Мечтатели не предают

– Финальный свисток. Поражение. Берегите себя.

Я добил время в комнате Ба. Свет мерк в шторах. Его яркости хватало, чтобы обнажить два параллельных столпа пыли. Они поднимались от паркета к пожелтевшим абажурам, точно линии на кнопке паузы. На зеркале так и висела простыня.

Спины полок гнули собрания сочинений, словари и морские раковины – хранители волн. Их покой сторожили рядовые солдаты семейных воспоминаний – отпечатки каких-то дней на фотобумаге. Как и у тебя, бездельник. Летняя река. Первый класс. Какая-нибудь новогодняя открытка.

Я взял одну из них. Июль. Белый полдень. На кончиках пальцев – парики малины. Беззубые кисельные десны. Под ногами – приставка и джойстики. Рядом с моим ухом – излом. Грубый, как рубец.

Я отогнул его. Как в детской книжке-раскладушке, появилась спрятанная картинка. Аквамариновый джемпер с Микки-Маусом. Мама заплела мелкий бес кучерявых волос в рыжую косу.

Она.

Я оторвал ее по линии залома. На оборванном фото остались трое: папа, мама и я. Пленница обнуленной любви переместилась во внутренний карман.

Я подошел к секретеру. Кружевная ткань укрывала любимую игрушку детства – радиолу. Я включал ее, и на панели управления теплым светом горели названия городов. Берлин, Париж, Белград, Прага, Тирана, Хильверсум, Вена, Брюссель и Лондон. Я выбирал диапазон радиоволн, выставлял громкость, крутил ручки настроек, достигал нового города, закрывал глаза и мечтал, будто я стою в аэропорту у табло с расписанием полетов и могу купить билет на любой рейс.

Я положил ладони на лакированную деку. Тепло проникло сквозь пальцы и, попав в кровоток, обогрело тело. Я услышал табачный голос Ба:

– Сашаа, повтори за мной.

В кресле дымит папироса. Ухмылка разминает парчовые складки на щеках. Язык Ба совершает финт и заскакивает из прикуси зубов обратно в рот:

– The-the-the.

Мой же язык встревает меж зубов:

– З-з-з-з-з-э-э-э.

Я убрал ладони от радиолы, и мираж исчез. Я открыл верхний ящик комода и достал главную драгоценность Ба – старую книгу о путешествиях. Она читала ее в протяжные летние дни, когда гроза и ливень запирали нас на веранде и мы не мечтали выбраться на свободу. Я пролистал хрупкие истонченные страницы. На развороте – дата и место. Санкт-Петербург. 1 ноября 1838 года.

Я положил книгу в рюкзак, врубил комп и убил финальные полчаса. Бездельники отсыпались в офлайне. В Сети гуляли мегабайты одиночества. Я просмотрел почту. Рассылки, спам, расписание летних стажировок. Добрался до письма от нее, которое и перевернуло планы на лето.

From: <T*******80@mail.ru>

To: sashaapogodin@mail.ru

Date: 7 April 2005 23:37

Subject: RE: встреча летом

Салют, мечтатель! Не знаю, захочешь ли ты ответить. Все же столько лет прошло, как мы не общаемся. Пять? Или семь? Конечно, это моя вина. Но может, пора оставить прошлое и попробовать заново? Что скажешь? Ты подумай, а я пока расскажу о своих делах.

Пока я Нью-Йорке. Опять вернулась. Квартира – одно название. Осели в заброшенном зале театра ананасового Гарольда. Нет, я не придумываю. Погугли, это в Бруклине. Сцену поделили картонными декорациями из какого-то детского спектакля – вот тебе и квартиры. Смешно, но мы попали в декоративную комнату принцессы. Блевотно-розовая. Хоть сыпь золотой попкорн и зови единорога. Зато дешево. Сейчас это главное. Всегда главное.

А_____ рядом. Чаще, чем обычно. Бизнес с битыми тачками накрылся. Собственно, поэтому мы вернулись. А_____ говорит, что это лето все изменит. Сделаем документы. Станем как все. Настоящими.

Страшно, если честно. Я еще помню, как душит ужас, когда монеты падают в щель телефонного автомата и ты не знаешь, что ждет тебя: предложение о найме или отказ. Ты говоришь: «Спасибо, я перезвоню», – а потом берешь ручку, зачеркиваешь объявление, и в твоем листе надежд на одну строчку меньше.

И я боюсь, что опять проиграю.

Может, и не стоит. Я здесь почти как своя. Точнее, все перестало быть совсем чужим. Да, давай остановимся на этом. Перестало быть чужим.

Еще я каждый день думаю о тебе. Я так соскучилась. Помню, мы пришли забирать тебя из детского сада, и в раздевалке наперебой ребята говорили, что ты отыскал прошлогодний снег, а ты их поправлял: снег – позапрошлогодний. Сколько тебе было? Семь? Шесть? Две тысячи лет назад.

Не говори им, пожалуйста, обо мне. Представь, что я умерла и пишу тебе с того света. Твой личный призрак по переписке. Так всем будет лучше, а тебе не придется врать. Хотя у нас в семье это никогда не считали большой проблемой.

Я тебя очень люблю. Пиши.

Я взглядом обвел первые буквы каждого абзаца и прошептал их.

С

П

А

С

И

М

Е

Н

Я

Я взял вещи и вышел из комнаты. Родители пялились в телик в гостиной. На экране бездельник в скафандре махал рукой в телекамеры, стоя на лестнице, которая вела к ракете.

…ОН СТАНЕТ ПЕРВЫМ КОСМИЧЕСКИМ ТУРИСТОМ. ЗА ВОЯЖ НА ОРБИТУ ОН ЗАПЛАТИТ…

В прихожей папа прошкурил наждаком ладони мой затылок, закрепил на плечах куртку и подтолкнул к выходу.

Уже в аэропорту я нашел в верхнем кармане спичечный коробок. Я выдвинул ящичек и обнаружил сложенные до размера почтовой марки сто фунтов. На дне коробка папа написал: «На самый черный день».

3. КАРМАСТРОФА

Утром я приехал в Москву. В посольстве я забрал паспорт, а после этого поехал на «Третьяковскую». На площади перед станцией встречу назначил турменеджер – бездельник, который продал мне тур «Работай и Путешествуй» в Лондон. Он обещал передать контакты агентства, чтобы быстро найти работу по прилете.

Турменеджер опоздал на два часа. От него за морскую милю несло кремом для обуви, будто он натирал им не только остроносые сетчатые туфли, сквозь которые проглядывали белые спортивные носки, но и помятую от похмелья морду.

– Сначала бабки. – Я передал ему конверт. Турменеджер обнюхал его. – А говорят, не пахнут. Погорелец, что ли?

Бездельник провел носом по каждой банкноте и просветил их на солнце, а затем передал визитку.

– Я три сотни таких же отправил. Все вернулись при деньгах. В Лондоне звони по номеру агентства. Они решат с работой. Ну все, счастливо.

И вот я в самолете. Под крылом сверкают букеты красно-желтых огней. Стюардесса на языке жестов объяснила, как вопреки падению в открытый океан сохранить здравый рассудок, чтобы найти жилет, скатиться по надувным трапам и превратить свисток в оружие против акул.