Амир

Некоторое время спустя я сидел и смотрел на дно бутылки. В этот момент ко мне подсела девушка и спросила:

– Парень, у тебя огня не найдётся?

– Чего? – переспросил я. Она сделала тяжёлый вздох, взяла зажигалку со стола и подкурила свою сигарету. Села на место Кабула, перекинув ногу на ногу, как Шерон Стоун в “Основном инстинкте”. Затягивалась она жадно, хотя без особых усилий. Дым изо рта щедро пустила мне в лицо. Запах от её сигарет был клубничным; я не люблю, когда ароматизаторы вытесняют привычный табачный запах. И выдыхать дым в лицо считаю настоящей дерзостью.

Я решил украдкой взглянуть на её лицо. Прямые рыжие волосы, тонкие губы, острый, но не слишком большой нос. За улыбкой прятались ровные, но слегка желтоватые зубы. Кожа белая-белая, ей-богу. Наши взгляды встретились, и мы смотрели друг другу в глаза секунд шесть, не моргая. По животу проползла змея и пустила яд в районе груди. Сердце моё колотилось так, будто меня ударило током. Где-то я читал, что если поглядеть в глаза незнакомцу несколько секунд, то возникает непреодолимое желание его убить. Но у меня появилось совершенно иное желание – страстно заняться сексом. Это чувство накапливалось и обострялось, но, слава богу, она разрядила обстановку.

– Как тебя зовут? – спросила она.

– Амир, – ответил я, – а тебя? Она потушила сигарету и, делая вид, что не услышала меня, встала с дивана и пересела ко мне.

– А ты симпатичный, – говорит она, нежно трогая мои волосы. Руки у неё были нежные, а тонкие ногти слегка почесывали мне голову.

– Расслабься, ты слишком напряжён, – продолжала она. Действительно, я не привык реагировать на такое внимание от девушек. – Может, уединимся? В “Гулливере” можно взять номер, у тебя есть резинки?

– Так сразу, удивился не понимая, что происходит.

– Да, – ответила она, достала ключ с синей биркой под номером двадцать три. – Говорят, дешевле всего обходится та девушка, которой надо платить сразу.

– Проститутка, – констатировал я. Господи, ненавижу проституток. Когда я учился в старших классах, мой двоюродный брат Ильяс решил, что пора мне стать мужчиной и отвёл меня к проституткам. Пришли мы, значит, в одну злачную квартиру, где жили три шлюхи. Расхаживали они по квартире полуголые, в обуви на высоких каблуках. Казалось, им было жуть как неудобно ходить. Там был ещё парень; он как раз вышел из душа и расхаживал голый с полотенцем на плече. Выглядело это мерзко. Я выбрал длинноногую девушку – на лицо она была страшной, там все были уродинами. Но фигура у неё была неплохая. Я заплатил ей из денег, подаренных мне на день рождения, потом сделал своё дело и вышел. Пока я был там, Ильяс всем сообщил, что это у меня в первый раз. Остальные только и шутили, а я не мог понять, в чём дело. Мне это всё не очень-то понравилось; даже душ не стал принимать. Попросил брата, чтобы мы ушли оттуда поскорее. Пройдя от дома метров сто, к нам подъехал экипаж полиции. Мой кузен Ильяс рванул оттуда в ту же секунду и скрылся в темноте дворов, так как на улице уже была ночь. Меня посадили в машину и привезли в опорный пункт. Говорили мне, что я изнасиловал ту шлюху, что у них есть образцы моей спермы, потожировые следы и отпечатки пальцев. Требовали, чтобы я позвал того, кто убежал, иначе меня посадят надолго. Я уже проклинал себя, ей-богу, и был готов сесть в тюрьму. Спустя несколько часов, когда один майор, пересматривая моё удостоверение личности, заметил, что я ещё несовершеннолетний, всё резко изменилось. История сменила окраску на статью “совращение малолетних”. Конечно, проститутки сдали нас полицейским, и, раз всё круто повернулось, меня молча отпустили. Всю дорогу я шёл и повторял себе: ненавижу проституток. Так вот, ненавижу проституток.

– Послушай меня, – говорю, – я ничего общего с тобой иметь не хочу. Твой жизненный выбор я, мягко говоря, презираю. И платить за это я не намерен. Вообще-то, заниматься любовью нужно только по любви.

– А чего тогда не занимаешься? – с насмешкой спрашивает она. – Что, не с кем?

– Есть, – гордо заявил я, – и скоро она будет моей. Пьяным я был просто жуть.

– Я могу тебя многому научить, – говорит она. – Согласен? Потом спасибо скажешь.

– Нет, спасибо, – отвечаю. – Я буду хранить себя для неё. Она божественна, в отличие от тебя. Это её задело; волосы стали прям огненно-рыжими. Можно сказать, что она вскипела.

– Можешь презирать меня, – говорит она, – но с ней ты никогда не будешь. Говоришь, она божественна? Снизь её значимость, малыш. Теперь она задела меня, ей-богу. Под действием спиртного я совсем разошёлся, схватил её за локоть и оттащил от столика. Она начала брыкаться и царапаться, крича: «отпусти, я сама уйду». Я разжал пальцы, и она ушла. Нужно было срочно покурить; злоба во мне кипела. Доставая сигарету, я начал искать зажигалку и в этот момент понял, что она забрала её с собой.

– Вот же мразь! – выругался я и начал оглядываться по сторонам. У Кабула есть зажигалка, но его нигде не было. Возле барной стойки я заметил девушку с татуировкой скорпиона.

– Ты не видела моего друга? – спрашиваю.

– Твой друг Кабул уехал с моей подругой Линой. Он видел тебя с какой-то девушкой и сказал мне, что у нас с тобой ничего не выйдет, так как ты нашёл себе жертву. Так он выразился, – добавила она. – Лина, конечно, не хотела уезжать без меня, но я её отпустила.

– Извини, – говорю, – та девушка не являлась моей жертвой. Но, по сути, Каба прав: у нас ничего не получилось бы.

Мы посидели ещё немного, она оказалась довольно хорошей девушкой. Рассказывала мне, как приехала сюда из маленькой провинции, что работает учительницей в младших или подготовительных классах. Говорит, что ухаживает за больным братом с ДЦП. Я вызвал ей такси, и мы вышли на улицу. Последнее, что помню: она сказала, что я очень хороший, поцеловала в щеку и уехала. А я остался с мыслью, что ни имени, ни телефона, ни даже адреса этой девушки я не знаю.

Глава 2

С тех пор как мне нравится Айна – а это уже длится два месяца и двадцать один день – выходные у меня тянутся невероятно долго. Я не знаю, чем мне заняться, ведь все мысли только о ней. Хочу быстрее увидеть её и каждый раз обещаю себе, что в этот понедельник скажу ей, но каждый раз нахожу новые оправдания, почему не сделал этого. Но сегодня всё иначе: она знает, что я зайду к ней, и ждёт меня, думал я сам с собой, лежа в кровати. Говорят, если долго думать о человеке, который тебе нравится, то тот, о ком думаешь, не может ночами спать. Я не хочу, чтобы у Айны из-за меня началась бессонница, но с собой ничего не могу поделать. А ещё мне говорили, что мысли материальны. Если тебе что-то нужно, достаточно просто захотеть. Визуализировать, так сказать. Мысленно представлять себя с тем, что тебе необходимо. И мне пришла в голову мысль: если я буду представлять, что я и Айна вместе, как пара, то спустя некоторое время мы действительно станем парой. С этой идеей я и заснул.

Этим утром я проснулся бодрячком, будто мне не надо на работу. Такое часто случалось, когда мы собирались на школьные поездки в другие города. Я любил их всей душой, и поэтому просыпался рано и ждал раньше всех в пункте сбора. Хорошему настроению сопутствовала погода и преображение города к Новому году. Везде новогодние ёлки, гирлянды и прочая мишура. В магазинах поздравляют с наступающим Новым годом, хоть я и забегал за сигаретами. Пока ехал на работу, я подкурил сигарету и начал размышлять, почему Новый год – это важный праздник: все его ждут, и настроение у всех классное. Но если спросить у знакомых, все говорят, что Новый год проходит для них как обычный день. Вот и для меня он ничего нового не несёт. Даже праздничные салюты не приносят радости. Помнится, в девятом классе мы всей школой катались на горках, веселились от души. В один из таких дней, а точнее, четырнадцатого декабря, навалило кучу снега и после занятий мы побежали туда. Спускаясь вниз по горке, я понял, что сильно разогнался и неконтролируемо мчусь вниз, влетев в друга, зацепив ещё кого-то. Другие ребята сочли это смешным и тоже начали прыгать на нас. Кто-то очень сильно прыгнул на меня, и я ударился головой об лёд, при этом чья-то рука душила мою шею. Я потерял сознание и провёл три дня в коме. Ох, перепугались же тогда мои родители. А уже двадцать седьмого числа я был на школьном балу, правда, недолго: девушки в тот день все хотели танцевать со мной вальс. Я был местной знаменитостью, человеком, который пережил кому. Особенно запоминающимся стал вальс с Дашей, моей первой школьной любовью. Лучший Новый год.

Идя по коридору, я внезапно наткнулся на Айну. Не знаю почему она разгуливала по коридору. Это произошло очень неожиданно. Наверное, она бродила, осматривая кто из сотрудников соседних офисов пришёл на работу, судя по её любопытному взгляду, хотя я на этот раз никаких встреч с ней не искал. Наверное из-за того, что я зашел бы сегодня к ней, на счет работы для моего вымышленного друга.

– Амир, привет! – воскликнула она радостно. – Как здорово, что ты пришёл рано.

– Привет, – сухо отвечаю, ожидая выяснить чего же она хочет.

– В пятницу у моего отца был день рождения, – начала она разговор издалека, не переходя к сути. Я заметил, что у девушек есть удивительная способность много говорить. Она изливала свои мысли так быстро, запыхавшись, словно пыталась изложить всю информацию по быстрее. Мы двинулись в сторону моего рабочего места, а Айна продолжала:

– Я очень сильно торопилась, не закончила дела до конца. Ушла после обеда, чтобы успеть купить отцу подарок. Оставила всю работу на сегодня, пришла, а у меня не оказалось бумаги для распечатки договоров.

Она говорила это очень эмоционально, что я изо всех сил старался делать вид, будто внимательно слушаю её, вместо очарованного восхищения. Сидел, слушая внимательно и подперев голову рукой, будто на ее выступлении. Поведение Айны тоже добавляло атмосферности: она стояла, разглядывая окружение, иногда кидая взгляд на меня и держа руки за спиной.

– Канцелярские товары привезут только ближе к обеду, – говорит она, – а мне нужно всё сделать до прихода Гаухар. Точнее, я всё сделала, осталось распечатать, и когда Гаухар придёт, она должна увидеть отчёты на столе.

– Понял, – говорю, – тебе нужна бумага. Вот, возьми.

Я достал пачку бумаги из ящика; она мило поблагодарила и буквально побежала на работу. Какая же она все-таки милая и хорошая девушка, – подумал я с улыбкой на лице, пока не зашёл мой шеф и не сообщил о срочном совещании. Я вошёл в кабинет, сел за стол и начал смотреть на Рустама Амановича. За все время, что я работал с ним, я легко научился различать его настроение. При взгляде на него я сразу понял, что это совещание не столь уж и срочное, скорее, обычная интрига. Рустам Аманович любил испытывать сотрудников, задавая провокационные вопросы, ставил их в ситуацию, где они должны были выбрать: следовать правилам или быть чуть гуманнее, руководствуясь не только юридическими нормами, но и моралью. Так он определял качества сотрудников, делив их на мягких и жестких.

Сам он был человеком мягким, жил в деревне, держал хозяйство и скотину. С виду он казался обычным деревенщиной, но на деле был невероятно образованным человеком с широким кругозором.

В пять минут десятого мы со всем коллективом уже собрались в его кабинете: я, Бахыт, кассир Айла, аналитик Султан и водитель дядя Сергей. Второй помощник Зейнеп отсутствовала по причине болезни.

– Значит так, – сказал твёрдым голосом Рустам Аманович, – сегодня четырнадцатое декабря. Нам нужно украсить отделение и купить ёлку. Наша компания выделила на это деньги.

– А сколько выделили? – спросила Бахыт.

– Столько, сколько нужно, – ответил Рустам Аманович, перекинув взгляд на остальных.

– Айла и Амир, берите нашего водителя Сергея и отправляйтесь за всем необходимым. Айла, ты, как кассир, должна распределить деньги; сумма не должна превышать этой цифры. Он сорвал стикер, написал сумму и протянул листочек Айле.

– А деньги взять с кассы?

– Конечно, нет, Айла. Ты что, не знаешь, как это происходит? Берёшь реквизиты продавцов, делаешь счёт-фактуру, а наша уважаемая компания перечислит им деньги на банковские счета. Главное – не превышать ту сумму, которую ты видишь на листке. И помните, мы будем украшать офис, а не вашу гостиную.

Как только мы собирались встать, он добавил: – Я надеюсь на ваш профессионализм.

Торговый дом, по которому мы шли, был полон новогодних украшений. Айла выбирала, а я нес пакеты. У меня не было настроения; я был зол, что именно меня выбрали для этих покупок. Фраза «надеюсь на ваш профессионализм» просто бесила. Где же его профессионализм? Он отправил нас с Айлой, потому что мы самые младшие в коллективе. Понимаете, он не рассчитывал на наш профессионализм. Мы не самые креативные, та же Бахыт имеет опыт в дизайн-оформлении. Сегодня я планировал позвать Айну на обед, когда зашёл бы за бумагами для работы моего друга. Но Айле это было в радость. Она была в полном восторге от того, что сегодня не придётся весь день торчать на кассе. Она, подпевая и чуть ли не подплясывая, ходила и подбирала украшения. Глядя на неё и на то, как это её радует, я злился ещё больше. Бесили её дурацкие вопросы, ей богу:

– А что, если мы повесим это на вход?

– А что, если эту штуку поставим на твой рабочий стол? Тогда все подумают, что ты весёлый парень, а то совсем какой-то хмурый.

Без сомнения, я нравился ей; это было очевидно уже давно. Она Зейнеп призналась по пьяне, а Зейнеп рассказала мне. Но мне она неинтересна: слишком навязчивая, да ещё и дурочка. Всё, что она делает, – сидит за кассой и смотрит сериалы. А когда я начинаю шутить, даже если шутка не совсем смешная и предназначена другому, она громко хохочет и закрывает рот руками. Такое ощущение, что у неё очень давно не было секса, и что она нарочно так орёт, чтобы её заметили.

– Дядя Сергей умрёт от старости, пока дождётся нас, – не сдерживаюсь и говорю это Айле. Она снова громко рассмеялась. Хотя это была не шутка, а явный намёк на то, как она совершает покупки. Лучше помалкивать и сохранять лицо безразличным. Знаете, я всегда относился к ней равнодушно, но она продолжает пытаться привлечь моё внимание. Возле неё я могу шутить грязно и пошло, говорить на всякие гадкие темы – ей это странным образом нравится. Я всем видом даю понять, что она мне не интересна, но это не действует.

А вот что касается Айны, здесь всё наоборот: я показываю, что она мне нравится, веду себя вежливо, грамотно подбираю слова, чтобы не обидеть или чтобы она не подумала о чём-то плохом. Печально осознавать, что искреннее общение ни к чему не приводит, и, на самом деле, к девушке надо относиться слегка наплевательски, чтобы ей понравиться. Так почему же все книги и фильмы говорят нам обратное, что нужно добиваться девушек? В голове начали мелькать персонажи из разных фильмов: как они делают безумные вещи ради любви, жертвуют чем-то или собой.

Стоит ли доверять поп-культуре, художественному вымыслу, фантазиям сценаристов? Молодёжь растёт на фильмах, подражает своим кумирам и мечтает, чтобы у них тоже было «долго и счастливо». Но в реальном мире это не работает. Зачем парням прикидываться рыцарями на белом коне, если на самом деле нужно просто быть мудаком. Девушки таких называют «плохие парни».