Рэдий

Досифея немного раздражала самоуверенность мальца и он выразил это своим голосом. За его спиной раздалось недовольное сопение лэра Параста, но выяснить, что там его не устраивает барон не успел, потому что заговорил Рэдий:

– Я не горю желанием обязательно убивать наставника Бахадура, но при данных обстоятельствах сделаю это лишь для того, чтобы другим неповадно было. Хотя, если он публично извинится и выплатит мне десять полновесных золотых лир, то я прощу его на первый раз.

– Зря хорохоришься мальчишка, пусть Бахадур и дерьмовый человек, но он лагра в одиночку валил. Да он тебя одним пальцем пришибёт, сопл… – Досифей реально разозлился, но вовремя спохватился и оскорбление не договорил.

Мальчишка злобно сверкнул ярко-синими зрачками, но продолжил говорить спокойным голосом:

– Я предлагал вам бескровный выход из данной ситуации, но раз Бахадур не нужен школе и ходокам, то постараюсь, чтобы он умер без особых мучений. Я терпеть не могу насилия и незаслуженных оскорблений с самого рождения.

Досифей даже не мог определиться, ответ Рэдия был просто дерзостью, свойственной недальновидной юности, или наглым вызовом всему ордену ходоков. Пока барон обдумывал своё дальнейшее поведение, к нему подошёл лэр Параст и попросил представить его Рэдию. «А то вы незнакомы»; мысленно проворчал Досифей и сделал официальное представление:

– Первый помощник канцлера – лэр Параст Сорайя собственной персоной.

Мальчишка лишь кивнул головой, чем окончательно убедил барона, что является протеже королевской разведки. В казарме повисла неловкая тишина, видимо лэр тоже понял, что нечаянно раскрыл своего агента.

На самом же деле, Параст Сорайя был в шоке от такого приветствия безродного юноши и едва свой язык не проглотил от возмущения. У него имелось конкретное задание, переманить орден ходоков на сторону короля, то есть канцлера. Поэтому он стойко стерпел подобное безобразие и почти дружелюбно заговорил:

– Его величество, король Камаль четвёртый заинтересован в развитии ордена ходоков и в его штатном увеличении. Поэтому я, как его представитель в этих землях, хотел бы уладить вашу ссору мирным путём и предлагаю выплатить обеим сторонам компенсацию за понесённый моральный урон в виде двадцати золотых лир и столько же уважаемому барону Досифею Афтиасу.

«Вот же пройдоха, откупиться решил. Но не в этот раз, теперь твоему агенту точно не выжить»; злобно подумал Досифей и дал категорический отказ:

– Кодекс чести ходоков превыше всех денег этого мира, поэтому спрашиваю последний раз. Воспитанник Рэдий, ты будешь вымаливать прощение у наставника Бахадура и платить золотой лир?

– Я принимаю вызов и готов к дуэли. Для меня тоже честь превыше всех денег этого мира – с заметным волнением ответил Рэдий, продолжая стоять по стойке смирно.

Лэр Параст хотел что-то сказать, но барон его опередил:

– Твоё решение достойно уважения, воспитанник Рэдий. Через час ты должен явиться к месту дуэли. Впрочем, Пирал сопроводит тебя, так что не заблудишься, даже если захочешь.

Досифей не скрываясь ухмыльнулся и круто развернувшись, ходко двинулся к выходу. Лэр Параст поплёлся следом, с явным сожалением на благородном лике. А вот барон был доволен, он считал поведение мальчишки непозволительной дерзостью, а значит должен быть непременно наказан за это. Заодно Досифей покажет королевской разведке, что подобные внедрения в ряды ордена у них не пройдут. Ему вообще не нравилась ситуация, когда его баронство пытаются втянуть в политические интриги королевства. Орден ходоков в изнанку всегда придерживался нейтралитета и во внутренних разборках никогда не участвовал. «Да у них денег не хватит, чтобы втянуть меня в междоусобицу»: внутренне хихикнул Досифей и пошёл давать последние указания наставнику Бахадуру.

Площадка отмеренная для дуэли находилась в ста метрах от стен имения. Зрителей было не так уж и много, вместе с учениками всего человек шестьдесят, не больше. Все они разместились на стене, переминаясь с ноги на ногу и лишь барон с лэром сидели на стульях. Рэдий обвёл их пристальным взглядом и ещё раз убедился, что в этой жизни противостоит всему миру. Даже Пирал, с которым сложились вполне приятельские отношения, намеренно отвёл глаза и сделал вид, что увлечён разговором. Большинство же зрителей вообще смотрели с презрением и даже ненавистью. «Плевать, я смогу всё преодолеть и стать самым лучшим бойцом. Вот тогда и посмотрю на ваши сконфуженные рожи»: внутренне настроился на бой Рэдий и обратил внимание на что-то говорящего Ториса. Как руководитель школы, он громко объявлял правила поединка.

Бахадур тоже его не слушал, так как эта дуэль была у него далеко не первой. Ему не нравился ажиотаж вокруг него, не привык он быть в центре событий. Поэтому сгорал от нетерпения поскорее расправиться с дерзким мальчишкой, а потом проведать местный дом терпимости. В городе их было всего два, но в один его не пускали по распоряжению самого барона. Любил он пошуметь, когда крепко принимал на грудь, за это его, мягко говоря, недолюбливали во всех питейных заведениях города и постоянно кляузничали барону Досифею. «Ничего, я им ещё потреплю нервы»: самодовольно подумал Бахадур и злобно посмотрел на своего противника.

Рэдий не стал с ним переглядываться, а мысленно прокрутил в голове свои действия, которые настырно отрабатывал последние три дня. В этот момент, Торис закончил свою речь:

– Дуэль начинается после того, как барон выстрелит вверх. Ровно через час, таким же способом, он известит об окончании дуэли. На этом всё, пусть вас рассудит бог Ерек.

Перед тем, как удалиться, Торис посмотрел на Рэдия виноватыми глазами и тяжело вздохнул. Он уже отошёл метров на тридцать, когда Рэд вспомнил, что даже спасибо не сказал этому человеку. А ведь он зачем-то спас его, хотя мог спокойно пройти мимо. «Ладно, ещё успею»: мысленно подбодрил себя Рэдий и в очередной раз проверил боевую амуницию. Всё было на своих местах и готово к применению. Хоть и ждал этого, но выстрел, извещающий о начале дуэли, всё равно прозвучал неожиданно. Рэдий расстегнул сумочку, в которой лежало три патрона и нарочито медленно, стал заряжать пистолет. Как и было задумано, Бахадур выстрелил первым с расстояния пятидесяти метров. Гипнограмма прицеливания доложила, что пуля пройдёт примерно в четырёх сантиметрах от правого уха, которое и так уже на треть отсутствовало. Рэдий медленно сместился влево и удерживая пистолет в вытянутых руках, резко стартовал. Преодолев двадцать шагов, он произвёл первый выстрел прямо в движении. Как и на тренировках, стоячая мишень была поражена в низ живота. Бахадура сбило с ног, но через сильную боль он смог снова подняться и направить пистолет в сторону Рэда. А мальчик продолжал сокращать дистанцию, одновременно перезаряжая оружие и виляя в стороны, как пьяный заяц. Наставник пребывал в полуобморочном состоянии из-за терзавшей его нестерпимой боли, руки заметно дрожали, а глаза теряли фокусировку. И ещё его обуял дикий страх от полного непонимания происходящих событий. Кое как восстановив чёткость визуального восприятия, Бахадур резко выжал спусковой механизм пистолета. А за долю секунды до этого, Рэдий ушёл в двойной перекат и сделал ответный выстрел из практически сидячего положения. Стрелять в голову всё же не решился, вдруг промажет, зато в грудь попал уверенно, пуля угодила почти в солнечное сплетение. Наставник повторно рухнул на землю, но ещё продолжал судорожно шевелиться. Рэдий перезарядил на ходу третий и он же последний патрон. Соперник был абсолютно беспомощным, когда Рэд оказался в пяти шагах от него. Русоволосый мальчик вдруг засомневался, что Бахадура нужно обязательно уничтожить и замер в раздумье. Он уже хотел пощадить этого ходока, но в этот момент наставник упёрся в него ненавидящим взглядом и этим подписал себе смертельный приговор. Последняя пуля попала точно в голову и мгновенно оборвала жизнь наставника Бахадура. Чисто по привычке, Рэдий отпнул в сторону оружие противника и помахал рукой зрителям. Не дождавшись ответной реакции, он перешёл на лёгкий бег и двинулся к имению. Не придумав ничего лучшего, Рэд остановился напротив Досифея, потом встал по стойке смирно и громко доложил:

– Господин барон, воспитанник Рэдий упражнение дуэль закончил. Жду ваших дальнейших распоряжений.

На стене раздались многочисленные перешептывания, но их перекрыл недовольный голос Досифея:

– Воспитанник Рэдий, прими мои поздравления. Дуэль прошла честно, согласно кодексу нашего ордена ходоков, а теперь бегом на плац.

Когда Рэд добежал до плаца, на нём ещё никого не было. Ученики приближались бесформенной толпой и что-то азартно обсуждали между собой. Ходоки и их гости шли с заметным отставанием и тоже разговаривали на ходу, но вели себя более сдержанно. Рэдий мгновенно оценил ситуацию и решил продолжить воспитательную акцию. «Если уж грузиться, так по полной программе»: хладнокровно подумал бывший абордажник космических кораблей и приготовился к драке. Черноволосый здоровяк упёрся в него злобным взглядом и провёл ребром ладони по своему горлу, явно намекая, что собирается убить Рэда. Он и сам хотел спровоцировать именно этого придурка, а тот прилюдно дал повод для расправы. Рэдий даже улыбнулся от такой удачи и, стремительно сократив расстояние, хлёстко ударил его по горлу. Кадык возможно и не сломал, но черноволосый лидер одной из трёх группировок учеников издал громкий хрип и завалился на бок. Рядом стоящие воспитанники испуганно сыпанули в разные стороны, а Рэд нанёс первый удар ногой. Пинал сильно и расчётливо, чтобы нанести, как можно более тяжкие повреждения. После четвёртого удара, его соперник потерял сознание и даже хрипеть перестал. К месту драки торопливо подходил барон, а синеглазые ходоки охватывали толпу учеников в кольцо. Воспитанники втянули головы в плечи и замерли в ожидании наказания, а Рэд высоко подпрыгнул и с хеканьем приземлился на грудь поверженного соперника. Послышался противный хруст костей, видимо грудина всё же проломилась, а русоволосый мальчик отошёл на три шага в сторону и замер по стойке смирно.

Барон Досифей отчётливо слышал хруст костей, да и так с одного взгляда понял, что следом за наставником Бахадуром отправился ещё и ученик. Но вместо гнева, который душил барона, ещё буквально мгновение назад, его вдруг охватило странное спокойствие. Мысли заскользили с поразительной быстротой и он прокачал сложившуюся ситуацию сразу с нескольких сторон. И лишь в одном из пяти вариантов будущего, барон немедленно убивает виновника «торжества». Во всех остальных вариациях, он оказывался ему нужен и даже помогает увеличить финансовый доход. Досифей внутренне встряхнулся и произнёс строгим голосом:

– Сейчас я буду спрашивать, а отвечать мне будет только тот, на кого укажу пальцем. Кто этого не поймёт, ляжет рядом с этим учеником.

Барон порыскал глазами по сторонам и указав пальцем на рыжеволосого воспитанника, начал допрос:

– Очень коротко доложил, что здесь произошло на твой взгляд.

Лидер второй группировки учеников был сильно взволнован, ведь он тоже хотел произнести угрозу обнаглевшему русоволосому мальчишке, но слава богам его опередили. Он быстро соображал, как же ему вывернуться из этой ситуации и решил пойти по самому простому для себя пути.

– Я не знаю причину произошедшей здесь драки, поэтому, как и вы, вижу только её результат – неуверенно промямлил рыжеволосый воспитанник.

Барон о чём-то задумался и нервно подёргал себя за ус. Потом как-то неопределённо хмыкнул и поочерёдно тыкал пальцем в нескольких воспитанников. Ни один из них не обвинял Рэдия и старался как можно быстрее спрятаться за спинами товарищей. Досифей добился именно того результата, который и был ему нужен, поэтому обратился к виновнику происшествия:

– Воспитанник Рэдий, теперь жду твоих разъяснений.

– Господин барон, погибший ученик уже дважды угрожал мне убийством. Поэтому пришлось принять превентивные меры, для устранения угрозы смерти, согласно кодексу ордена ходоков – по-военному чётко доложил Рэдий.

– Мне нужны свидетели, иначе твой поступок можно расценить, как беспричинное убийство, а за это уже будет совершенно другая ответственность – Досифей старался выглядеть беспристрастным судьёй.

– Лично мне свидетели не нужны, я и впредь буду устранять всех, кто будет угрожать моей жизни. Но понимая ваше положение, могу дать слово чести, что было именно так, как я уже сказал ранее – Рэдий не повышал голоса, но специально говорил «на нерве».

Рыжеволосый воспитанник по имени Шабан, всё это время думал, как ему жить дальше. Он уже начинал понимать, что здесь уличные понятия не приживутся, а скорее всего будут ещё и вредить. После сегодняшних событий, скорее всего лидерство водрузят на его плечи, а это может привести к самым неожиданным последствиям. В принципе, для него стать ходоком был бы самый удачный вариант, о котором он раньше даже не мечтал. Ведь после десяти ходок в изнанку, всем присваивался аристократический титул лэрон. Он, выходец из самых низов общества, может стать аристократом и пользоваться привилегиями «небожителей» королевства Палембанг. Осталось только дожить до этого момента и он решился примкнуть к тому, кто смело двигался в нужном ему направлении. Для этого придётся укрыться за его спиной и отказаться от прежней жизни, естественно и от уличных понятий тоже. В его сознании мгновенно сложился план действий и Шабан громко произнёс:

– Господин барон, я хочу признаться во лжи. Я лично был свидетелем, когда воспитаннику Рэдию дважды угрожали убийством. Причём первый раз, я принимал в этом активное участие.

Барон Досифей опять дёрнул себя за ус, а Рэдий удивлённо посмотрел на неожиданного защитника. Шабан тоже встал по стойке смирно и твёрдо смотрел в глаза барона.

– Похвально, воспитанник. Меня радует твоя честность и из-за этого твоё наказание будет уменьшено вдвое. Все остальные получат по десять плетей прямо сейчас, а воспитанник Рэдий все двадцать, за проявленную несдержанность и чрезмерную жестокость. Приговор обжалованию не подлежит и будет исполнен прямо здесь, на плацу – Досифей говорил громко, чтобы его услышали и ходоки.

В течение десяти минут была организована площадка для экзекуции и синеглазые ходоки начали старательно вершить баронское правосудие. Почти все ученики рыдали после наказания плетьми, но два человека перенесли порку без единого всхлипа и даже крика. Рэдия били особо сильно, поэтому его спина превратилась в окровавленные ошмётки. Он мужественно стерпел боль, но от потери крови закружилась голова, а ноги начали давать слабину. Ему всё-таки стало страшно, ведь умирать по-прежнему не хотелось, а он опять оказался бессильным перед реалиями этого страшного мира. Эта фобия преследовала его с самого рождения и была в этот момент сильна, как никогда прежде. Рэдий вскинул вверх русоволосую голову и яростно закричал в небеса:

– Эй вы, боги, я порву вас, как тузик грелку.

После этого его сознание померкло и он свалился на плотно утоптанную землю, не подавая признаков жизни. Над его телом склонилось несколько человек, а один из них приложил своё ухо к груди мальчика.

– Живой – радостно прошептал лэрон Торис и осторожно подхватив бессознательное тело, торопливо понёс его в лечебницу.

Рэдий открыл глаза и сразу сориентировался, что опять чалится в больничке. На его пробуждение бурно отреагировала уже знакомая лекарка и тут же захлопотала вокруг очнувшегося пациента. Мальчику помогли принять сидячее положение и аккуратно напоили мерзко пахнущей жидкостью. «Опять эта гадость»: недовольно подумал Рэд и весь передёрнулся от отвращения.

– Зря так реагируешь, вытяжка из печени лагра уже второй раз спасает твою худосочную задницу от смерти – ворчливо произнесла лучшая лекарка ордена ходоков.

– Здравствуйте, уважаемая. Пока со мной опять чего-нибудь не случилось, сразу говорю вам двойное спасибо. Теперь вы, мой новый ангел хранитель. Кстати, подскажите, как я могу к вам обращаться – засеменил словами Рэдий и широко улыбнулся.

– Барият меня все зовут и перестань мне выкать, не привычная я к этому – добродушно ответила лекарка и тоже улыбнулась.

– Уважаемая Барият, так что вы мне скажете насчёт измохраченной плетью спины. Жить буду? – Рэдий продолжал лыбиться, словно встретил родного человека после долгой разлуки.

– Жить-то будешь точно, но почему-то мне кажется, что это не последняя наша встреча – ответила Барият с заметной печалью в голосе.