Покаяние пророков

– Позвольте доктору сделать укол. Прошу вас!

– Нет… Наркотики подавляют волю и разум. Хочу умереть в сознании. – Академик потянулся к виску, но не донес руки. – И не могу, пока не увижу профессора… Да, сделайте милость, положите к ногам грелку…

Сиделка метнулась за дверь и через минуту принесла электрический сапог, бережно натянула его на желтые ноги и включила в розетку.

– Сорок минут жизни… – скрипуче и сквозь зубы произнес Мастер. – Возможно, они станут самыми важными… И трудными.

– Закройте глаза и постарайтесь уснуть, – посоветовала Лидия Игнатьевна. – Это вам поможет, и быстрее пройдет время.

– Уснуть? – Его длинное лицо еще чуть вытянулось – кажется, негодовал. – Проспать последние минуты жизни?.. А может, и умереть во сне? Нет, слишком великая роскошь… закончить одну-единственную жизнь… Желтяков заставляет меня жить… И страдать.

– В передней находятся тележурналисты, – мягко напомнила сиделка, чтобы отвлечь его от самого себя: академик любил встречаться с прессой, хотя в последнее время редко появлялся на экранах. – Ждут с утра… Уделите им несколько минут.

– Какое бездушие. – Он зашевелил кистями рук, будто хотел сжать кулаки. – Какая мерзость… Чему я учил? Неужели они хотят взять интервью у умирающего человека?

– Не простого человека. Вы – эпоха…

– Помолчите, Лидия Игнатьевна. Я учил красоте, эстетике… С такой скоростью деградации… Они станут делать репортажи из секционного зала анатомки… Не впускайте. Не давайте снимать меня мертвого. Хотя бы пока я в своем доме…

– Простите, – повинилась она. – Не позволю… Но мне нужно обзвонить всех, по списку… Не хочу оставлять вас одного.

– Хорошо, кто еще в приемной? – Его руки медленно успокоились.

– Господин Палеологов и аспирантка, дежурит у дверей…

– Кто это – Палеологов? Странная фамилия… Не знаю такого господина…

– Он сказал, вы знакомы. – Лидия Игнатьевна торопливо полистала записную книжку. – Но я тоже никогда не видела его у вас… Да, вот… Предводитель стольного дворянского собрания.

– Предводитель? Дворянского?.. – Уголки синюшных губ академика слегка оттянулись книзу – должно быть, улыбнулся. – Какое недоразумение…

– Еще он возглавляет исследовательскую группу при правительстве Москвы, – уточнила сиделка, разбираясь в своих записях. – Личный патронаж мэра…

– Что же исследуют?..

– Ведут розыск библиотеки Ивана Грозного… Весьма настойчивый молодой человек.

– И что же он хочет?.. – Академик наконец&то дотянулся до виска, но лучше от этого не стало. – Библиотека… Грозного… Какая несусветная глупость… Почему мэр никогда не говорил, что ищет либерею? Нет, скорее всего, он не тот человек, за которого себя выдает… Не впускайте, прошу вас…

– Хорошо, хорошо…

– Пригласите аспирантку… Как ее зовут? Лена?

Молодая женщина в строгом темном платье переступила порог и на миг замерла, не зная, что делать дальше. На бледном личике оставались живыми лишь большие влажные глаза, и причиной ее смущения и испуга было то, что она видела перед собой не известного на весь мир академика и нобелевского лауреата, допуск к которому даже в самые лучшие времена был строго ограничен, а просто умирающего человека.

– Не бойтесь, – подбодрил он. – Подойдите ближе… сядьте вот сюда, в кресло… И дайте руку.

Противясь своим чувствам, она механически выполнила просьбу – узкая, белая ее ручка оказалась холоднее, чем у остывающего академика.

– Какие глубокие и голубые глаза, – проскрипел он. – И ледяная рука… Вам не приходилось быть у смертного одра… Это не страшно… Смерть, как и рождение…

– Я не боюсь, – вымолвила она. – Волнуюсь… А руки… всегда холодные.

– Это хорошо… Кто ваш руководитель?

– Владимир Львович… Страхан.

– Вам повезло… А тема диссертации?

– Если коротко… Понятия судьбы, рока в древнерусских литературных произведениях, народном эпосе, фольклоре… – Она чуть расслабила руку в вялой руке академика.

– Да… Непростая тема… И что, существовали такие понятия?

– В дохристианской Руси… Основа психологии поведения… И после…

– А как же Фадлан?.. Он утверждал… в Руси не ведают рока?

– Он путешествовал… – Рука аспирантки крепчала, однако теплее не становилась. – Не мог вникнуть глубоко… Не понимал сути, комплекс туриста, видеть все и ничего… А все кругом было насыщено волей судьбы… Ни соколу, ни кречету, ни птице гораздой рока не миновати… Налево пойдешь, направо пойдешь… Царевна-лягушка… Чему быть, того не миновать…

– Хорошо… Чему быть, того не миновать… Взять Фадлана под микитки… А вы сами верите в судьбу?

– Верю… Я к вам пробивалась много раз… И вот как свела…

– Нет-нет. – Академик будто согревался и слегка оживал – головой пошевелил, стараясь лечь повыше. – Я хотел спросить вас… Знаете ли вы свою…

– Знаю…

– Так самоуверенно?..

– Судьба ученого-гуманитария известна в наше время…

– Ничего вы не знаете, сударыня. – Мастер вдруг указал на стол. – Прошу вас, подайте мне вон ту подставку… Бумагу и карандаш… Нет, черную авторучку, с чернилами.

Аспирантка пошла к столу, и в это время дверь тихо и коротко распахнулась, впустив незнакомого молодого человека в сером костюме и жизнерадостным, комсомольским взором – эдакий пламенный вожак молодежи.

– Простите великодушно. – Он приблизился к постели. – Вы должны меня помнить, был у вас на приеме в прошлом году. Моя фамилия – Палеологов, Генрих Сергеевич…

– Нет, не помню, – с уверенностью проговорил академик, неожиданно для себя любуясь его открытым, вдохновляющим лицом. – Говорите… Говорите, что вам нужно?

– Я от московского правительства. Мы занимаемся поиском феномена… известного как библиотека Ивана Грозного.

– Да, что&то слышал…

– Скажите, уважаемый академик… Вы как величайший специалист в области древнерусской истории и культуры можете подтвердить ее существование?

– Это весьма интересный… и более того, спорный вопрос, молодой человек…

– Библиотека была привезена в Россию.