Наблюдатель

Наблюдатель
Сергей Котов

Возможность жить, где угодно, не думая о работе и документах. Возможность путешествовать столько, сколько вздумается. Возможность знать то, что недоступно другим. Проникать туда, куда больше никому нет доступа. И всё это не просто так: ведь мир захватывают страшные паразиты, против которых даже могучие межзвёздные цивилизации не могут придумать средство. Чтобы научиться бороться с ними, нужно всего лишь наблюдать: пристально, внимательно, не представляя, что ищешь. До тех пор, пока не найдёшь искомое.

Сергей Котов

Наблюдатель

Глава 1. Адреналин

Завтра у меня день рождения. Мне исполняется восемнадцать. Многих ребят моего возраста эта дата радует. Можно свободно покупать бухло в магазинах. Или жениться. Как будто и то и другое может быть пределом мечтаний.

Возможно, когда-то так оно и было – в древние времена, когда дети действительно до восемнадцати не пробовали алкоголь и не имели секса. Пишут, что в СССР так было. Вроде как без «Тиндера» с поиском партнёров были большие проблемы. Да и договориться с кем-то о покупке водки или вина было невозможно, за это сразу сажали. Доставки тоже не было. Некоторые даже пишут, что одно время даже законодательно запретили бухать. Но, мне кажется, это совсем бред и недопонимание. Наверно, просто ограничивали продажу – ну как сейчас, чтобы только до двадцати одного часа, чтобы за добавкой нельзя было сбегать. А демократы это использовали, чтобы Союз потом как можно больше народу хейтило.

В общем, меня эта дата никак не радовала. Бухать я пробовал. Вообще не моё. Секс у меня тоже был. Лучше, чем бухло, чего уж там – но о серьёзных отношениях я пока не задумывался. Постоянной девушки у меня не было. Не потому, что я бы не хотел – просто рядом со мной они надолго не задерживаются. Считают психом. И, если уж на то пошло, есть, за что.

Это потому, что я ничего не боюсь. Мама иногда шутит, что мне боялку во время родов отморозило – я появился на свет в машине «скорой помощи», зимой, в январские холода. В нашей деревне подъезды завалило, и машина застряла по пути в больницу. Фельдшера умудрились принять роды, но с горючкой в машине были проблемы. Экономили её, чтобы помощи дождаться. Температура в салоне выше плюс десяти не поднималась. Нас укутали, чем было – но всё равно, когда спасатели до нас добрались, меня забрали в реанимацию из-за гипотермии. Тётка рассказывала, что у меня сердце несколько раз останавливалось, с того света вытащили. Может, и гонит. Она вообще подбухнуть любит, и под этим делом её на поболтать тянет. И язык у неё, как бабуля говорила, «без костей». За базаром вообще ни разу не следит.

Как-то после посиделок по случаю её приезда к нам в гости, когда мама уже спать пошла, тётка доверительно сообщила, что я вообще на свет не должен был появиться. Что беременность, типа, была «аварийная». Мама аборт хотела делать, но по каким-то причинам закрутилась и пропустила срок, когда это было возможно. Конечно, я не хотел в это верить. Но, судя по тому, как быстро слился папаша – такую версию моего происхождения исключать тоже нельзя.

Не то, чтобы я как-то сильно переживал об этом. Ну родился и родился. Повезло. А если б и не родился – кому было бы об этом сожалеть? Уж точно не мне. Ха-ха.

А маме спасибо уже хотя бы за то, что смогла в Москву перебраться. Да не просто перебраться: всего через два года по съемным углам она квартирку прикупила. Не топчик, конечно – однушка в Бутово, но по сравнению с родным Челябой так просто космос.

Я к тому времени уже в школу ходил. На районе там жестко было: особенно для парней вроде меня, кто пошёл по временной регистрации. Об этом узнавали каким-то образом, ну и начиналось: понаехавшие, гастеры, иди на завод работать, чувак, скажи что-нибудь на челябинском, вот это всё. Но это, конечно, до первого махача. Потому что я ж говорил – не боюсь ничего. То есть, совсем. Ни кулаков, ни заточек.

К директору вызывали, да. Отчислить грозились. Мама там даже башляла что-то, на общественные нужды. Но как-то всё устаканилось. От меня отстали.

А уж потом, когда у меня реальная прописка появилась, жизнь пошла в гору!

Учился я нормально. Даже хорошо. Пару раз меня на олимпиады отправляли – по биологии и по информатике. Просто мне интересно было, поэтому давалось легко. Как-то я попал на международный уровень, и надо было ехать в Португалию. Только дорогу родители оплатить должны были, а у мамы вроде как в тот момент напряг с деньгами был. Обидно, но что делать? Жиза. Но на олимпиады рваться я после этого случая перестал после этого. А смысл?

Зато спортивная тема меня реально увлекла. Ну как спортивная? Я сейчас не про хоккеи-футболы-гимнастики-теннисы. Это, понятное дело, ресурсов требует. А у меня вроде как они ограничены были. Но спорт – это ж не только такие вот вещи, да? Воркаут – это вроде тоже спорт. Даже федерация своя есть.

В общем, так это всё и начиналось. Сначала турнички, там, динамика, финты, элементы. Потом меня в сторону паркурщиков повело. Ну и понеслась: руфинг, тарзанки, трюки… поначалу просто интересно было. Потом пару раз в топ Тиктока попал, с особенно отмороженными вещами. Не то, чтобы я хвастался – но уже год, как я полностью от мамы независим. Наоборот – уже ей помогаю. Она как первое бабло от меня увидела, так сразу перестала над Тиктоком прикалываться. Вроде как поняла, что серьёзно это все.

Ну и я был горд, конечно. Можно сказать, доказал, что не зря она меня с собой таскала. Хотя видно было, что тяжело ей со мной: квартирка маленькая, пара мужиков, с которыми она начинала встречаться, сливались тихонько, как только про меня узнавали. Она хоть молодец – в глаза меня никогда не попрекала, но я ж тоже не слепой. Видно это, когда человеку с тобой тяжко. До школы был варик меня на бабулю спихнуть, и мы об этом даже говорили серьёзно. Я настраивался на жизнь в деревне под Челябой. Но бабуля умерла раньше, чем до дела дошло. Нехорошо так говорить, но свезло мне, наверно.

С везением у меня вообще всё в порядке. Больше десятка трюков за гранью только за этот летний сезон – и хоть бы хны. Даже травм никаких: ни переломов, ни растяжений, ни царапин. Хотя, конечно, за каждым везением стоит планирование. В этом я объективно сильнее других одиночек – экстремалов. Большинство наших живут чисто на адреналине, и не уделяют подготовке достаточно пристального внимания. Особенно опытные – те, кому хорошо за двадцать, и у кого за плечами уже есть вещи вроде затяжных прыжков с вингсьютом вдоль водопада Анхель… такие в основном и бьются. Это если говорить о джамперах. А так – наш мир гораздо шире, и вовсе не ограничивается скайдайвингом. Есть еще простые дайверы, фридайверы особенно – ещё какие экстремалы. Есть спелеологи. Есть диггеры. Есть руферы. А вот универсалов, вроде меня – мало.

На первых серьёзных трюках я поднимал до тысячи зелёных. Но постепенно ценник дошёл до десятков. Из чего складывается гонорар? Основная часть это не донаты, конечно – они вообще мало у кого заметную роль в выручке играют. Это нативка, конечно. Интеграции всякие и коллабы.

Сейчас объём пошёл такой, что в пору думать о какой-то легализации. Серьёзные компании предлагают серьезные деньги за белые договора. Но я пока не решил – надо ли оно мне вообще. Пока хватает тех, кто готов платить битками и прочей криптой. Получается неплохо. Более, чем не плохо: за следующий трюк, который я задумал как подарок самому себе на дэрэ, я получу около трехсот штук. Не рублей, ясно дело.

Глава 2. Статика

Сложнее всего в нашем мире выдумать нечто, что никто до тебя не делал. Тогда ты можешь обеспечить себе имя на годы вперёд, и спокойно стричь купоны. Можно даже на покой уйти – если вдруг гормоны отыграли, и захотелось нормальной жизни. Бывали такие ребята, которые хорошо поднялись на увлечении, а потом оплатили себе обучение на юристов-программистов, и сейчас живут припеваючи в тех местах, где тепло и снега не бывает. Но это исключение, конечно.

Я понимал, что шанс придумать нечто эдакое пропадает с возрастом. Набираешься опыта. А опыт – это ведь не только сплошное благо, как нас пытаются убедить в этом взрослые чуть ли не с самого рождения; опыт – это бесконечные ограничения. Вот хотел ты, допустим, научится делать сальто в зацеп – начал все, как положено. И бац! Неудачная попытка – перелом. И фиг нормальный человек когда за это снова возьмется. Единицы могут пройти через серьезную травму и снова пытаться. А остальные – отходят в сторону, отказываются. Потому что опыт.

И я чувствовал, что у меня что-то такое появляется. Не страх, конечно, нет – но какой-то мандраж перед трюками, которого раньше не было. Слишком много стал в голове крутить: что, как, куда… тут ведь недалеко до вопроса «зачем?», верно?

Короче, я решил, пока не слишком поздно, провернуть реально безумную вещь.

Как-то раз, возвращаясь с мероприятия, которое организовывали знакомые по части воркаута в Казани, я специально задержался в Домодедово. Мне вообще нравится смотреть на взлетающие и приземляющиеся самолеты; я люблю путешествовать. Люблю думать о том, как буду летать по своим делам. За границу. В Штаты, в Южную Америку, в Гонконг. Может, с «Рэд Буллом» подпишу контракт, когда вся эта проклятая ковидная история закончится, и умотаю в Дубай.

Я наблюдал за тем, как самолеты величественно поднимаются в воздух, убирают шасси, разгоняются и исчезают в голубеющей дали. Тогда-то меня и стукнуло: а что, если устроить нелегальный джамп со стойки шасси?

Шума точно будет много. Могут даже Youtube-канал заблокировать… если, конечно, не сделать так, будто запись снята якобы случайно, сторонним свидетелем. С Тик-током проще будет – сделать нарезку на основе того материала, который на Youtube будет выложен…

Нормальному человеку такое в голову точно не придет. На первый взгляд, проблема на проблеме: как удержаться на стойке, когда скорость отрыва больше трехсот километров в час? Тупо ведь ветром сдует, да? Кажется – на первый взгляд. Но скажите это мотоциклистам! Нормальный зацеп на скоростных карабинах и правильный экип эту проблему решат. Зимой, конечно, придется подключать что-то совсем необычное: подогреваемое термобелье, сверхпрочные комбезы, шлема с нужными визорами… в общем, сложно, но решаемо.

С первым взглядом разобрались. Но на второй взгляд появились новые проблемы и главная, конечно же – это хватит ли высоты?

Визуально шасси, как я заметил, начинали убираться метрах на двухстах. Это совсем впритык для успешного прыжка, даже если держать вытяжку наготове. Но некоторые самолеты доходили и до трехсот, особенно те, кто покрупнее.

Уже потом, вернувшись из аэропорта и увлеченный идеей, я искал информацию о высоте полета во время уборки шасси в нете. Это было не просто: оказывается, критическим параметром, который определяет решение об уборке шасси, является совсем не высота, а скорость. И его рекомендуется убирать как можно скорее после взлета – потому что они тупо мешают самолету разгоняться, а это может быть опасно. Но, в конце концов, промучившись в разных профильных коммунах, я нашел подтверждению своей догадке: шасси убираются на высотах от ста до пятисот метров. Конечно, последний вариант выглядел роскошно – но фишка в том, что невозможно заранее предсказать, на какой точно высоте будут убраны шасси у конкретного самолета в конкретном рейсе. То есть, мало того, что трюк сам по себе рискованный, так еще и похож на лотерею. Такая вот экстремальная русская рулетка. В общем, мне понравилось. И я начал готовиться.

Подготовка заняла остаток лета и почти всю осень. На закупку нужного экипа ушла значительная часть моих сбережений. Это было больно: пару раз посмотрев на ценник очередного заказа, я даже начинал сомневаться в том, что действительно этого всего хочу.

Еще сложнее было найти человека, которому я мог бы доверить съемку трюка. Друзей у меня не было. В смысле, настоящих друзей. Как-то не сложилось. Было много знакомых, с кем пересекались по разным тусовкам, но это, понятное дело, не то.

Я решил искать нужного человека среди своих подписчиков на «Тиктоке». Смотрел профили. Потом начинал общаться. Большинство отваливались уже после пары сообщений. В основном из-за тупости.

С теми, которые показались мне более-менее норм, мы продолжали общаться. Выяснялись разные детали: кто-то был слишком правильным, чтобы участвовать в том, что я задумал; кто-то оказывался сильно младше, чем можно было подумать по профилю; кто-то хотел быть круче, чем я сам. Так, постепенно, список сокращался, пока в нем не остался всего один аккаунт.

Результат отбора получился… необычным. Во-первых, финалистом была девчонка. Но это еще ладно: она, к тому же, совершенно не интересовалась экстримом. Но ее привлекала, как она сама выразилась «эстетика человеческих возможностей». В профиле стояла «левая» аватарка, а на самих роликах она никогда не показывалась. Перед встречей я попросил прислать фотку, чтобы можно было опознать друг друга. И она показала кадр жуткого качества, явно кропнутый из стоп-видео, снятого в полумраке под каким-то низким мостом.

Судя по кадру, внешность у нее была самой обычной: правильное, но маловыразительное лицо, слишком густые для девчонки брови, короткая стрижка. Она была в джинсах и сером худи с надписью на груди: «Сисподвыподвертом». Я хмыкнул, оценив юмор. Впрочем, какой там «сис» под этим «подвыподвертом» меня интересовало мало. Лишь бы нервы у нее крепкими оказались, да снимала, как надо.

Мы встретились в центре, когда выдался один из немногих солнечных дней. Было прохладно, и мы пошли греться в «Депо» на «Белорусской». Это место когда-то наделало много шума: типо, первый в Москве гастробар, все дела, переделанный из бывшего реального троллейбусного депо. Там внутри даже реальный троллейбус поставили, для антуража, наверное. В целом, место зачётное, можно зайти, когда хочется чего-нибудь эдакого, и не хочется за это переплачивать.

Когда вошли внутрь, я предложил ей выбрать точку.  Почему-то был уверен, что она захочет какой-нибудь экзотики. Не Вьетнам, конечно – этого добра на любом фудкорте полно – но Тай или Индию запросто.

Но нет. Она попросила стейк. Я удивился, но спорить не стал – был при деньгах и не особо парился о мелких расходах, хотя и потратился на экип. Но то были стратегические инвестиции, и на повседневных расходах те траты никак не отражались.

Мы подошли к точке, за стеклянной витриной которой висели жутковатого вида заветренные туши. Она улыбнулась, и, когда подошла наша очередь, выбрала рибай «медиум рэр». Поколебавшись немного, я взял бургер. Полностью прожаренный.

– Я Лена, – наконец, представилась моя новая знакомая, протянув руку.

– Антон, – сказал я, ответив на рукопожатие.

– Красивое имя, – кивнула моя новая знакомая, – мужественное.

Я фыркнул.

– Так поняла, тебе видеограф нужен? – Лена с места перешла к делу, и мне это понравилось.

– Э-э-э… – замялся я, – в принципе, да. Но не совсем. Есть нюансы.