За грибами в Андорру. Трилогия. Часть 2

Год назад Смирнов щедро отблагодарил друзей своей юности за помощь: отцу Олегу пожертвовал денег на строительство храма на Алтае, Мишке Майонезу вручил миллион долларов, а Окулиста взял к себе начальником службы охраны с очень даже симпатичным окладом.

Как складывались дела у отца Олега и у Майонеза Смирнов с Фроловым точно не знали. Созванивались впопыхах несколько раз, но потом текучка взяла свое – заботы друзей как-то сами собой отошли на второй плат, если не на самый дальний.

Окулист с жадностью взялся за новую работу. Он выгнал почти всех сотрудников службы охраны своего друга, оставив на месте лишь самых честных и толковых. Работал он прекрасно. Со стороны казалось, что и не работал почти, так, указания давал какие-то. Но для несведущего человека дирижер в оркестре тоже тот еще дармоед – машет ручищами почем зря!

Вот только в личной жизни у Фролова дела обстояли неважно. Жена его давно бросила, детей не было. Живя в убогонькой однокомнатной квартирке в пригороде Питера, в Шушарах, он все свои нерастраченные чувства отдавал Герасиму – восьмидесятикилограммовому флегматичному хвостатому созданию. Гера любил хозяина тихо и беззаветно. Но при необходимости загрыз бы за него и слона. Так и шлепали по жизни два этих мужика – Герасим и Окулист – пес и отставной козы барабанщик.

Из-за гибели шотландского профессора симпозиум был сорван. Милиция, начав расследование, допросила в первую очередь Смирнова, так как взаимосвязь между гибелью иностранного ученого и пропажей кейса казалась очевидной. Беседа со следователем толку не принесла. Геннадий Николаевич уже знал, что кейс захвачен у грабителей, о чем ему сразу же доложил по телефону Окулист, но делиться со следователем этой информаций не стал: надежней с налетчиками было разобраться в своем департаменте.

Следователь допросил и дежурившего на палубе матроса. Ход допроса потряс даже видавшего всякое сотрудника правоохранительных органов. Его диалог со служивым радовал своей интеллектуальной насыщенностью:

– Вы девушку видели?

– Девушку?.. Приходилось…

– Я имею в виду не девушку вообще, а ту, что выбежала из кают-компании с кейсом!

– Нет, с кексом не видел. С портфелем была тут одна. Но без кекса.

– Хорошо, без кекса, бес секса, но с портфелем – была?

– А почему вы спросили про секс? – вдруг заинтересовался матросик.

– Я про секс не спрашивал! Я просто так пошутил!!

– А в чем шутка-то?

– Ну, рифма, стихи, понимаете?!

– Типа Пушкин? – просветлел матросик.

– Типа да.

– Была с портфелем… вроде.

– С портфелем или вроде с портфелем?

– Я больше на ноги смотрел…

– Ну и как?

– В смысле?

– Ноги как ноги, до палубы достают…

– Так чего тогда смотрел?

– Смотрел, кривые или нет…

– И что же высмотрел?

– В смысле?

– Ну, кривые там, стройные, волосатые, худые, – начал подсказывать варианты следователь.

– Да не понял я…

– То есть, как не понял? Не разобрался, что ли?

– Ага, не заценил.

– Эксперт, блин! – начал выходить из себя следователь. – Ты что, плохо видишь?

– Вижу? Нормально вижу. Но ведь в брюках же…

– Так она была в брюках?

– А разве я не сказал?..

– Хорошо. А парня на водном мотоцикле, который ее поджидал, видел?

– Да вроде.

– Так вроде или видел?

– Видел… вроде.

– Что он делал, когда ее дожидался?

– Так, ничего не делал.

– Ну, его-то внешность ты разглядел?

– А зачем мне? Я не голубой. Внешность как внешность.

– Ну, может какие-то характерные особенности: шрамы, родимые пятна.

– Шрамы? Не помню. Родинки, может, и были. Но на негре их разве различишь?

– Так парень был чернокожим?!

– Типа да. Типа, эта, афророссиянин. А разве я не сказал?

– Нет, не сказал.

– Так все люди, типа, братья…

– Типа, да, – обреченно махнул рукой следователь. – Слушай, Крузенштерн, у тебя уникальная память – ни хрена не помнишь! Как же ты на корабле-то плаваешь, ты же тормозишь?!