Детектив «Седьмой флот»

Подойдя к столу, он сдвинул на лоб окуляры с зеркальными стеклами, нагловато оскалился и прогнусил:

– С этой минуты я возлагаю на себя руководство операцией!

В наступившей тишине зловеще прозвучало бормотание депутата:

– Дайте кто-нибудь ствол. Пойду охрану перестреляю! – приподнявшись, он смерил незваного гостя недобрым взглядом. ? Ты кто таков?!

– Охранники не причем, Вадим Федорович, – уклончиво ответил Штейн, разглаживая пятерней намастиченные на макушке волосы цвета армейских сапог. – Ваши братки обезврежены. Бесшумно и напористо сработала спецгруппа «Беркута» под моим непосредственным командованием.

– Вас не учили представляться, любезнейший? – дипломатично пробухтел Молодязев.

Важняк поморщил не в меру выступающий нос и поджал бесцветные губы. Брезгливо хмыкнул и, отвесив жеманный поклон, отрекомендовался:

– Старший следователь по особо важным делам генеральной прокуратуры Украины старший советник юстиции…

– Да поняли уже! – расхлябанно выпалил Зимбер, растопырив пальцы на обеих руках. – Фиолетово нам, понял?! Будь ты хоть руководителем кружка любителей корякского гортанного пения…

– Отставить!! – гаркнул Брут, выбираясь из-за стола. – Всем заткнуться и утихомириться! Следователя по особо важным делам приглашаю в гостиную совещаться. Остальные на месте! – задержавшись на пороге, кивнул Бокальчуку. – Не серчайте, что распоряжаюсь. Присоединитесь к нам минут через пять.

Семеня за генералом, Штейн обернулся, оглядел меня с головы до ног и чуть заметно кивнул.

– Маленький карьерист вырос в большого начальствующего паршивца, – кивнув в ответ, молвил чуть слышно.

При этом ощутил, как возобновилась наседающая тревога. В животе разлетались мотыльки и по спине, будто провели раскаленным утюгом.

– Ты шо его знаешь? – осведомился Пуртев.

Я собрался ответить, но не успел. Из-за угла показались два дюжих беркутовца с автоматами наизготовку. Встали перед входом в альтанку и пытливо оглядели присутствующих.

? Кто хозяин? – спросил прыщавый сержант с бритым черепом. – Велено идти в дом. Остальные на местах!

Бокальчук поднялся и молча удалился. Потянулись томительные минуты ожидания.

Одесситы перешептывались, пытались острить, а через некоторое время с крыльца послышался надрывный ор депутата:

– Я не просил прокуратуру о помощи! От вас одни только проблемы! – выскочив из-за угла с побелевшим от злости лицом, он развернулся и прокричал. – Сам отправлю маньяку письмо! Напишу, что вмешалась прокуратура и попрошу отсрочить обмен! Лично буду договариваться! Хрен вы узнаете!

Вернувшись в альтанку и подсев к столу, залпом осушил фужер и, заглянув мне в глаза, повторил вопрос Летописца:

– Ты шо знаешь этого шпингалета?! Стукнутый на всю голову!

– Работали вместе. Шурик тогда в аспирантуре учился. Потом сменил окрас и подался в прокуратуру. Неужто так быстро достал тебя?

– Издеваешься?! – гаркнул Вадим. – Шутки шутишь?! Чтоб ты знал – этот шмаркач собирается взять вас под стражу! Всех, как подозреваемых! Генерал просто обалдел!

Будто откликнувшись, из-за угла дома вышел раскрасневшийся Брут. Недобро глянув на автоматчиков, подсел к столу и проделал тот же финт, только с другим наполненным фужером.

– Ты что, знаком с этим мажором?! – спросил и поморщился под дружный хохот одесситов. – Че вы ржете?! Это я повеселюсь, когда важняк вас арестует. Ступай, Серго, вправь ему мозги.

Я молча поднялся и поплелся к дому, не испытывая ни малейшего желания увещевать проходимца.

Застал Александра Петровича на крыльце, стоящим в диктаторской позе со скрещенными на груди руками. Припомнились кадры кинохроники, на которых Муссолини запечатлен в такой же позе во время митинга на балконе римского Колизея.

Подойдя, негромко спросил:

– Саня, ты серьезно? Тут же все бывшие менты. Поручусь за каждого.

– Не Саня, а Александр Петрович! Панибратству бой, товарищ Кучер! Я имею определенный статус и наделен широкими полномочиями.

– А я вещаю о человечности. У друга несчастье, поэтому мы здесь. Бокальчук не против поддержки, а следствие должно считаться с его мнением.

– Вы вольны говорить, о чем угодно, – парировал Штейн, не изменяя позы. – Толку никакого! Процессуально я главный, поэтому будут выполняться только мои указания.

– Проиграешь! – с неимоверным трудом удавалось сохранять самообладание, ибо казалось, что важняк умышленно провоцирует скандал.

– Желаете убедиться? – спросил он с ухмылкой.

– Посмотришь! Останешься один против всех. У нас не тоталитарное государство. Думаю, в генпрокуратуре найдутся адекватные люди …

– Не понимаю, о чем вы. Я действую в рамках полномочий, – демонстративно отвернувшись, он неспешно прошествовал во двор.

Подойдя к рослому капитану, облаченному в спецназовские доспехи, провел краткий инструктаж:

– Никого не впускать и не выпускать! Взять под стражу всех кроме генерала и потерпевшего! Переговоры по телефонам и рациям только с моего ведома! Удвоить наряд возле беседки. Исключить любое передвижение!

Командир спецгруппы «Беркута» козырнул и, отойдя, забубнил в микрофон радиостанции. Спустя полминуты перед ним выстроился взвод дюжих автоматчиков.

– Вы двое за дом к беседке! Чтоб никто оттуда не рыпнулся! – хрипловато пробасил, расставляя наряды. – Трое – к воротам! Остальные за мной в дом!

Благо я успел сойти с крыльца и прижаться спиной к стене. В ту же секунду десяток экипированных здоровяков в малиновых беретах пронеслись мимо, громыхая крагами по тротуарной плитке. Проводил их удрученным взглядом и заприметил еще двоих, задержавшихся на углу.

? Вас ожидаем! – уведомил громила с квадратной челюстью. – Идите к остальным в беседку от греха подальше.

Показавшийся из-за угла Брут бесцеремонно отстранил спецназовца и взошел на крыльцо.

– Присматривай за пенсами, Серго, – обронил с порога. – Чтоб никто не вздумал геройствовать! Я сам разберусь.

– Удачи! Только учтите, Штейн чугунный, – отмахнувшись, я добрел под конвоем до альтанки и молча подсел к столу.

Пенсы вытаращились в ожидании доклада, а насупленный Бокальчук проворчал:

– Гляжу ты не сам. Подкрепление привел.

– Ага. Может, угостим служивых? Подобреют и отпустят с миром.

Зимбер привстал и, оглядев конвойных, поинтересовался:

– В клозет сопровождать будете?