Цузамэн

Цузамэн
Серафима Банько

Цузамэн (в переводе с немецкого “Вместе”) – это современный психологически-информационный роман с нотами детектива о поиске любви, её преследовании и спасении. Если вам нравятся ребусы, то эта история – для вас! Шарада в романе, которую нужно разгадать. История основывается на реальных событиях. На пути к гармонии и счастью главным героям содействуют все персонажи, эффективно ставшие двойными агентами в этом сложном жизненном лабиринте. Многогранность семейных и любовных отношений и коммерческих связей на стыке веков. Книга предназначена для чтения взрослой аудиторией старше шестнадцати лет.

Посвящается семье и моим клиентам.

С любовью, Серафима.

Любовь есть причина

Мы будем нести пламя любви,

И пламя семьи,

Потому что уберечь вечный огонь —

Наш единственный шанс на спасение.

Эта книга о времени и любви!

В путешествие любви меня с собой возьми!

Потому что только правда-любовь

Может выстоять всё время,

А не наоборот.

Твоя Все-Лен-Ная.

Файл I. “Банк-Нот”

Он твёрдо верил.

И пусть кто-то не-мой,

Но если ты – Ленин,

То Надежда – с Тобой!

Часть I. “Зов на Восход”

Кадр 1. Элена

Банка сгущёнки Ваша Алёнка,

Сделай две дырочки в крышке жестяной —

И пей из одной, но только осторожно —

Поправиться можно.

– “Элена, Элена”, – так неправильно произносилось её имя на английском языке. – “Елена, Елена!”

– А Сергей? – спросил Редактор.

– Сергей одинаково произносится, как на русском, так и на английском. Только ударение отличается. Тем, кто говорят на английском, нравится бить первыми. Даже приветствие у них начинается с управленческого вопроса “How do you do?”, или “Как дела?”

– Неужели ты знаешь Сергея Я.?

– Конечно, Сергей Я. заполнился мне в следующем амплуа (а Маслова произносится с ударением на первый слог, что необычно для русского языка):

– Как-то на теле-конференции Сергей Я. был очень-очень расстроен, что кто-то из его менеджмента продавал акции его компании, а ему не предложили купить первым, и что именно Бульдог-Банк был, почему то, в этом виноват. В этой связи Сергей Я., прямо из Нарьян-Мара, крыл трёхэтажным русским матом весь Бульдог-Банк. Я бы даже сказала – всю Лунную стрит в Лондоне. При этом в нашу переговорную набилась целая куча управляющих директоров всяческих полов и языковых способностей, однако никто из них не имел ни малейшего понятия, что русский клиент пытался до них донести. Я же этот колл переводила. Но в какой-то момент, я уже не знала как дальше переводить, и в переговорной повисла дооолгая пауза. А Сергей всё говорил, говорил и говорил… Потом немецкие начальники подшучивали надо мной, обсуждая между собой, что я не смогла перевести для них речь русского Клиента.

* * *

Это была вторая половина 2007 года. Рынки были в самом разгаре. В печать шли брошюры небоскрёбов и воздушных замков, обещавших их обладателям в России самое светлое и красивое будущее.

– Вы должны срочно увеличить поток электронной корреспонденции от Бульдог-Банка к Клиенту! – требовал управляющий директор от подчинённых. – Моргай-Банк посылает чаще, поэтому у клиента складывается впечатление, что они лучше работают.

Пошла битва между ко-букраннерами[1 - Букраннер – Банк, участвующий в размещении акций компании на бирже.] за место в следующей рассылке клиенту. Становилось так тесно, что попутчиков расталкивали практически локтями.

* * *

Мы помним те моменты из наших воплощений, в которых Душа присутствовала всецело и безоглядно, формируя, таким образом, полноценный кадр в матрице пути своей Звезды.

Так, Елена знала, что в предыдущей жизни она была вольной славянской девочкой, которая выбегала в поле к луговым цветам и приносила дары языческим богам.

После первого периода наступил блэк-аут, о котором душа ничего конкретного не помнила. Сохранился только неосязаемый протест против любого общественного гнёта и стремление к независимости и свободе.

В ХХ веке душа вернулась.

Зародившись в Петербурге, она появилась на свет в точке рекорда донбасского движения – городе Стаханове Ворошиловградской области. Там она воспитывалась в доброте русской бабушки Иды как примерная, правильная и любимая внучка последних пионерских лет той советской эпохи. Вокруг цвели яблочные сады и брызгали фонтаны, было много пломбира, воздушных шариков, велосипедных гонок, “битв” в бадминтон и прыжков через резиночку с девочками до ночной темноты под куполом звёздного неба; настольных игр и деревянных корабликов, которые она и дедушка Коля запускали вдоль пешеходных тротуаров по ручьям таявшего весеннего снега. Зимой, если выдавалось много снега, катались до одурения на санках с горок и ходили на беговых лыжах. Она вспоминала своё последнее детство с великим восторгом и теплотой в сердце.

Дядя Вова из правого крыла.

Выходит мне навстречу – и я уже – не одна!

Дядя Вова, который начинал с общественной работы в комсомоле, был ответственным за организацию творческих мероприятий и приобщил её к фотографии и вышиванию. Вместе они катались на велосипеде.

Дядя Вова из Комсомола.

Пересекаем мы границу той стахановской станицы.

Он крутил педали, а я болтала ногами,

Сидя сзади на багажном седле, как на лодочной корме…

Потом он вёз сливочный пломбир