Сокровища Валькирии. Звездные раны

Он откровенно переживал случившееся, но при этом в глазах таилось мужское любопытство: мол, ты что, тоже на эту бабенку нарвался? Ну и как она?..

Лучше бы посчитал обыкновенным психопатом…

– Ваша партия работает здесь пятый месяц! – неожиданно для себя заорал Зимогор. – Закончились все сроки! Между прочим, над головой давно висит американский спутник! Снимает все изменения обстановки. Вас давно засекли!

– Не понял, при чем здесь спутник? – вылупил глаза Ячменный. – Пусть висит…

– При том!.. Напиваетесь халявного спирта и делаете аварию на шестистах метрах скважины!

– Говорю же, авария случилась до того…

Олег спохватился, выругался про себя – действительно, при чем тут спутник?

– Сколько уйдет времени на ликвидацию? – после паузы мрачно спросил он. – Неделя?

Чуть поодаль, возле караульных вагончиков, стоял еще один строй, из отделения солдат внутренних войск, и молоденький лейтенант в камуфляже и нелепо высоченной фуражке, заметно припадая на правую ногу, медленно расхаживал вдоль него и, судя по виду, читал мораль. Напоминал он маленького хромого и злого короля, многажды побывавшего в сражениях, только вместо горностаевой мантии по траве тащилась плащ-накидка.

Ячменный тоже прошелся взад-вперед, помолчал, сказал прямо, будто приговор вынес:

– Эта авария ликвидации не подлежит. Сам смотрел… Оторвали колонковую трубу и четыре штанги. Пытались достать – изломали весь аварийный инструмент. Мы же не только пили все эти дни!.. Потом хотели расшарошить штанги – оставили на забое шарошечное долото. А его ничем не разбурить… И станок, можно сказать, угробили.

– Все хорошо, прекрасная маркиза…

– У нас же в экспедиции нет другого такого станка…

– В стране нет!.. Золотой станок! Экспериментальный! – не сдержался Зимогор и замолчал.

– Золотой… – проворчал начальник партии. – Напихали электроники, контрольно-измерительной аппаратуры и думают, у буровиков сейчас не жизнь будет – малина. А она вся отказала! Ни одна система не работает!

– Правильно, если к ней подходить с ломом и кувалдой…

– Да кто к ней с ломом подходил? Берегли, как яйца, лишний раз включить боялись… Нет, станок-то ничего, – поправился он, – механика отличная, но эта новогодняя мишура в нем – дерьмо. А он без нее не работает!

– Пользоваться не умеете. Почему-то в самолетах она работает, в космических кораблях – годами! А у вас – нет…

– Ладно, Олег Павлович, я действительно не умею. Но сам Гнутый сделал аварию! А он полгода на специальных курсах учился, компьютер знает, программировать умеет, задавать режимы. Но именно в его смену станок и накрылся!

– Специалисты разберутся, отчего он накрылся.

– Если Гнутый не может ничего понять, хрен тут разберешься! Когда электроника стала давать первые сбои, мы же вызывали спеца. Приехал, поковырялся, кнопки подавил – все в порядке. Два метра пробурили, подъем снаряда сделали – опять сбой. Все зависло, заблокировалось…

– А потом кто ремонтировал?

– Никто… Часов десять не трогали, само наладилось.

– Значит, умная машина, рассчитанная на дураков.

– Да нет, у нас тут климат такой, – многозначительно вымолвил Ячменный. – Влажность высокая. Даже единственный телевизор сгорел к чертовой матери, мужикам кино не показать…

Мужики стояли в отдалении и вряд ли слушали перепалку – мокли под дождем, переминались, щелкали кедровые орехи и глядели на начальство с каким-то виноватым остервенением. Если специалисты докажут, что авария произошла по вине бурильщиков, за станок придется платить немалые деньги. Причем сумму раскинут на всех. И если еще поставят в счет часть стоимости скважины – до конца своих дней таких алиментов не выплатить…

Не потому ли завхоз Величко бросился в бега?

– Вообще-то все шло нормально, промывочная жидкость поступала, алмазную коронку сменили перед этим злосчастным спуском, – вдруг стал оправдываться начальник партии. – И тут заклинило!.. Такого не бывает, Олег Павлович. Я буровик по квалификации и алмазное бурение знаю…

– Спирт «Роял»! Вот причина!

– Старший мастер Гнутый не пацан. Говорит, был провал инструмента на метр сорок семь. Умный этот станок сам остановился и начал закачку жидкости. Думал, каверна, пустота… Как только промывка пошла, автомат запустил вращение. Гнутый проконтролировал.

– А в перерыве заглотил три стакана с рубчиком.

– Спирт появился потом! Потом! – сипло от негодования и жалости к самому себе выдохнул начальник партии. – Но этот мастер может работать и после трех… Это же легендарная личность!

– После трех стаканов «Рояла» не может работать никто! В том числе и легендарные…

– Гнутый может…

– Короче, почему заклинило инструмент на забое? – прервал Зимогор.

Начальник партии подумал, виновато помедлил:

– Не знаю. Хоть под трибунал… Гнутый говорит, будто кто-то медленно тормозил и одновременно тянул вниз. Он станок нервами чувствует, лучше, чем всякая электроника… За семь минут снаряд ушел на сто девятнадцать сантиметров. Провал бурового инструмента!.. Даже по мягким породам, даже по ледяной линзе столько не пробурить алмазом. А потом коронка прижглась к забою, но шпиндель начал вращаться в обратную сторону, сам. Это дурацкая автоматика с ума сошла! Или не знаю почему… Снаряд и раскрутился.

– Кто же его вращал, – усмехнулся Зимогор, – на глубине шестьсот семьдесят шесть метров?

Ячменный посмотрел в глаза, показалось, ухмыльнулся зловредно:

– Не имею представления! Вы приехали, вот вы и разбирайтесь, кто вращал. А наше дело телячье…

– Не юродствуй, Ячменный! – оборвал Зимогор. – Завтра здесь будет правительственная комиссия! Вместе с заказчиком и, разумеется, особым отделом. А заказчик, между прочим, Генштаб твоей родной армии. Знаешь, что было, когда там узнали об аварии? А что было в правительстве?.. Короче, завтра они сюда прибывают. И увидишь, как головы полетят… И аквилоновская в том числе! Но прежде он мою оторвет, Ячменный, хотя я здесь вообще ни при чем. Наоборот, предупреждал… Так вот, согласно табели о рангах, я откручу сначала твою.

– Откровенно сказать, Олег Павлович, мне наплевать, – неожиданно взъярился бывший капитан. – Не надо пугать комиссиями! Я за такую работу не держусь. Семьи у меня теперь нет, родни с рождения не бывало, детдомовский. Стыдиться некого! Уволите, – пойду в частный бизнес. Кое-какой опыт есть, буровым мастером в нефтеразведку всяко возьмут. Не у нас, так в Чечне, например. У них специалистов мало. А нефть – «черное золото»…

В это время вернулся посыльной Алиханов, виновато глянул на Ячменного:

– Нету Циклопа в вагончике. И поблизости нету.

– А где Гнутый?!

– Он на буровой, что-то маракует. А Циклоп куда-то отошел, может, где в кустах сидит. Должен подойти…

– Его уже три дня как нет! – рыкнул начальник партии. – И нечего тут темнить!

– И в Матвеевке не было! – с готовностью доложил тот. – Агидель сказала, не появлялся уже больше недели!

– Свободен, – бросил Зимогор, приступая к Ячменному вплотную. – Так кто подбросил спирт? Уж не эта ли Агидель?

– Издеваетесь, – в сторону сказал Ячменный. – Она по другой части…