это за таблетка была?

– Ты как маленький, что, что? Избавляю твоего друга от привилегии быть отцом чужого ребенка. Чертова молния! Помоги, – сует она мне свою черную сумочку из глянцевой кожи с золотыми вставками.

Аккуратно пытаюсь возобновить работоспособность молнии, но нихера не выходит.

– Слушай, мне даже обидно как-то

– Что ты имеешь ввиду?

– Я, вроде, сейчас исполнила мечту многих мужчин, и счастье это досталось тебе, а ты стоишь с лицом, будто тебе предстоит на массаж простаты идти, – ебучая молния никак не поддается, – ну да ладно, раз уж не особо ты в восторге, просто представь, что тем самым ты помог своему дружку, так скажем, дал ему фору для возможных будущих развлечений с какой-нибудь пизденкой!

Резко дергаю за молнию, и собачка остается у меня в руке. Алена выхватывает у меня сумку и быстро выходит из туалета, а я так и стою с расстегнутой ширинкой и торчащей футболкой. Пара минут одупления произошедшего. Заправляюсь, обдаю лицо холодной водой, смотрю на себя в зеркало и понимаю, что нужно двигать в сторону логова.

Выхожу из сортира, мне навстречу попадается Серега

– Ты готовый уже, я смотрю, Данька, – смеется он

– Да, Серег, я в курсе. Все, в сторону дома

– Давай, телефон есть, звони, если чего нужно будет, всегда рад тебе помочь

– Спасибо, Серег, пока.

Подхожу к столику, где я сидел, беру свою куртку. Нет, нужно напоследок въебать. В бутыле с Джеком около сотни, и я прямо с горла добиваю ее. Накидываю верхнюю одежду, достаю из кармана шапку и, пошатываясь, покидаю заведение.

На улице идет снег. Он чуть замедляет мои намечающиеся вертолеты. Прохожу метров сорок и слышу

– Эй, Даньк, постой!

Оборачиваюсь. Это Толян с бутылкой в руках

– Погоди!

Стою на месте и прокручиваю в уме случившееся десять минут назад. С переднего сиденья стоящей на дороге тачки, сияющей оранжевым, таксишной шашкой, с трудом вылезает Кирилл. Он поднимает руки вверх, благодаря извозчика, и, захлопывая дверь, орет на весь проспект

– С новым годом!

– Ооо! – подхватывает Толик и открывает выстрелом шампанское в его руках.

Авто уезжает, сигналя в ответ парням. Наверное, достойно отблагодарили водилу. Ребята подходят ко мне.

– Ты чего, уже домой? Совсем что ли?! Пойдем еще посидим, вечер только начинается! – говорит мне гиперактивный Толян. Кирилл между тем выхватывает у него бутылку из рук, делает оттуда глоток, обливаясь пеной и сует мне семьсот пятидесяти милилитровую пушку, кричя

– С новым годооом! – тянет последнее слово

– Не, Кирь, спасибо, я уже все, пас, – говорю и стараюсь не смотреть в глаза радостному Толе

– Ну, ты даешь, старый! Слушай, ну раз такое дело, смотри сам, – Толян начинает рыскать в карманах своего расстегнутого нараспашку пальто, – а, вот, – достает конверт и протягивает мне, – это тебе от нашей команды, как ее полноправному члену и заслуженному обладателю кубка

– Чего это? – беру конверт, открываю, там видны банкноты.

Врубаюсь, что это филки, хочу отдать обратно, но Кирилл отталкивает мою руку

– Ты чего?! Знал бы ты, как Толян раскачивал остальных игрочков, чтобы они поделились премией. Кроме нас, да Сереги, никто не хотел скидываться! Если б не этот форвард, лучший, черт побери, форвард турнира, хер бы у тебя этот приз был! Так что, не обижай его!

Толик стоит и улыбается. Он пьян в хламину, но за счет порошни, или чего они там нюхали, еще в состоянии функционировать.

– Бля, – выдавливаю из себя я. Слов у меня нет

– Да ладно тебе, братан, с наступающим! Доедешь до дома, маякни, – говорит Толик

– Все, Дань, мы погнали, – кричит Кирилл и хлопает меня по плечу.

Парни разворачиваются и идут к ресторану, а я стою с конвертом в руках в ахуе и понимаю, что откуда-то из глубин живота подкатывает жесткая волна тошноты. Делаю быстро пару шагов в сторону от дороги, чтобы не наблевать посреди тротуара и выплескиваю содержимое внутренностей на снег. Еще пара залпов. Все. Высмаркиваюсь. Подхожу к припаркованной тачке, беру с нее снег и вытираю лицо. Достаю телефон из кармана, чтобы вызвать такси, потому что своим ходом не доберусь до кровати. На экране, помимо пропущенного от Лены, сообщение от нее же

«Леша в больнице».

– Есть сигарета? – спрашивает Даня у молодого человека в аляске.

Тот достает из кармана пачку парламента, и, открыв ее, бьет по нижней части.

– Возьму пару?

– Да, пожалуйста, – отвечает парень.

Даниил сует одну в карман, а вторую в зубы, делает пару шагов в сторону остановки, под которой можно спрятаться от некоего подобия снега, временами больше похожего на дождь, и останавливается.