Граффити любви

– Да нет, препод, это твое прозвище. Теперь до конца своих дней учителем будешь.

– Ну ладно, возможно и учитель, ты же у нас неопытная девочка, тебе в делах интимных учитель не помешает, и в этом смысле готов стать твоим учителем.

Он подмигнул мне и отправился в ванную комнату. Рюкзак с уликами учитель вернул в шкаф.

Я глубоко вздохнула и отправилась в постель. Пора подвести итоги. Экзамены сдаю, учитель теперь мой парень, и я сегодня обрела отца окончательно. Прошлое осталось в прошлом, и я не гражданка России. Как сказал мой отец: «Чрезвычайно жестокие здесь люди». Но я не совсем с ним согласна. Никита русский, и он – само благородство. Таких парней, как он в наше время не встретишь. Как же страшно начинать новую жизнь, но я же выросла, так, пожалуй, пора смело смотреть в будущее, не оглядываясь на прошлое.

Никита вернулся в одном полотенце, и его взгляд был до невозможности подозрительным. Да нет, не подозрительным, а таким, словно он что-то задумал. Хотел что-то сказать, но не говорил, а я просчитывала пути отступления. Мне знаком такой его взгляд.

– Никита, ты две ночи не спал по моей вине, да?

– Угадала, но первую ночь не по твоей вине, – учитель направлялся к кровати сейчас, сокращая расстояние между нами.

– Ты, наверное, жутко спать хочешь?

– Ну, хочу, но не совсем спать, – Никита медленно откинул одеяло со своей стороны.

– Ты переодеться забыл, – отметила я.

– Не забыл, просто смысла не вижу, – ну все, вот теперь ежу понятно, чего желает наш учитель, только я как-то не готова совсем. Правда, и ванну я приняла, и кофе выпила, но не готова, а его статус моего парня позволял действовать, хоть он и обещал не торопиться.

– Никита, а ты мне обещал, что мы спешить с этим не будем.

– Ты тоже много чего мне обещала, Лучик, и что в итоге. Я для тебя никто. Да и парнем твоим могу считаться с большой натяжкой. Ты абсолютно все решения принимаешь сама. Может эта ночь что-то изменит.

– Никита, выполню любое твое желание, только не ночь с тобой. Ну, в смысле не сегодня. Правда. Конечно, только одно желание, а не три, как у золотой рыбки.

– Что, я так противен тебе?

– Нет, знаешь ведь, что нет, я сделаю это, но не сегодня.

– Хорошо, тогда, ты выйдешь за меня замуж, скажи мне «да», Лучик, и я сейчас просто буду спать, как ты и хотела…

Глава 17. Соглашение Никиты и Лучика, но что-то пошло не так…

– Нет, но почему сразу замуж, а других желаний нет? Может завтрак приготовить, там, я не знаю, на машине сбоку аэрографию добавить, еще одну картину в доме нарисовать, даже знаю где, – я еще прикидывала варианты в голове, чем бы замужество заменит. Почему я этого боялась, не знаю, но боялась – это факт.

– Как много предложений, Лучик, но нет. Отступлюсь, если замуж согласишься выйти, – и Никита не дал мне больше подумать, а рукой удерживая мою руку, приник к моим губам в поцелуе, очень страстно. Голова закружилась, и мысли путались. У меня шансов «да» сказать было мало, он не оставлял мои губы, и руки оказались обездвижены. Одна оказалась где-то в районе его спины, и максимум, я могла попробовать его поцарапать, а вторая была захвачена его рукой. В итоге я прикусила его губу, и он отстранился.

– Лучик, больно же, ты чего? – Никита отстранился, а я выдохнула и ответила.

– Хорошо, я согласно, – и очень уверенно на него посмотрела.

– Ты согласна выйти за меня замуж? – снова повторил свой вопрос учитель.

– Да выйду, хорошо, Никита, я согласна, – выдохнула и добавила, – я не уверена, что справлюсь с тобой, если буду сопротивляться.

– Ну, вот и отлично, невеста моя, – Никита посмотрел на меня глазами победителя и добавил, – ну хорошо, раз обещал не трогать сегодня, то так и быть сегодня не трону.

– Стоп, Никита, это как? Весь уговор касался только сегодняшней ночи, а завтра что?

– А завтра все, мы про завтра ничего не говорили.

– Ты обманул меня, Никита, – и я не заметила, как он снова уложил меня на спину и продолжил свой поцелуй. Не поняла, он чего. Договорились же. Уже хотела снова прикусить губу, но он вовремя отстранился.

– Не трону я тебя, обещал же, но приятно сделаю. Так совсем чуть-чуть.

– Что сделаешь? – не совсем поняла я его мотивов.

– Расслабься, Лучик, прошу.

Он снова меня целовал, и я позволила ему это. Он стянул с меня пижаму. Сказал, что не тронет, а сам. Я была обнажена. Боже ты мой. Но Никита продолжил поцелуи, и я не отстранила его. Губы спустились ниже, и я ощутила горячее дыхание на одной из своих грудей. И в следующий момент его губы приникли к ней. Он уже не так сильно удерживали мои руки, и теперь мне казалась, его прикосновения были нужны моему телу, а потом его рука опустилась ниже, и теперь коснулась меня между бедер. Никита, вероятно, очень хорошо понимал, что делает, а мне пришлось поверить ему на слово, и я доверилась. Было безумно приятны его прикосновения, и я действительно расслабилась и не думала о том, где и как он меня касается, а все мое тело желало его прикосновений, было мучительно приятно, и мне хотелось чего-то. Я поняла, что сейчас готова пойти до конца. Да мы договорились, но теперь я не хотела останавливаться.

– Никита… – я хотела сказать ему об этом, но слова путались.

Я ощутила его губы между ног. Интимная ласка стала более откровенной, и вскоре жаркая волна прокатилась по телу. Боже, что это было. Такое невероятное ощущение. Он посмотрел на меня и, казалось, он все понимал и сейчас был собой доволен, но когда его лицо оказалось напротив моего, я потянулась к нему и теперь сама прильнула к его губам в сладостном поцелуе. Он немного отстранился и собирался, что-то сказать, на что я шепнула.

– Я хочу… сделай это… – Никита очень внимательно посмотрел на меня.

– Ты уверена, Лучик? – переспросил учитель.

– Да… я уверена… – Никита скинул свое полотенце, но я не осмелилась взглянуть на него. Теперь он нависал надо мной. Я немного заволновалась, а потом сама дала себе настрой. «Ты справишься, кто, если не он».

Никита ворвался в мое тело одним мощным движением, от чего я ощутила острую боль, и дрожащими руками сжала простынь. Никита накрыл мои губы поцелуем, и теперь, казалось, боль отступала. Я привыкала к нему сейчас. Он не шевелился, лишь углубил свой поцелуй. Я не поняла, в какой момент его тело постепенно начало двигаться, сначала медленно, а потом быстрее. Никита любил меня. Сегодня, сейчас, и я знала, что никогда больше не откажусь от него. Никогда на свете, чтобы не случилось. От его движений стало очень приятно, жарко. Все ощущения собрались, словно в тугой узел, где-то у меня в животе и еще одна яркая волна удовольствия прокатилась по всему телу, а затем я ощутила, что Никита тоже пережил это, и глубокий стон я услышала где-то возле уха. Мои руки слегка дрожали. Кто кому проиграл, я не знаю но, видимо один-один. Сделала вывод я, а Никита осторожно вышел из меня и притянул в свои объятия.

Что-то говорить я не могла сейчас. Нет, мне не было стыдно, или я о чем-то сожалела. Вовсе нет. Но в его взгляде я прочитала некое чувство вины и не поняла, с чего бы это.

Решила молчать, пусть первый голос подаст. Пауза затянулась, а потом Никита, наконец, заговорил.

– Лучик, я…– и он завис. Видимо словарный запас закончился, а еще учитель.

– Нет, Лучик-это я, – решила разрядить обстановку, – тест же есть.

– Опять ты шутишь, радость моя. То, что было, это означает, ты настолько не хочешь замуж или как это понимать?

– Никита, ты про то, что случилось? – я села, прикрывшись одеялом, и посмотрела на учителя, – да нет, не в соглашении дело, ну просто так мне захотелось, вот и все. А у тебя что, так не бывает?

– Просто так тебе захотелось? – Никита прикоснулся к моим волосам, – конечно, бывает, вот прямо сейчас было, – с улыбкой на лице отозвался Никита.

– Ну, вот и замечательно, что все понимаешь, но вижу по глазам, что есть еще что-то. Ты не совсем спокоен.

– Мы не предохранялись, последствия могут быть, – осторожно проговорил Никита.

– А, вот как? – он вероятно детей пока не планирует, – ты детей не хочешь?

– Нет, ты неправильно меня поняла, я подумал, возможно, это в твои планы не входило.

– А вот этого я не люблю: входило в планы, не входило, будет ребенок я его рожу, и если для тебя это проблема, воспитаю сама. Есть еще вопросы? – эта его фраза выбесила меня, и он это понял. Он на самом деле очень хорошо меня чувствовал. Мои перепады настроения ему были понятны.