Амир

Амир
Сергазы Касымбеков

Амир, взрослый человек, но в душе ещё не зрелый. Он работает в офисе и ему нравится девушка из телефонной компании. Как ее позвать на свидание и вообще, как другие люди умудряются построить личную жизнь с незнакомым человеком. Для Амира это темный лес. Как бывает, случай все меняет. Сможет ли он завоевать девушку мечты?

Сергазы Касымбеков

Амир

Предисловие

Вот еду я в автобусе и мне ужасно хочется поделиться историей. Но, как показывает практика, рассказывать я не особо умею. Начнешь пересказывать другу что-то, и обязательно упустишь важные детали. Не люблю это занятие. Вот кто-то скажет: «Расскажи, как было, неважно какую историю», – и я тут же начинаю путаться, хотя рассказывать хочется грамотно, не упуская ничего. Понимаете? А тот, кто просит, иногда вообще перестает слушать или начинает зевать.

Некоторые вовсе не дают мне договорить, перебивают с фразами: «А вот у меня был случай…» – будто их приключения важнее моих. Есть такие, кто всё время переспрашивает, злят меня, ей-богу. Особенные кретины просто отвлекаются или отходят, чтобы ответить на звонок. Неприятно, честное слово. Поэтому я решил написать так, как мечтал бы рассказать.

Начну, наверное, в следующей главе, потому что эта бабка рядом сидит и всё время спрашивает, не хочу ли я попробовать её печенье, и это меня сильно отвлекает. В первый раз, из вежливости, я взял, но оно оказалось каменным. Не понятно, как она это ест; зубов у неё не видно, хотя я пытался заглянуть. Интересно было жуть.

А наш водитель ведёт автобус как сумасшедший – крутя рулём так, что эта беззубая бабушка трижды облила меня водой, пытаясь напиться из бутылки. Ох, и промокли же мои штаны! Даже холодно стало в моменте. Удовольствия никакого, честное слово.

Глава 1

Если вдруг проститутка предлагает заняться сексом за деньги, будь осторожен – возможно, она не проститутка.

Звенит будильник, меня зовёт реальность. Как же трудно, чёрт возьми, просыпаться зимой! Только середина декабря, а кажется, что зима длится целую вечность. В такие моменты, когда проснуться – это почти подвиг, я вспоминаю армию. При крике «рота, подъем!» просто выпрыгиваешь с койки и надеваешь военную форму, как будто это единственное, что имеет значение. У солдата нет времени думать о сне – всё строго и по расписанию. Преодолев тяжёлый недосып, я принял душ, заварил кофе, надел куртку и вышел на балкон закурить сигарету. Вспомнив, что ещё надо погладить рубашку и брюки, я опять начал размышлять. Я часто размышляю, пока курю – такая медитация с никотином.

Если бы сейчас у меня была девушка, она бы погладила рубашку, заварила кофе и, может быть, даже завтрак приготовила бы. Классно, когда у тебя есть домохозяйка. И каждое утро заниматься с ней сексом, чтобы тонизировать организм и приезжать на работу с ясной головой. Вдруг раздался звонок – это коллега Бахыт, которая сейчас будет просить забрать её на работу, потому что её муж Канат по каким-то причинам не может этого сделать.

– Алло! – Доброе утро, Амир! Ты сможешь забрать меня на работу? А то у Каны опять с машиной какие-то проблемы.

Говорит она так быстро, что, кажется, вместо нее автомат выплевывает слова. Плюс у Бахыт громкий голос, будто в детстве микрофон проглотила. Самое поразительное, что этот голос меня никогда не раздражал. Такие люди легко могли бы выступать на публике, работать прокурором или играть на духовых инструментах. Ведь она могла за раз сказать столько слов и не запыхаться.

Пока я прогревал двигатель машины, решил выкурить ещё одну сигарету. Думаю, сегодня надо подойти к Айне и спросить, не желает ли она пообедать со мной. Вообще, Айна в последнее время мне очень нравится. Такая тихоня из соседнего офиса. Работает офис-менеджером в HR-комитете одной телефонной компании. Разбирает бумажки, просматривает резюме, помогает HR-менеджеру. Особо ни с кем не общается, сидит себе в офисе в своем углу и даже приносит с собой еду. Лишь изредка идёт обедать с коллегами, не посещает корпоративные мероприятия и не позволяет себе выпить после работы как с коллегами, так и с друзьями. Считает, что девушка не должна вести себя так, как в исламе назвали бы харам. Но по ней не скажешь, что она религиозный человек; одевается она очень сексуально. Офисная форма на ней смотрится вызывающе, и это, конечно, дополняется привлекательными формами тела. Слышал от её коллег, что она ещё и вегетарианец. Никогда не видел, на чём она приезжает на работу, знаю только, что её всегда забирает отец. Подозреваю, что он же её и привозит. Опросив её коллег и проведя небольшое исследование, я пришёл к выводу, что у неё нет парня.

Заезжая во двор, я увидел, как Бахыт идёт мне навстречу. Она с утра уже мучала свой телефон, разговаривая с одной из своих клиенток. Мы даже не поздоровались – говорила она громко и много. Хоть как-то не вслушиваясь в их пустой разговор, я решился спустить окно и покурить. Вдруг она переключилась на меня и убедительно попросила не делать этого.

– Говорит холодно: «Амир, а ещё я беременна, и дым от сигарет пагубно влияет на здоровье моего ребёнка. Хватит курить!» – последнее выкрикнула Бахыт.

– Ты такой молодой, – говорит она, – а губишь своё здоровье всякой дрянью.

В голосе её я почувствовал заботу. Спорить не стал – казалось, что со мной говорит сестра. Сестра, которая, кажется, переживает за меня. Как такое чувство у меня возникло, понятия не имею, ведь сестры у меня никогда не было. Подъехав на работу, решил, прежде чем войти, все же выкурить одну сигарету. Я передал ключи Бахыт; она, не переставая тараторить по телефону, пошла на своё рабочее место. Хоть я и не начальник нашего отделения, ключи от офиса всегда при мне, потому что я приезжаю раньше всех. А приезжаю я раньше всех не потому, что пунктуален, или боюсь опоздать, или стремлюсь построить карьеру в этой компании. Нет. Всё гораздо прозаичнее: я ждал Айну, чтобы утром, пока народу мало, увидеть её. Может быть, даже поговорить, но это случалось крайне редко. Как, впрочем, и сейчас.

Сегодня решился войти в их офис и попытать счастья там. Войдя в кабинет, прочитал на стене надпись: “Телефон как девушка: выбирай только лучший, и он станет твоим спутником по жизни.” Я постоянно читаю эту надпись и не понимаю, почему. Дурацкий лозунг – и кто на это ведётся? Следом шёл зал, где ошивались рядовые сотрудники. Отдел кадров был дальше, надо было пройти через весь зал; к счастью, многие уже сбежали на обед. Вдруг кто-то хлопнул меня по плечу и сказал: – Приветствую тебя, Амир. – Здравствуй, – отвечаю. Это оказался Жандос. Как-то раз я помог ему, так как одной коллекторской компании нужны были рабочие телефоны для сотрудников. Он неплохо на этом заработал и теперь строит из себя друга, будто рад меня видеть. – Тебе что, телефон нужен? – начал он. – Себе или подруге? Пришла новая партия классных смартфонов. Я хотел возразить ему и сообщить, что мне не нужны его чертовы телефоны, но этот придурок не хотел затыкаться и продолжал: – Слушай, Амир, как другу могу уступить. Тоже мне друг нашёлся! А если есть финансовые трудности, могу подождать до зарплаты. – Нет, спасибо, – говорю. – Я здесь по другому делу, но буду иметь в виду, – добавил я, чтобы Жандос наконец-то отстал. – Спрашиваю, Айна на рабочем месте? – Нет, Гаухар здесь. Гаухар – это начальник Айны. – А что?

– Есть друг с большим потенциалом, который хотел узнать, не требуются ли вам сотрудники. Про друга я наврал, сам не понимаю, как так ловко и одновременно глупо я это придумал. Жандос, конечно, парень неплохой, но в некоторых ситуациях он совершенно бестактный. Стоит только сказать ему, что нравится Айна – и всё, пиши пропало. Он может подшутить над ней или сказать прямо; а может, и поставить меня в неловкое положение перед коллегами, которые не имеют ни малейшего представления.

– Ну подойди к Гаухар, или хочешь, я спрошу? – предложил Жандос. Вот же услужливый дурак. Прямо сейчас он всё испортит и поставит в неловкое положение.

– Нет, к Гаухар не хочу. Я лучше зайду позже. Пока можешь ничего не передавать; постараюсь сразу друга привести.

– ОК, – откликнулся Жандос, и тоже ушёл на обед. Его "окей" ничего не значит. Ставлю десять тонн, что он расскажет, что я приходил и спрашивал. Такие, как Жандос, всегда суют свой нос туда, куда не следует.

Обедаю я всегда недалеко от офисного центра, куда многие тоже ходят. Плотно поев овощей, мяса и картошки, решил, что кофе и пара сигарет не повредят. Объелся так, что ходить не мог, честное слово. В этот момент вспомнил, как в студенческие годы подрабатывал у дяди на станции технического обслуживания, которую просто народ называет "СТО". Целыми днями я таскал разные железные запчасти, работал кувалдой, закручивал гайки. И когда приходит время обедать, так сильно я никогда не переедал. Мне всегда казалось, что от физической нагрузки чувство голода приходит быстрее и сильнее. Но, похоже, при умственной деятельности метаболизм тоже повышается, чтобы серое вещество успешно попало в мозг. Надо будет об этом почитать, – подумал я, двигаясь к офису.

Стоя на крыльце перед входом в этот бизнес-центр, решил выкурить ещё одну сигарету, ведь, зайдя на работу, в ближайшие часы выйти уже не получится. Сегодня пятница, и все отчёты мы сдаём именно сегодня; следом выходные. Едва подкурив сигарету, из здания вышла Айна, глядя вперёд, она не заметила меня и прошла мимо. Я ощутил, как в воздухе остался шлейф аромата её духов. Возникло бурное желание подойти к ней сзади, обнять за талию, поцеловать в шею и почувствовать вкус её губ. В голове всё происходило так быстро, будто я умирал, и жизнь промелькнула перед глазами. Но это были не воспоминания, а мои тайные мечты. Сильно возбужденный, я окликнул её:

– Айна! – я спустился по ступеням вниз.

– Привет, Амир, – сказала она равнодушно. – Жандос сказал, что ты заходил. Но сейчас я не могу; зайди в понедельник. Пока.

После этого она села в какую-то машину и уехала. Это была не машина её отца – интересно, чья же она? Такси? И этот Жандос, знал, что всё расскажет… И что я ей скажу в понедельник, кого приведу? Чувства были двоякие: с одной стороны, я был рад, что в понедельник смогу подойти к ней без сложных схем и махинаций. С другой стороны, зачем я её окликнул? Если бы она не спешила, что тогда? Что бы я ей сказал? Обед давно закончился, приглашать нет смысла. По клубам она не ходит – и это, честно говоря, глупо. Мы едва знакомы, я о ней почти ничего не знаю. При этом я пытаюсь её куда-то пригласить. Кажется, это неправильный сценарий. Как завести разговор? Что сказать? О чём поговорить? Для меня это тёмный лес. Как люди умудряются строить личную жизнь с незнакомым человеком? Уму непостижимо.

К концу рабочего времени на меня нахлынуло чувство печали и одиночества. Я задумался, не сходить ли мне куда-нибудь и выпить чего-нибудь крепкого. Нужен был человек, которому я мог бы излить душу – тот, кто знает меня и поймёт без осуждений и нравоучений. Среди коллег такого человека не было. Я позвонил своему однокласснику и предложил выпить сегодня, акцентировав, что угощаю. Он с радостью согласился. Не то чтобы он любил халяву – нет, он вполне обеспечен и самодостаточен. Но я намеренно сказал так, чтобы он согласился наверняка, потому что мне очень нужен был собутыльник.

Ближе к семи часам вечера я подъехал к дому моего друга и, пока разворачивал машину, за дверями его дома увидел знакомую физиономию.

– Ну как там поживают "белые люди"? – он всегда так меня называл. Говорит, белые люди только и ходят в рубашках. Сначала я не понимал и говорил ему, что это расизм. Только спустя время я осознал, что это аналогия к "белым воротничкам".

– Да уж, похуже безработных, – ответил я. Он улыбнулся, наши ладони звонко шлепнулись друг о друга, и мы крепко обнялись. Я был искренне рад его видеть. Несмотря на то, что мы редко общаемся, дружба наша была крепкой. Наверное, потому что мы с самого детства знали друг друга. Его звали Кабул, он был здоровым парнем, на голову выше меня. Мы между собой называли его Каба. Каба – это тот тип парней, которые всегда стараются хорошо выглядеть, не важно, сидит ли он дома перед телевизором или собирается на свадьбу. Вокруг него всегда царила чистота. У него была какая-то штуковина, ей-богу, не знаю, где он её купил. Это нечто вроде швейцарского ножа, в котором спрятаны расческа, миниатюрная зубная щётка, кусачки для ногтей и зубочистка.

Мы сели в машину, и он достал свою расческу, повернув зеркало заднего вида к себе. Он знал, что под козырьком с его стороны тоже есть зеркало. Кабул всегда привлекал к себе внимание странными способами, а ещё он знал, что я не люблю, когда он так делает. Пока я подправлял зеркало, настраивая нужный ракурс, Каба заметил:

– Сука, как же холодно сегодня на улице!

Я быстро включил печку.

– Сейчас зальём в тебя немного топлива, – говорю, – мигом согреешься. Он усмехнулся, и, пробуксовывая на гололёде, образовавшемся у него во дворе, мы поехали в клуб "Гулливер". Поистине это было уникальное место, где каждый мог найти что-то для себя. На пороге нас встретила девушка, и Каба, конечно, заинтересовался ей. Я же сразу заметил тропу, окрашенную в жёлтый цвет.

– Что там? – спрашивает Каба.

– Изумрудный город, – отвечает девушка, на ней костюм и макияж доброй ведьмы. В "Гулливере" работники часто появлялись в тематических костюмах.

– Хочу в тот раздел, – говорит Каба, подсунув ей деньги. Интересно, зачем он это сделал, если там и так есть места? Она нас и так туда посадит. А если нет – то деньги тут не помогут. Нас усадили в зелёный зал, напоминающий советский фильм по произведению Фрэнка Баума “Волшебник страны ОЗ”. Мне было всё равно где сидеть, хоть в Буратино; моя цель – напиться и рассказать о той, о которой думаю всегда, даже сейчас.

Но Каба был на веселе: как только нам принесли виски, он уже рванул к соседнему столику, где сидели девушки и пили что-то, что можно было бы назвать текилой. Одна из них была довольно мила, с пухленькими щеками и губами, как у актрисы из “Спасателей Малибу”. Она пила меньше всех и смеялась тише всех, а иногда просто улыбалась, когда её подружки хохотали.

– Симпатичная? – спрашивает Каба, появляясь из ниоткуда, словно ниндзя. Я немного растерялся, ей-богу.

– Кто? – переспросил я, пытаясь собрать мысли в кучу.

– Та девушка, у которой скорпион на шее. И вправду, скорпион, а его жало чуть подёрнуто к уху. Я даже не заметил – пялился на её глаза и губы. Ещё секунду поразмыслив, я обернулся к другу и согласился.

– Значит так, – говорит Каба, свои огромные ручищи опуская на стол с грохотом. – Удочку я закинул, надо немного прикормить, и рыба клюнет.

– А может, и не клюнет, – буркнул я, не желая, чтобы он отвлекался на них. Я пригласил его поговорить, чтобы он выслушал меня как друга.

– Прошу тебя, Амир, не тормози как обычно. Она одна не уйдёт, разве что с подругой. А для этого мне нужен ты – не срывай мне улов.

Он опять задвинул про свой улов и рыбалку, хренов рыбак и конспиратор. Ей-богу, что за друг. Но я согласился, зная, что из этого ничего не выйдет.

Каба закричал: – Красава! Стаканы легко чокнулись, а мой ясный разум, как родниковая вода, стал мутнеть под действием алкоголя. С той поры как мы сели за столик, я ни разу не встал, даже в уборную не ходил. Сидел и медленно выкуривал одну сигарету за другой. Курю я, конечно, страшно много. Каба вовсю танцевал, иногда подходил к столику, мы выпивали, и он снова мчался на танцпол зажигать в бешеном ритме. Надо признать: он танцевал знатно, хоть это и раздражало. Он так хорошо это делал, что было желание встать и уйти плясать. И это ещё больше бесило.