Правда и вымысел

Оказывается, всю жизнь бабушка страдала от ревности: женщина, подобравшая моего тифозного деда на станции, сделала это будто бы не бескорыстно. Выходить-то она его выходила, но женила потом на своей дочери-перестарке. У них родился ребёнок, мальчик по имени Олег. Вскоре дед сбежал от своих спасителей, однако всегда помнил о сыне, а бабушке от этого было, как ножом по сердцу. Обиженная навек, она ревновала его, отпуская на отхожий промысел (верно, бабёнку завёл, а иначе что ездит-то?), и проводила аналогию с событиями осени сорок четвёртого, когда Карна водила деда на реку Ура. Он эту Карну звал в полубреду, когда сильно болел, имя её бабушке казалось зловещим…

Последний раз я спрашивал о тех таинственных горе и реке уже в пятом классе, у своей учительницы русского языка и литературы Юлии Леонидовны.

В Торбу, где жили в основном ссыльнопоселенцы, вербованные да сибулонцы и нравы царили соответствующие, она приехала на преддипломную практику. Когда вошла в наш класс, показалось, явилось чудо – тоненькая, нежная. Тяжёлые длинные волосы каштанового цвета всё время клонили маленькую головку на одну сторону, и негромкий завораживающий голос звучал, будто весенний ручеёк. Ей сразу же дали прозвище – Удочка, может, потому, что всё время кивала, а точнее, клевала головой. А я влюбился сразу и от этого целую зиму старательно изучал её предметы, даже пятёрки получал, чтобы обратила внимание. Мне не хватало уроков, я не мог на неё насмотреться и торчал под дверьми других классов, где она вела литературу, или поджидал на улице в укромном месте, чтоб не заметила.

Поговорить с ней я осмелился, когда мы остались вдвоём: она что-то записывала в журнал, а я мыл полы в классе.

– В институте всему учат? – поинтересовался для порядка и без всякой задней мысли.

– Практически да, – отозвалась Юлия Леонидовна. – Всё зависит от того, чему сам человек научится.

– А вы знаете, от чего происходит солнечный удар? – спросил я, ворочая парты и показывая свою силу.

Она округлила глаза и, кажется, наконец-то рассмотрела меня.

– Если человек перегреется на солнце…

Мне чудилось, что у нас складывается вполне научный разговор и ей со мной интересно.

– Нет, если человек перегреется, у него будет тепловой удар! – Чёрт меня дёрнул заспорить. – Это я читал. А от чего бывает солнечный? Чем солнце бьёт? Лучами? Или светом? Но я пробовал целый день сидеть голым, только шкура облезла потом, и всё.

– Любопытно, никогда не задумывалась, – рассмеялась она, и я понял, что час настал.

– Где находится гора Манарага?

– Манарага?.. Посмотри на карте.

– Смотрел, нету. И реки Манараги нету.

– Наверное, это очень маленькая гора, если её нет на карте, – объяснила Юлия Леонидовна.

– А почему, когда в атаку бегут, кричат – «ура!»?

– Это боевой клич.

– А почему тогда река называется Ура?

– Разве есть такая река?

– Есть, далеко на севере, где была война, – охотно объяснил я. – Может, там наши ходили в атаку, кричали «ура!» и потому так назвали?

– Откуда ты знаешь, что на севере?

– Читал!

– Молодец! – искренне похвалила Юлия Леонидовна. – Это хорошо, что ты много читаешь. Наверное, у вас есть домашняя библиотека?

– Есть! – соврал я, хотя в доме были только школьные книжки, журналы «Охота» и «Огонёк» да с десяток полурастерзанных томов без начала и конца. Но сестра училась на два класса выше меня, и я читал учебники за седьмой класс.

– Но учишься ты неважно. – Она посмотрела в журнале. – По всем точным дисциплинам у тебя тройки.

Мне не нравилась эта тема, и я решился на последний вопрос:

– А Карны на свете бывают?

– Карны? – отчего-то насторожилась Юлия Леонидовна. – Кто это?

– Ну, это такие женщины, которые отводят убитых в рай.

Она почему-то испугалась, вероятно, боялась мертвецов, встала и заволновалась.

– Какие необычные вопросы у тебя. Карны… Ты, наверное, читаешь взрослые книжки?

– Читаю, – соврал я.

– Нужно читать книги соответственно возрасту. Сейчас я дам тебе Гайдара. – Она достала из шкафа толстую книгу. – Вот возьми. У вас дома такой нет.

Я был уверен: она тоже, как все, не знала и, может быть, впервые слышала имя Карна, однако спрашивать про гоев и спорить больше не стал, взял книжку и ушёл радостный, потому что у нас наладился контакт.

Спустя несколько дней она сама оставила меня после уроков и, показалось, была чем-то смущена.

– Ты от кого услышал это имя?

– Какое имя?

– Карна.

Я чуть не выпалил, от кого, но вовремя вспомнил наказ деда – рот на крючок!

– Это я прочитал, – опять соврал, не моргнув глазом.

– А в какой книге? – Хотела поймать.

– Не знаю, корок не было. Батя из макулатуры принёс.

Раньше охотники-промысловики работали от сельпо, где вместе с ягодой, грибами и пушниной заготовляли бумагу и тряпки. Отец действительно иногда привозил домой драные книги, и это был единственный источник пополнения «библиотеки».

– Про что ещё там написано, помнишь? Про Манарагу и реку Ура?

– Ну!

– Никогда не нужно лгать, – ласково проговорила Юлия Леонидовна и осторожно погладила меня по голове. – Возьми себе это за правило.

Она ещё не знала о моих чувствах, и что малейшее «лишнее» внимание действует, словно кипяток. Я онемел, покраснел и убежал, как ошпаренный, и потом пропустил несколько её уроков, таким образом избегая встреч. Мне казалось, вернее я воображал, что она и есть Карна, только совсем молоденькая и неопытная, а я узнал про это и её напугал.

Должно быть, Юлия Леонидовна догадалась, что происходит, никому жаловаться не стала, а подкараулила меня на дороге, когда я шёл домой.

– Вот ты мне и попался! – Говорить строго она не умела, но старалась. – Ты почему не ходишь на мои уроки? Если не будешь учить русского языка и литературы, останешься человеком с мёртвым сознанием.