Братьев своих ищи…

– Вот глупый-то! – удивилась Бат-Шева. Ей было 13 лет.

– Почему глупый? – спросил рав Ашлаг.

– Но ведь они же в одной лодке плывут, – сказал пятилетний Шимон.

– Правильно, Шимон, – отец обрадовался, как ребенок.

– И из-за этой дырки оба утонут, – пояснил Шимон.

– Умница! – рав Ашлаг погладил его по голове. Тот победно посмотрел на сестру.

Ривка улыбалось. Она сидела на песке рядом, держа на руках годовалого Шмуэля.

– Кто скажет мне, о чем говорится в этой притче? – спросил рав Ашлаг.

– О том, что мы все плывем в одной лодке, – ответила Бат-Шева.

– Кто это все?

– Все евреи! – ответил Шимон.

– Весь мир! – сказала Бат-Шева.

– Ну и что? – спросил рав Ашлаг.

– А то, что мы не понимаем, что мы в одной лодке, – пояснила Бат Шева. – И не понимаем, что зависим друг от друга… И очень зря.

– Откуда ты у меня такая умная?! – рав Ашлаг покачал головой, а Ривка засмеялась, прижав платок к губам. Её рассмешило его искреннее удивление.

– И я, и я все это знаю! – воскликнул Шимон.

– И ты умница, Шимон!.. – похвалил рав Ашлаг. Прищурился и спросил: – Вот тут и возникает вопрос, что же нам делать-то, а? – Любить друг друга, – не задумываясь, ответил Шимон.

– Понять, что в одной лодке плывем, – добавила Бат-Шева.

Рав Ашлаг вдруг обнял сына, притянул к себе Бат-Шеву…

– Ты посмотри, Ривка, каких детей мы вырастили?!

Ривка с нежностью и гордостью смотрела на них.

– Каких ты… мне детей вырастила, – поправился рав Ашлаг. И видно было, что он растроган до слез.

Он вдруг резко встал, Ривка не успела опомниться, а он уже сбросил пальто, быстро снял одежду и в нижнем белье вошел в море.

Холодная вода «схватила» ноги.

Он нырнул и надолго исчез под водой…

Прошла минута… вторая…

Ривка, затаив дыхание, всматривалась в море.

Он не появлялся.

Она подходила все ближе и ближе к воде. Волны уже захлестывали ее ноги, платье намокло.

Прошла еще минута…

Он не появлялся.

– Юда… – прошептала она. – Юда-а-а-а! – закричала, чувствуя, как страх заполняет ее.

И тут же он вынырнул далеко впереди и размашисто поплыл к дальним кораблям, стоявшим на рейде.

Ривка следила за ним до тех пор, пока он не превратился в точку.

Рав Ашлаг заплыл далеко в море, перевернулся на спину и раскинул руки.

Вода держала его.

Бескрайнее море было вокруг, высокое небо над ним, мысли были легки как птицы.

И мысленно он продолжал писать одну из самых ярких своих статей «Поручительство».

Всё выходило так, как он хотел.

/ талант /

В 1999 году приехал я в Питер на премьеру моего фильма «Точка в сердце».

Потянуло меня в Колпино, там все-таки приличный кусок жизни прошел. Приехал, дом на Павловской узнал сразу, но никакой ностальгии не испытал.

На втором этаже, там, где мы жили, торчали в горшке засохшие цветы.

Дверь подъезда оказалась железной, с кодовым замком, – не войти. Подумал: «Не судьба, ну и не надо».

И тут слышу крик:

– Сеня!

Поворачиваюсь – Полина Борисовна.

– Полина Борисовна! – обнимаю ее…

И ностальгия возвращается.

Наша соседка, одинокая учительница, которая в нас сразу почувствовала своих, только мы въехали в этот дом. Очень состарившаяся Полина Борисовна вытирала слезу, не отпускала меня. И так голову прижала к моему плечу, прямо, как с фронта встречала. Мы не виделись 9 лет.