Снежные птички и другие

– Ничему не стоит. А стоит помнить две вещи. Драконы умны, но не так как люди. Глупо полагать их тупыми животными и столь же глупо думать, будто драконы разделяют человеческие эмоции и переживания. И второе – стремящиеся к своей цели драконы хитры и коварны и невозможно знать заранее, как они поступят.

– И что же из этого следует? – спросил баронет.

– Следует, что никому не удастся сразить дракона в одиночку! Может, вы не знаете, но уже четверо претендентов на обещанную королем награду ее точно никогда не получат, а, кроме нас с вами, похоже, больше дураков нет.

– Но у вас же получилось однажды! – воскликнул Шолл.

– Мне повезло, крупно повезло, – проговорил Вальзамир, – Тот дракон был моложе и неопытнее нынешнего. Я наблюдал за ним…

– Что?! – не сдержали изумление оба рыцаря.

– То. Я не безумец, чтобы совать голову в пасть чудовища. И не гидра – у меня голова всего одна. Разумеется, я наблюдаю за драконом уже несколько дней.

– Вот что я предлагаю, – продолжил Вазльзамир, отхлебнув пива из свежей кружки, – Ни в коем случае нельзя нападать на дракона на открытом месте. Ни мечем, ни копьем, ни из арбалета поразить его с первого раза не удастся, а, если у него будет возможность, он немедленно поднимется в воздух – и пиши пропало. Летящего его, быть может, сотня арбалетчиков смогла бы сбить раньше, чем он бы их испепелил, но нас всего трое и у нас нет никаких шансов.

Но у ящера берлога в старой штольне: добывали там чего-то, потом рудник забросили, но поселились в нем лихие люди, Дракон их, видимо, приел и занял их место. Я себе подобные рудники представляю. Они иной раз запутаны, с боковыми отнорками и пересекающимися коридорами, но зато достаточно узкие. Дракону в них быстро развернуться не удастся, а, попробовав расправить крылья, он себе будет лишь мешать. Огнем он тоже будет плеваться осторожно, иначе порушит крепи и может вызвать обвал, который его же самого и похоронит.

Я подсмотрел, что в середине дня ящер не показывается – видимо, отдыхает. В это время, когда солнце ближе всего к зениту, нам надо проникнуть внутрь и разыскать дракона. Найдя, главное не потревожить. Если получится – нападем все вместе. Кому будет сподручнее всего, должен отрубить хвост. Это грозное оружие, скажу я вам. Далее надо постараться повредить крылья – на случай, если дракон все-таки вырвется наружу. Ну и, наконец, заняться его головой.

– А кто же победит? – поинтересовался баронет.

– И правда, о чьем же подвиге будут слагать баллады? – присоединился Элас.

– Послушайте, – подергав себя за ус, сказал Вальзамир, – Мне все равно, кто именно сразит ящера. Чудовище разбойничает прямо у границ маркизата, и мне нужно, чтобы хоть кто-нибудь с ним справился. А так… Ну пусть те, кто останется в живых, потом и сравнят, кто больше сделал и кто проявил больше бесстрашия.

* * *

Первый скелет им попался в каких-нибудь трех верстах пути от проезжего тракта. Вальзамир справедливо заметил, что вблизи драконьего логова кони будут их только выдавать, а внутри так и вовсе не понадобятся. И трое драконоборцев оставили лошадей в лесочке, стреножив, но не привязывая, и двинулись далее пешком по полузаросшей бурьяном дороге, по которой некогда вывозили руду и доставляли припасы для горняков.

Вот на этой-то дороге и раскинулся обгорелый костяк, буквально впечатанный в пятно сожженной земли. Судя по некоторым спекшимся и местами оплавленным кускам металла, покойный был рыцарем и в этот последний для себя миг сжимал в руке верный меч. Рыцарю, вероятно, повезло встретить змея на относительно открытом месте, когда тот либо отправился перекусить, либо возвращался после охоты.