Последний отзыв
Классная книга. Очень многое объясняет, что скрытое реально происходит в человеке
По всем вопросам обращайтесь на: info@litportal.ru
(©) 2003-2024.
✖
Игры на воздухе
Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля
О, зачем мы с тобой опускали штрихи и детали,
В забинтованный сад в виноградную арку вступали,
Собирали совком червоточиной битые сливы? —
И казалось, что мы и рачительны, и терпеливы…
Мы бродили по саду, где листья крадут расстояния
От ствола – до ствола – до фасада кирпичного здания, —
Подбирали плоды до корней почерневшей антоновки,
На ветру поджидали рабочий автобус из Проновки.
Ты смеялась и грела озябшие пальцы дыханием,
Оседало светило, полнеба объяв полыханием,
И труба громоздилась, что вскрытый канал червоточины;
Громыхал грузовик, поджимая к полоске обочины.
В те минуты судьба нам казалась удачей невиданной,
Бесконечной, как сон в обступающей жизни обыденной,
И совсем не хотелось гадать, поступаясь привычками,
О начале зимы с уходящими в ночь электричками…
…Но зима на юру тяжело оползает с откоса,
И горят на снегу обведённые жирно колёса,
И автобус знобит у шлагбаума, за переездом,
Электричка трубит, громыхает промёрзшим железом…
Кулунда
Какая страшная усталость!
Прийти и лечь, не сняв пиджак.
Рука легла и так осталась,
В очах придерживая мрак.
В манжете запонка раскрылась…
Ну отчего так тяжело
Опустошенье навалилось,
Как будто снегу намело?
В обширном парке привокзальном
Пробилась чахлая трава
В пустом цветочнике овальном,
Разбитом у подножья рва.
И статуи подслеповаты.
Таращат битые глаза
Колхозница с цевьём лопаты,
Бетонный отрок угловатый,
Приветствующий поезда.
На этой станции печальной,
Где пышной росписи цветы
Венчают темой величальной
Страну эпохи нищеты —
Буфетчица да ученица
Под вывеской «Союзпечать».
Спросить воды и извиниться,
И никого не повстречать.
Всё утро бродишь виновато
По рыхлым улицам окрест,
Пальто топорща мешковато,
«И как ему не надоест!..»
«Какую ищет справедливость
Нерасторопных тупиков? —
Здесь только скрежет, только сырость
Да похороны стариков».
И всё ж, не это, в самом деле…
Не снег, присыпавший траву,
Не холод, выбившийся в щели,
Не пачка смятая
во рву…
«Твои слова – пустые уверенья!..»
Твои слова – пустые уверенья!..
А снег метёт на мокрое шоссе.
Трамвай гремит, считает ударенья —
Шнурок, закладка, памятка, ляссе.
Захочешь вспомнить – память обметало
Двойным стежком, какая благодать!
Какой печалью надо обладать,
Чтоб догадаться: прошлого – не стало?
А за углом – до нашего прихода —
Сошлись зима с твоим небытиём,
И светится старательным литьём
Решётка сада.
Штырь громоотвода.
Вдохнуть поглубже. Жалкая цезура!
Разъят пейзаж пролётами моста.
И если жизнь – подобие листа,
То снег над ней – вторая сигнатура…
«Я выучусь молчать…»
В забинтованный сад в виноградную арку вступали,
Собирали совком червоточиной битые сливы? —
И казалось, что мы и рачительны, и терпеливы…
Мы бродили по саду, где листья крадут расстояния
От ствола – до ствола – до фасада кирпичного здания, —
Подбирали плоды до корней почерневшей антоновки,
На ветру поджидали рабочий автобус из Проновки.
Ты смеялась и грела озябшие пальцы дыханием,
Оседало светило, полнеба объяв полыханием,
И труба громоздилась, что вскрытый канал червоточины;
Громыхал грузовик, поджимая к полоске обочины.
В те минуты судьба нам казалась удачей невиданной,
Бесконечной, как сон в обступающей жизни обыденной,
И совсем не хотелось гадать, поступаясь привычками,
О начале зимы с уходящими в ночь электричками…
…Но зима на юру тяжело оползает с откоса,
И горят на снегу обведённые жирно колёса,
И автобус знобит у шлагбаума, за переездом,
Электричка трубит, громыхает промёрзшим железом…
Кулунда
Какая страшная усталость!
Прийти и лечь, не сняв пиджак.
Рука легла и так осталась,
В очах придерживая мрак.
В манжете запонка раскрылась…
Ну отчего так тяжело
Опустошенье навалилось,
Как будто снегу намело?
В обширном парке привокзальном
Пробилась чахлая трава
В пустом цветочнике овальном,
Разбитом у подножья рва.
И статуи подслеповаты.
Таращат битые глаза
Колхозница с цевьём лопаты,
Бетонный отрок угловатый,
Приветствующий поезда.
На этой станции печальной,
Где пышной росписи цветы
Венчают темой величальной
Страну эпохи нищеты —
Буфетчица да ученица
Под вывеской «Союзпечать».
Спросить воды и извиниться,
И никого не повстречать.
Всё утро бродишь виновато
По рыхлым улицам окрест,
Пальто топорща мешковато,
«И как ему не надоест!..»
«Какую ищет справедливость
Нерасторопных тупиков? —
Здесь только скрежет, только сырость
Да похороны стариков».
И всё ж, не это, в самом деле…
Не снег, присыпавший траву,
Не холод, выбившийся в щели,
Не пачка смятая
во рву…
«Твои слова – пустые уверенья!..»
Твои слова – пустые уверенья!..
А снег метёт на мокрое шоссе.
Трамвай гремит, считает ударенья —
Шнурок, закладка, памятка, ляссе.
Захочешь вспомнить – память обметало
Двойным стежком, какая благодать!
Какой печалью надо обладать,
Чтоб догадаться: прошлого – не стало?
А за углом – до нашего прихода —
Сошлись зима с твоим небытиём,
И светится старательным литьём
Решётка сада.
Штырь громоотвода.
Вдохнуть поглубже. Жалкая цезура!
Разъят пейзаж пролётами моста.
И если жизнь – подобие листа,
То снег над ней – вторая сигнатура…
«Я выучусь молчать…»
Последний отзыв
Классная книга. Очень многое объясняет, что скрытое реально происходит в человеке