Иначе

Толяну каким-то способом удается сбавить градус напряжения и злости, начавший подниматься у меня в голове из-за воспоминания про то, что на ближайшую материальную прибавку на следующей неделе можно особо не рассчитывать из-за ее скудности.

– Ну пиздец ты, Толян, говорю же, что на лавэ угорел, а ты еще сигареты стреляешь. Своих что ли нету? – отвечаю я, правда уже не в таком жестком ключе, как до этого, да и улыбка с лица Толика не сходит. Понимает, пездюк, что я больше трещу, нежели действительно включаю нищеброда-скупердяя.

– Да ладно тебе, дружище, с меня пачка после игры, – говорит Толян и после небольшой паузы добавляет, – если выиграем

– Что, на хер, за если? Ты чего не веришь в нас? – спрашивает, также смеясь, Серега

– Стоп! – Толик останавливается, кладет руку на сердце, задирает подбородок кверху и говорит, – заявляю перед лицом команды, что когда, подчеркиваю, когда мы сегодня разъебем Строительный Трест, я обязуюсь купить нашему ключевому, не побоюсь этого слова, игроку, центральному защитнику нашей команды Даниилу Симачеву пачку Парламента. А в случае, если он лично забьет хотя бы один гол – блок сигарет. Правда, более бюджетных.

Все присутствующие в раздевалке начинают смеяться.

– Давай уже, пойдем, форвард, бля! – говорю я Толику и, взяв из кармана куртки пачку, открываю дверь раздевалки.

Пластиковая трава благодаря резиновой крошке очень мягкая. Сажусь на нее и поднимаю глаза наверх, в сторону купола и прожекторов. Всю жизнь любил футбол, это с детства была моя игра. Хотя, что удивительно, смотреть мне его не так нравилось. Не знаю, с чем это связано. Сейчас, конечно, хорошо, стали появляться подобные сооружения спортивные, строятся коробки во дворах у школ с искусственным газоном. Качество, понятное дело, далеко не лакшери, но по сравнению с тем, что было у нас в детстве, уровень. Это не штанги, из сложенных друг на друга курток, и споры, был ли гол или нет, если мяч не вкатывался по земле в ворота. Впоследствии, палки, вкопанные в землю с натянутой веревкой на уровне перекладины, и, как что-то невообразимо крутое для тех времен – школьный зал с минифутбольными воротами зимой, вместо ледяных ног и сосулек под носом из соплей. Физрук-алконавт за бутылку беленькой открывал его на пару часов. Сам же шел бухать у себя в тренерской со старшими ребятами , которые решали организационные вопросы. Футбол не знал возрастных рамок, в него играли школьники и мужики с заводов. Помню, уже в более старшем возрасте, быть может, класс седьмой, мы с футбольной бандой организовали акцию века. Я учился в десятой школе, она была на другом конце района, относительно моего дома. Рядом с ней располагался детский садик. Как-то в нем поставили новенькие красно-желтые металлические ворота, прямо блеск. Вооружившись лопатами, ночью мы телепортировали этот предел мечтаний к нам во двор. Вспоминаю и улыбаюсь. Интересно, как это выглядело со стороны? Группа ребят тащат ворота под покровом темноты через дворы. И что бы было, если бы нас спалили копы? Сейчас тяжело себе такую картину представить. Я мало с кем общался во вне игровое время из футбольной компании, но, черт возьми, как сейчас помню чувство единения, царившее в те годы. Мимо катится мяч. Торможу его ногой, встаю и пинаю сопернику, который уже бежит за ним в моем направлении.

– Спасибо!

Бля, да это же чертов любитель портить мерсы долбанной аэрографией! Расклад. Мотивации разъебать Строительный трест прибавляется.

Судья выходит и сигналом свистка дает понять, что нужно готовиться к началу.

Серега вводит мяч от линии штрафной в мою сторону, я сразу же перевожу круглого на другой фланг дальней передачей, а там Толян на пару с каким-то челом из отряда офисных крыс разделываются с вратарем Строительного Треста. 1-0. Как говорится, гол в раздевалку. Первая тридцати минутка подходит к концу. Жаль, Олеськин хуек на лавке сидит. Точнее сказать, разминается с бандажом на голеностопе в районе углового флажка. Пять минут перерыва, и второй тайм.

На вторую половину модник выходит на поле. А двигается он неплохо. Почти сразу получает мяч, неразбериха в центре, я надеюсь на полузащитников, те на нас с Ваней, в результате залупа, и этот хер с девятым номером на спине сравнивает счет.

Наши нападающие создают хороший момент, мяч пролетает впритирку со штангой, но мать его, с внешней стороны!

Удар от ворот. Перевод в центр. С мячом их девятка. Ну, давай, дальше меня хер пролезешь. Блять! Как он это сделал?! Еле уловимое движение ногой, и он каким-то хуем прокидывает мяч мне в очко, выкатывается один в один и разводит мяч с нашим кипером по разным углам. Сука. Но время еще есть.

– Сколько? – спрашиваю у арбитра.

Без учета добавленного, еще две третьи тайма. Норм. Но тут происходит что-то невообразимое. Наши идут в атаку, происходит перехват мяча, я мешкаю, выходить или нет, Олеськин бойфренд делает рывок и оказывается практически в той же позиции, как и минуту назад передо мной, один на один. Дважды снаряд в одну воронку не падает! И тут, блять, происходит гребанное дежавю. Мяч опять пролетает мимо меня. Я оказываюсь в полу позиции, спиной к воротам, чувствую нутром, что это пиздец, потому что девятка уже минимум на полкорпуса ближе к Сереге и сто процентов готов вывалиться на рандеву с нашим вратарем. Черта с два! В долю секунды, толком еще не успев развернуться, втыкаю свою ногу в область забинтованного голеностопа ублюдка сверху. Парень тот час с криком, будто подорвался на гранате, падает и начинает кататься по пластмассовой траве, изображая какие-то невероятные гримасы и ухватившись обеими руками за травмированное место. Первым к месту происшествия подбегает огромный, даже скорее, жирный хуило, их полузащитник.

– Ты чего делаешь, идиот?!

Отворачиваюсь от него, и тут же вижу перед собой судью, который не мешкая достает из своего сраного кармана картонный квадратик красного цвета. На другое я и не рассчитывал.

– Молодой человек, хотя это и игровой эпизод, но было очень жестко. Так делать нельзя.

«Ага, блять, игровой эпизод», – думаю про себя – «игровее не придумаешь»

– Баран, бля! – бычара толкает меня в спину.

Поворачиваюсь и, упираясь лбом в его тупую головенку, сквозь сжатые от злости зубы выдавливаю

– Сейчас твой жирный ебальник будет выглядеть так, будто на нем всю ночь плясала толпа цыган с бубнами и медведем!

Жиробас в секунду осаживается, отходит назад, и, подобно маленькой девочке начинает плакаться арбитру

– Товарищ судья! – единственные слова, которые вылетают из его вонючего рта. Дальше он просто не понимает, что нужно говорить. По всей видимости, в его башке, помимо холестерина от маковских гамбургеров, ни хрена нету.

– Я его и так удалил, успокойтесь! А будете продолжать накалять обстановку, сами горчичник получите!

Девятка пытается встать. По ходу болевой шок уже прошел, но наступать на ногу он явно не может. Наигрался мажорчик.

– Давайте, молодой человек! – судья тычет указательным пальцем в сторону скамейки запасных. И я, понимая, что время сейчас явно не на нас работает, трусцой покидаю пределы поля. Останавливаюсь за бровкой в нескольких метрах от места расположения остальных участников футбольного действа. Отсюда и досмотрю матч. Но не тут то было. Сразу же ко мне подбегают парочка стройтрестовских ребяток, и пытаются устроить петушиный бой, размахивая своими культяпками. Педики сраные!

– Вы чего, охуели?! – это Толян подбегает мне на помощь – отъебитесь от него! Хиленькое толкание, и я уже думаю, что пора перемкнуть самому раскудахтовшемуся петушку, но тут подходит арбитр, и появляется Зиненко.

– Юноша, вы не будете досматривать игру, не нагнетайте обстановку!

– В смысле, я не буду досматривать?

Рэф поворачивается к директору. По всей видимости, он знает, кем является тот.

– Если ваш подопечный не покинет площадку, я не дам продолжить матч, и вам только гадать останется, смогли бы ваши ребята отыграться или нет! Никаких переигровок или доигровок! Техническое 0-3!

Зиненко бросает в мою сторону бешеный взгляд, и я сваливаю в сторону раздевалки. Закрыта. Блять! Иду к ресепшену и беру магнитный ключ у молоденькой девочки-администратора. Захожу в комнату со шкафчиками, пытаюсь хлопнуть дверью со злости, но механизм доводчика не дает этого сделать. Сажусь на деревянную скамейку и достаю трубку. Еще минут пятнадцать точно.

Беру штаны с вешалки и подхожу к раковине. Воду горячую уже дали, и она, заставляя смеситель денуться из-за образовавшейся воздушной пробки и избыточного давления в системе, с громким пшиком вырывается наружу. От неожиданности я дергаюсь и уже через секунду со злости бью по рычагу сверху, перекрывая струю кипятка. Ебучая сука! Ну как так-то? Сажусь обратно на скамейку, пытаться отчистить брюки нет никакого желания.

Время пролетает невероятно быстро, и вот уже за дверью раздается шум и слышны голоса ребят. В раздевалку начинают вваливаться наши. Понятное дело, в численном меньшинстве, да еще и при минус один на табло. Я так и сижу на скамейке с рибоками в руках. Поднимаю голову. Ребята молча заходят и садятся, лишь воротчик Серега что-то объясняет, помогая себе жестами пальцев, нашему второму защитнику, еще совсем зеленому, восемнадцати или девятнадцатилетнему Олежке. Смотрю на Толика

– Ну чего? – спрашивает он с упреком

– Бля, парни, извините.

Разговор Сереги и Олега затихает.

– Парни, он еще извиняется – продолжает Толян.

На меня накатывает еще одна волна еле сдерживаемых эмоций. С одной стороны, мы с ним в очень добротных товарищеских отношениях, да и я понимаю, что подвел команду, но с другой стороны, это не дает ему права после моих извинений продолжать подливать масла в огонь. Опускаю глаза и сжимаю зубы. Проходит буквально пара секунд, я даже не успеваю определиться с решением, так и сидеть дальше с виновато опущенной головой или послать Толю на хуй, как минимум, и съебать, как начинается всеобщий ор.

–АААА!!! 3-2, Даньк, мы в финале! – слышу голос Толяна, который уже во всю тормошит меня за плечи.

Я в ахуе

– В смысле? Как вы?

– Ахаха, как? как? Ты еще извиняешься! Да если бы ты их девятку не угробил, да он бы вдобавок тот выход реализовал, а уверен, он бы это сделал, хрен бы мы с 1-3 отскочили! – говорит, временами срываясь на крик Толик

– Но как? – я не могу поверить, но по эмоциям ребят видно, что они не шутят, и номер с гробовым молчанием и укорительными взглядами всего лишь был чертовым розыгрышем

– Да, короче, тот боров тоже выпендривался, все пытался что-то доказать, хотя по сути то тебя и так удалили уже, ему судья горчичник впаял, а потом еще, когда продолжили, буквально в следующей нашей атаке у своей штрафной он рукой сыграл

– Спорная рука, конечно – встревает Олег

– Да похуй – продолжает Толя, – штрафной назначили, тот дебил опять в споры, уже чуть ли не толкает судью, ну тот ему вторую желтую, и гуляй, Вася! Ну а со стандарта вон, Киря, воткнул, корявенькую, с отскоком, но все же