Истинный путь. Часть первая. Знаки свыше

– Спасибо! – с чувством произнес Ухряк, с которого от радости слетело все похмелье. – Да с таким оружием мы…..

Он не договорил, не в силах оторвать взгляд от острого лезвия, так и умоляющего развалить надвое какого-нибудь эльфа средней упитанности.

– Уж мы-то да! – поддержал его Эгур. – Спасибо, Гролла. Такое оружие стоило того, чтобы рискнуть ради него головой. Обещаю, как разорим Санд-ар-Турн, так на обратном пути завезем тебе гостинцы. Ну и рабов десяток пригоним, будут помогать по хозяйству.

– В этом нет необходимости, – произнесла Гролла.

– Почему это? – удивился Эгур. – Уж не являешься ли ты, чего доброго, убежденной противницей рабства? Я еще могу стерпеть бусы на мужике, но порабощение и эксплуатация эльфов, это святое!

– Против рабства я ничего не имею, – пояснила Гролла. – Я хочу сказать, что завозить мне гостинцы вам не придется. Потому что я иду с вами.

Последователи Вандала удивленно уставились на нее, как будто только сейчас заметив, что Гролла облачена в дорожную одежду и увешена оружием.

– Идешь с нами? – переспросил Ухряк. – Но почему?

– Отвечать обязательно? – приподняла брови девушка. – Вам ведь нужны соратники? Мой меч не будет лишним. А обращаться с ним я умею.

– Наслышаны, – негромко произнес Эгур.

– Ну, что сказать, – растерянно произнес Ухряк, и глупо улыбнулся. – Добро пожаловать в орду. Мы тебе рады.

– Рады, рады, – подтвердил Эгур. – Вот увидишь, ты не пожалеешь о принятом решении. Вернемся богачами. Тебе вообще больше работать не придется.

Три орка, шествующие по городу с оружием, вызвали в Хрюмгорте определенный интерес и последующие пересуды. Ухряк замечал в окнах домов рожи соотечественников, провожающих их компанию удивленными взглядами. А про себя подумал – пусть смотрят. Пусть видят и запоминают. Им будет о чем рассказать своим внукам.

Выйдя за городские ворота, все трое остановились, пораженные тем, что открылось их очам. Как выяснилось, здесь их поджидал Рыгрог.

Сын малого вождя был в своем дорогом халате, успевшим покрыться пятнами грязи и многочисленными прорехами. Бусы тоже присутствовали. Зато добавилось и кое-что новое. На свою голову Рыгрог нахлобучил старый железный шлем с торчащими в стороны рогами, а в руке держал длинное копье с широким листовидным наконечником. Другая рука орка была занята большой глиняной бутылью, из которой он активно отхлебывал.

Заметив троицу, Рыгрог раздраженно крикнул им:

– Эй, сколько вас ждать? Мы идем эльфов бить, или как?

– Что он тут делает? – простонала Гролла, которую, при виде назойливого ухажера, охватили недобрые предчувствия.

– Похоже, он идет с нами, – признался Ухряк.

Гролла метнула на него негодующий взгляд, и орк, пожав плечами, виноватым тоном произнес:

– Мы ведь не знали, что он действительно пойдет. Решили, что передумал.

Рыгрог заметил Гроллу, тут же отшвырнул бутылку и приосанился.

– Пришла проводить в путь отважного воина? – спросил он. – Ценю. Но не упрашивай меня остаться, женщина. Высшая цель важнее любовных чувств. Если не паду в неравной битве, я вернусь к тебе и привезу ожерелье из эльфийских ушей. Уж его-то ты примешь.

– Она, вообще-то, с нами идет, – сообщил Эгур, забросив тяжелую секиру на плечо.

– Правда? – воскликнул Рыгрог. – В таком случае мы сможем успешно совместить высшую цель и любовные чувства.

Он попытался приблизиться к Гролле с целью приобнять ту за талию, но девушка, отследив его маневр, свирепо прорычала:

– Будешь мне докучать, до Санд-ар-Турна не дойдешь.

Рыгрог поспешно отступил, и горячо заверил Гроллу, что и в мыслях не имел ничего такого, и вообще, относится к ней, как к соратнику, со всем подобающим уважением.

– Ну, что, идем? – спросил Ухряк, обратившись к своей крошечной орде. Окинул взглядом Эгура, Гроллу, Рыгрога, затем повернулся, и посмотрел вдаль, туда, куда лежал их путь. Дорога желтой змеей ползла через выгоревшую на солнце степь, и упиралась в линию горизонта. Где-то там, за многими милями пути, лежал Санд-ар-Турн, нечестивое королевство эльфов, так и ждущее, когда же явятся отважные воины, да разнесут его вдребезги.

И ждать оставалось недолго.