Исчезнувшие

Она кивнула, словно он наконец-то сказал то, что она хотела услышать.

– Конечно, нет. Полагаю, вы просто делали, что должно?

– Э-э, ну…

– Думаю, ваша выучка очень помогла в подобной ситуации, но… Вам наверняка пришлось нелегко. Как я понимаю, вы знали погибшего офицера полиции, сержанта Гевина Маккинни. Собственно, он был шафером у вас на свадьбе.

Ну, вот опять.

– Мы дружили много лет назад, но я очень давно его не видел.

– Понимаю. – И снова в ее голосе послышалась досада. – Теперь другие жертвы. Можете о них немного рассказать?

– Извините, нет, – ответил Иона, потирая глаза. Ему очень хотелось прилечь и поспать. – Вообще-то я видел только девушку.

– Верно, девушку. – Дели быстро пролистала блокнот. – Это у нас… Надин, правильно?

– Это она мне так сказала.

Дели заморгала.

– Она была жива, когда вы ее обнаружили?

Иона начал раздражаться.

– По-моему, мне не следует вдаваться в такие подробности.

– Нет, разумеется, нет, – быстро проговорила она. – Но оттого, что вы нашли одну из жертв живой, наверняка становится еще хуже. И не смогли ее спасти. Какие чувства это у вас вызывает?

Ионе вдруг стало трудно говорить. Он отвернулся.

– Паршивые.

– Она вам что-нибудь сказала, кроме своего имени?

– А вам, собственно, это зачем?

Вопрос прозвучал резче, чем он хотел, однако даже если бы Иона и решил его обсуждать, он не понимал, насколько уместно говорить об этом именно теперь.

– Я… просто пыталась получить представление, как это могло повлиять на ваше состояние. – Щеки Дели покраснели. Похоже, она разволновалась. – Это наверняка вас раздавило. Особенно после всего, что вам пришлось пережить.

Ионе показалось, что он, возможно, неправильно ее понял. Психолог не может вести себя так по-дилетантски.

– Всего, что пришлось пережить?

– Ну, вы ведь не понаслышке знаете, что такое трагедия, верно? В смысле – после того, что случилось…

– Я знаю, в каком смысле. – Иону словно ударили по голове. – Тогда все казалось совершенно другим.

– Да, конечно, – с серьезным видом закивала Дели. – Я сама мать и представить себе не могу, что это такое на самом деле. Как вы думаете, сможете ли вы когда-нибудь это окончательно пережить и смириться со случившимся?

– Что это вы такое спрашиваете? – Просыпавшиеся в Ионе злоба и недоверие сменились растущей тревогой. – Вы ведь не психолог, так?

Сияющая улыбка еще мгновение держалась на ее лице, потом исчезла.

– Я никогда этого не говорила.

Вот блин.

– Вы газетчица.

– Я предпочитаю «журналист», но…

– Вон отсюда.

– Послушайте, Иона, простите, что у нас не задался…

– Вон отсюда. Живо, или я вызову охрану.

Лицо Дели окаменело.

– И как это будет выглядеть? «Офицер спецназа вызывает больничного охранника, чтобы выставить на улицу журналистку». Как, по-вашему, это прогремит в соцсетях?

– Мне плевать. – Не думая, Иона привстал на кровати, и боль тотчас же пронзила колено. Нога подогнулась, он вцепился в прикроватную тумбочку, чтобы не упасть. – Мать твою!

– Господи, что с вами? – Дели захотела было ему помочь, но Иона остановил ее, подняв руку.

– Просто… уйдите, идет?

Она снова бросила на него озабоченный взгляд, потом вынула из сумочки визитку и положила на кровать.

– На случай, если захотите со мной связаться. Вы не пожале…

– Вон. Живо.

Иона уперся руками в тумбочку, чтобы унять боль. Он не поднял головы, слыша, как Дели шла к двери и выходила из палаты. Он вскинул глаза, лишь услышав звук закрываемой двери. В палате еще пахло терпкими духами. Он вдохнул их аромат и резко выдохнул, поняв, какого же свалял дурака.

Блин.

Глава 8

Десять лет назад

Моросящий дождь легким туманом застилал желтый свет фонаря. Вода забиралась за поднятый воротник и стекала по шее. Иона не обращал на нее внимания. Он ощущал холодные капельки, словно они где-то далеко, как и пробиравший его сквозь тонкую курточку холод, от которого занемели руки и ноги. Но Иона не чувствовали ни холода, ни дождя. Все его внимание занимал дом на противоположной стороне улицы, единственное светящееся в нем окошко и входная дверь. Весь его мир сжался, сузился, в нем не осталось ничего, кроме объекта наблюдения. Иона не спускал с дома глаз, пока стоял в конце темного проулка на другой стороне улицы.

Он ждал.

Ждал уже многие часы. Занялся и погас короткий зимний день, блеклое солнце сменилось серыми сумерками и вечерней мглой. Иона видел, как в окне зажегся свет, глядел на двигавшийся, словно в театре теней, силуэт за потрепанными грязными шторами. И ждал.